По ту сторону клинка: Дева орхидей - Ламеш дю Лис

он божеств других и отправил управлять миром своим. Кого с гор за порядком следить, кого бурные потоки рек сдерживать, кого леса дремучие охранять. А кого и людей несуразных учить. Воплощениями всего что можно стали божества эти для рода людского.

Но зависть не только роду человеческому присущая, одного из древних богов отравила. Тёмный Бог К'хар Аш'грим отдалился от Демиурга нашего — Каиура. Учителем человеческим он был. Но привязался к людям он чрезмерно. Зависти яд отравил его сущность. Не его, а Демиурга нашего люди любили — Бога Каиура. Покинул людей Тёмный Бог К'хар Аш'грим, обучив всему, чему должен был по завету Бога нашего — Каиура. Возобладала гордыня над родом людским, до Богов дотянуться они вздумали, вопреки Церкви и Бога нашего заветам. Магию род человеческий своею возомнил. Управлять самой магией род человеческий возжелал. Божественную силу своею сделать захотел! Предупреждал их Создатель наш — Каиур. Но не послушали его колдовством очарованные. Алчностью человеческою чудовище порождено было! Монстр, самого Тёмного Бога К'хар Аш'грима воплощение. Тьмы самой олицетворение. Всё чему род людской он обучил, против них самих обернулось. Проклятый Зверь. Ахри-Гауль. Уничтожать он стал род людской. Магов гордых испепелил он силою чёрной своею. Чернота окутала мир, созданный Демиургом нашим. Взмолился род людской о помощи Бога нашего — Каиура. Но опечалился Демиург грехами людскими, молчал он.

Луны многие молили люди живые оставшиеся Демиурга нашего о прощении. Погибли маги гордые. Пали воины могучие. Чернота мир поглотила. И тогда услышали люди голос, увидели света луч наконец. Посланник Бога нашего — Каиура, явился в мир наш. С небес спустился. Человек совершенный, греха лишённый, сердцем чистый. Власы его белы как полная луна, глаза красные силою светились. Род человеческий защитить отправлен он был Богом нашим — Каиуром. Много лун с Проклятым Зверем бился он. Сразил герой чудовище — Ахри-Гауля. Спасены люди тогда были. Отступила тьма. Снова светом тёплым мир покрылся. Существа низшие воспели, существа высшие, сражениями опустошённые, маною напоились. Род людской грехи усвоил свои. Церковь Каиура права была всегда.

Но услышали все снова слова Демиурга нашего — Каиура. Вернётся ещё Зверь Проклятый. Чудовище. Гаргулья. Ахри-Гауль. Вернётся сила тёмная, мир дабы поглотить, завистью Бога Тёмного К'хар Аш'грима, гневом его землю расколоть. Неблагодарный род людской уничтожить. Вернётся он на землю эту. Тогда посланник новый, Бога нашего — Каиура, защитником рода людского выступит. Власы его будут всё также белы, а глаза красные силою светиться. Станет он Избранным новым, от тьмы защитить дабы.»

Аурелия закончила свой рассказ и нежно на меня посмотрела.

«Посланники занебесные Каиура нашего, в силе вашею мир наш нуждается.»

Эти последние добавленные жрицей слова прозвучали словно гром посреди ясного неба. Теперь я поняла, к чему всё это велось. Комок подступил к горлу. Целеустремлённый, сосредоточенный, лишённый всякого высокомерия, взгляд тёмных-серых глаз, преисполненный искреннейшей веры, был направлен на меня.

[1] Неф — вытянутое помещение, ограниченное с одной или с обеих продольных сторон рядом колонн.

[2] Свод — в архитектуре конструкция, имеющая геометрическую форму, образованную выпуклой криволинейной поверхностью.

[3] Купель — большой чашеобразный сосуд.

[4] Пурикура — фотокабинка с моментальной коррекцией лица: кожа выглядит более гладкой, глаза увеличены, форма лица меняется и т. д.

Глава VII. Я — рыцарь

(Кэнто Сасаки)

Без постоянных криков мне здесь было уже даже неспокойно, вот настолько я к ним привык. Мой отец, бывший моряком всю свою жизнь, теперь большой начальник в крупной фирме, каким и я обязан стать. Поэтому мать не давала мне спуску, стоило мне получить оценку ниже «ожидаемой», а вернее ниже высшего балла, как закатывалась истерика, а в младшей школе могло сопровождаться и рукоприкладством. В дошкольные годы меня буквально лелеяли как мать, так и редко бывающий дома отец, возвращавшийся с гостинцами, которые я так сильно ждал. Но стоило мне ступить в школьную жизнь, как я бы кинут словно в другой мир. Жестокий. Агрессивный. Я был совершенно к этому не готов. Но надо было как-то выживать. И я заставил себя адаптироваться к новой жизни. Родители перестали уделять мне время, а только требовали результатов и достижений. Учителя казались злобными о́ни[1], а одноклассники какими-то дикарями, но я смог как подмазаться к первым, так и приручить вторых. Лишь в будущем я понял, что не один я попал в такую ситуацию. Это была участь многих.

Когда отца не было дома, мать становилась ещё злее, из-за чего не было желания возвращаться домой, а больше времени проводить после уроков за учёбой, либо в школьном клубе кэндо. А ещё лучше за гулянками с друзьями. Но так как в учёбе я обязан был быть первым, то друзей приходилось периодически откладывать на потом. Когда же отец стал начальником, его начали до надоедливой регулярности приводить мне в пример. Я должен стать как он и тому подобное. Вернее. Я обязан был стать даже лучше его.

Но оно и правильно. Если человека не заставишь, он ничего и не достигнет. Для любого результата нужно прикладывать много усилий. Не будешь хорошо учиться — не напишешь хорошо тесты. Не напишешь хорошо тесты — не сдашь хорошо экзамены. Не сдашь хорошо экзамены — не поступишь в хорошую школу. Не поступишь в хорошую школу — не попадёшь затем в хороший университет. Не отучишься в хорошем университете — не попадёшь на хорошую работу. А если же не попадёшь на хорошую работу, то ты ничтожество. Это замкнутый круг. Ещё в детстве я понял, что ты нужен окружающим людям только в том случае, если ты успешен, иначе ты ничто для них. Я решил соответствовать этим реалиям и поэтому приложил к этому столько усилий. Мои родители гордились моими достижениями как в учёбе, так и кэндо. Я знал, что в таком темпе меня ждёт стабильное будущее. Пока я не оказался здесь. В другом мире. И мне не стало беспокойно без криков родителей из-за какого-либо мельчайшего промаха. Даже не знаю, что я чувствовал на этот счёт.

Одно единственное я мог сказать точно. Девушка, что сейчас приближалась к нам пересекая просторный неф этого странного собора, была тем, что нарушило мой уверенный путь к стабильному будущему. Стоило ей шагнуть в мою жизнь, как неизменность была нарушена. Каждый раз видя её, сердце трепетало. Я потерял покой.

— Эмэру, всё в порядке? С тобой ничего не сделали? — обратилась Кояма к подошедшей к нам сногсшибательной красотке.

— Всё в порядке, — лицо Эмэру было серьёзным.