За миг до тебя - Аглая Оболенская

На трюмо в прихожей уже пять дней валялось извещение о скромном переводе, поступившее из редакции Самиздата, выпустившего в свет Иннину книгу. Руки не доходили забрать деньги, но каждый раз смотря на сумму, она думала: "Была бы ты понаглее, мамаша — организовала бы себе промоушен. После второго издания в Америке, если книгу грамотно раскрутят здесь и там, первое издание станет когда-нибудь раритетным. И не только, а может быть не столько из-за его содержания, — в этом месте она непременно усмехалась, — а потому, что подобного оформления книжки обычно читают в поездах и туалетах, затем выкидывают и в скором времени их остаётся один-два экземпляра…"

Саша давным-давно заснул в обнимку с пушистым зайцем, а клюющие носом женщины всё никак не ложились. Перебравшись на диван в гостиной, они рассматривали фотографии, извлечённые из стопки старых конвертов, запивая впечатления вином.

— Вот эту девушку я тоже видела по телевизору, — Света ткнула пальцем в шествующую за Инниной спиной длинноногую красавицу в бикини.

— Это Вика. Замечательный экземпляр — так же как и я — творение мастера по имени Полина Бодло. Галатея намбер ван, то есть её Полина нашла первой. Знаешь где она нашла её? На стройке! Бывшая прима баскетбола месила бетон, вооружившись лопатой. Резиденция Бодло находилась по соседству и, проезжая мимо новостройки, Поля притормаживала, разглядывая Вику в тяжёлых кирзочах с вечной сигаретой, дымящейся у самых губ. Обветренное лицо и выцветшие волосы под мятой бейсболкой не смутили её, наоборот, зажгли! Она сначала отмыла девушку, обрила почти наголо — та не сопротивлялась, и на полмесяца засунула в популярный и дорогой фитнесс-клуб. Массаж, сауна, многочасовой солярий с перерывами на сок, и самое главное — Вика засветилась среди тамошних крутых. Девочка ниоткуда привлекла к себе внимание, заинтриговала. А это было на руку нашему Пигмалиону. В результате через месяц Виктория Наливайко приказала долго жить, возродившись в теле Виты Блэк-найт.

— Похоже на сказку о Золушке…

— Черная Золушка. Загар по максимуму, бронзовый ёжик на голове. Вылепив её, Полина принялась искать белую Золушку и… наткнулась на меня. Честно говоря, я всегда была уверена, что самый оптимальный вариант подбора манекенщиц — это кастинг. Столько красавиц томится в ожидании своего звёздного часа! Они уже обучены модельными агенствами правильно ходить от бедра, держать голову и холодно надменно улыбаться. Но Поле просто необходимо было сделать грязную работу самой, с натурой не обременённой навыками и меньше всего ожидающей успеха в этой области.

— Это она? — Света выудила яркий снимок Плины у кромки моря среди россыпи больших валунов, которые жадно лижет пенная волна. — Потрясающе!

Инна любила эту фотографию за удачное цветовое решение: ультрамарин моря с преобладанием зелёного служил прекрасным фоном для миниатюрной женщины, окутанной по пояс блестящими тёмными волосами.

— Наверное у тебя было много поклонников? — в голосе Светы Инна уловила сочувствие.

— Нет, не то чтобы очень… Обычно междусобойчик, мимолётный секс с проверенным партнёром по команде ради блеска в глазах. Знаешь, часто люди ошибаются, что в манекенщиц проще влюбиться, они, мол, красивые, броские, одежду носят экстравагантную, и так далее и тому подобное. На самом деле это миф, придуманный от неуверенности в себе, закомплексованности. Нельзя влюбиться в статую — отстранённую и холодную. Зато с ней можно показаться на людях, покрасоваться перед камерой, вот и используют девчонок сильные мира сего в качестве фетиша, атрибута собственной значимости и цены. Каждый украшает себя любимого и балует в меру своих возможностей. А потом обязательно спешит домой, где ждёт жена, тёплая и преданная… Если повезёт, опять же в редких случаях — я знаю три таких, модели тоже люди — выходят замуж, и заканчивается на этом подиумная карьера: муж, дети, дом, собака, дача требуют тепла и внимания.

— Тебе было легче расстаться с той карьерой, да, Инн? У тебя есть основная профессия.

— Да. Я люблю свою работу, люблю следить за развитием событий, искать причину, прогнозировать следствие. Мне проще… хотя, не знаю, не уверена, что бросила бы этот бизнес — живи Полина сейчас. Со временем, возможно, перепрофилировалась бы в комментаторы, — глаза у Инны мечтательно слипались, она стыдливо зевнула в сторону, прикрывшись ладошкой. — Полина много для меня значила.

Светлана поднялась с дивана и принялась взбивать подушки по привычке, выработанной годами вахты у детских изголовий. Инна споро раскинула диван, предоставив ей возможность застелить его как хочется и перекинулась на кресло. Уже лёжа в постели, оправляя на широких бёдрах складки одеяла, Света вдруг сказала:

— Сейчас ты совершила геройский поступок, уйдя из редакции самой читаемой в нашей области газеты. Сейчас, когда трудно найти работу и развелось столько дешёвых желтых изданий. Народ захлёбывается в той нечисти, которую ему ежедневно сливают, чтобы отвлечь от правды. Кто-то придумал, что гораздо интересней обсуждать резню, повальные суицыды, кровосмешение и частые браки именитых персон, нежели проблемы маленьких немощных сирот, у которых отнимают последнее. Я хочу, чтобы ты знала, — произнесла она твёрдо, как нечто давно обдуманное и решённое, — я уважаю твой поступок и преклоняюсь перед силой твоей воли.

Закончила же со слезами, застигнутыми врасплох фонарными бликами. "Одиннадцать с половиной оборотов способны ослабить и не такие тормоза, — подумала Инна, — и выпили-то мы всего грамм триста-триста пятьдесят на двоих". Потянувшись через узкий проход, она нашла Светину руку и благодарно сжала.

Какое-то время они лежали молча, но Свете никак не удавалось заснуть:

— Знаешь, Инна, — вновь вырвала подругу из мягкой полудрёмы, — есть ещё человек, которого я… которого я уважаю. Он необычный, не такой как все. Я бы назвала его божьим человеком — он не принадлежит ни людям, ни обстоятельствам, и самое главное — он не принадлежит себе. Идёт, не выбирая проторенной дороги и всегда там, где особенно нужен.

Инна затаила дыхание, почувствовав, что Светлана делится с ней самым сокровенным и, может быть, никогда больше к этой теме не вернётся. Потому что это касалось только её.

— Я раньше не встречала таких людей. В книжках разве что читала: Павка Корчагин, Сергей Тюленин. Тюленин даже больше похож, Фадеев сказал про него, что он в детстве рос, как полевая трава — свободно, стихийно…

— Понимаю о ком ты.

— Догадалась по имени?

— Нет, ты подобрала удачное сравнение. Трудно ошибиться.