Авиатор: назад в СССР 11 (СИ) - Дорин Михаил

Я взял два бокала с апельсиновым соком и протянул девушкам. Себе я брать не стал, поскольку сок меня сейчас не спасёт от напряжения. Тут нужен «нурсик» неразбавленного спирта.

Со спины ко мне подошёл один из кубинцев, поздравил с наградой и предложил присоединиться к обсуждению хода боевых действий в Анголе. Пришлось девушек оставить одних.

Далеко я не ушёл и мог слышать их разговор. В течение нескольких минут мы разговаривали с кубинцами. Я делился некоторыми воспоминаниями о войне. Как оказалось, одному из них пришлось поучаствовать в нескольких боевых операциях на территории Анголы.

Когда разговор между нами свёлся к воспоминаниям о еде, выпивке и природе, я сосредоточился на разговоре Ани и Веры.

— А ты, девочка, не промах. Быстро Серёжу подкараулила и охмурила, — сказала Аня.

— Ты не права. Мы с ним встретились случайно.

— Ну, конечно. Сколько ты выдержала, прежде чем перед ним ножки раздвинуть? — продолжала наседать Аня.

— Дольше, чем ты перед… напомни, как зовут отца твоего ребёнка? Или уже не помнишь?

— Это не твоё дело.

— Конечно, не моё. Вот почему ты лезешь в нашу семью?

— Потому что он совершил ошибку, женившись на тебе. Ты случайно оказалась на его пути. Папенькина дочка, которая не знает жизни…

— А ты знаешь? — перебила её Вера.

— Знаю. Опыт большой.

— Но печальный.

За спиной возникла пауза. Я повернул голову и увидел, как Аня залпом выпила бокал сока, а потом ещё и шампанского.

— Что ты для него сделала? Что ты ему можешь дать? — спросила Краснова.

— Дать? Мы любим друг друга, Аня. Он — мой муж, а я его жена. Прими уже это. И живи дальше.

На этом их разговор закончился. Вера вышла из зала, а Аня отвлеклась на группу дипломатов. Я направился за женой и был уже в паре шагов от неё, как меня аккуратно подхватил под руку незнакомый мне человек со стрижкой-площадка.

— Вы Родин? — произнёс он грубым голосом.

Такое ощущение, что я сейчас встретился с героем одной из частей фильма «Рокки». Такой же квадратный с холодным взглядом. Карикатурный советский человек, которого именно так рисовала западная пропаганда.

— Я. Что случилось?

— С вами хотят поговорить важные люди. Идём, — ответил прообраз Драго.

— Извините, но я сейчас занят.

Я обернулся, чтобы найти жену. Она что-то спрашивала у охранника, и тот показал ей на один из коридоров.

— Серёжа, она пошла носик попудрить, — подошла ко мне Аня. — Не волнуйся. Я не дам ей уйти.

— Звучит обнадёживающе. Рядом с гардеробом и подожду, — ответил я и собрался продолжить поход за Верой.

Здоровяк вновь остановил меня, крепко схватив за локоть, настаивая на своём. Однако сначала моя жена, а потом уже разговор с важными людьми.

— Он подойдёт через 3 минуты Михаил, — сказала Краснова.

Посланник важных людей отпустил меня и ушёл.

— Ань, я рад тебя видеть, но почему ты всегда появляешься так внезапно и в неподходящий момент?

— Честно рад видеть?

Из всей фразы, она только первую часть запомнила. Вроде обидеть её не хочется. Всё же, девушка сильно постаралась, чтобы протащить в печать статью про Афганистан. Само собой, ей помогли ребята из Комитета, но это не уменьшает Аниных заслуг.

— Честно. Я тебе должен сказать спасибо от всех «афганцев» за статью.

— Всё это было ради тебя…

— Причём здесь я? Ты сделала великое дело для многих ребят.

Аня промолчала. Видно было, что она неловко себя чувствует.

— Я сделала это, потому что люблю тебя. Не могу идти против разума и сердца.

Она вновь замолчала и шагнула ко мне. Не знаю, что она собралась сделать сейчас в столь людном и статусном месте. Но даже сознание реципиента отталкивало Краснову.

— Прости. Мне кажется, никогда уже не будет подходящего момента для нашей встречи, — улыбнулась она и это была искренняя улыбка. — Ты извини. Я не хотела вам с Верой мешать. Просто хочу знать, ты счастлив?

В уголках зелёных глазах появилась влага. Такое ощущение, что она прощается со мной навсегда. И Аню по-хорошему жаль.

Может, она до сих пор любит Сергея Родина. Не появись я, и они были бы счастливы. Краснова бы не стала матерью-одиночкой, а жила с любимым человеком. Наверное, так оно и было в другой реальности. Той, из которой я прибыл сюда. А её любимый исчез.

— Да, счастлив. И очень люблю свою жену. Пообещай мне, что не будешь её обижать и цепляться к ней?

— Хорошо, — вздохнув, произнесла журналистка.

Аня кивнула, поправила мне галстук и пошла к Вере. А такое ощущение, что из моей жизни. Главное, что в голове я больше не слышу возражений памяти реципиента. Он тоже сделал выбор в пользу Веры.

Я нашёл взглядом Михаила и подошёл к нему. Он сопроводил меня к представителям советской делегации.

Её представители не держались вместе, как это было на награждении. Русов что-то обсуждая с немцами, и выпил с ними рюмку водки.

— Алексей Анатольевич, вот Родин, — представил он меня Чубову.

Герой Труда взял бокал шампанского и подошёл к нам ближе.

— Миша, спасибо, — отпустил подчинённого секретарь ЦК КПСС и пожал мне руку. — Рад с вами познакомиться.

Начинаю догадываться, кто передо мной. Глаза, статный вид, подходящее имя с должностью — явные признаки того, что это отец Егора Алексеевича.

— Я тоже.

Секретарь партии предложил мне взять напиток и отойти с ним в сторону.

— Вы очень молоды и уже добились такого успеха. Мне приятно осознавать, что нашей страной скоро будут управлять такие энергичные люди, как вы.

— Прошу прощения, но я не стремлюсь в руководство страны. Мой долг испытывать авиационную технику.

— И я наслышан, что в этом у вас большое будущее, — улыбнулся Чубов и поднял бокал. — За будущее!

— За будущее, — повторил я и выпил сок вместе с партийным деятелем.

— Вижу, вы не пьёте?

— Нет. Здоровый образ жизни.

— Это хорошо. Тогда давайте закончим с прелюдиями и послушаем, что вы мне скажете о вашем видении реформ в армии и авиации.

— Они не нужны. Надо развивать промышленность, вести разработки и внедрять новые образцы.

— Сергей, я сейчас говорю об авианосном флоте нашей страны.

Вот это он загнул! Нашёл кого спрашивать! Вчерашний старлей, который вживую ещё не видел авианосцев, должен ему дать совет.

— Могу только сказать, что на палубу корабля мне ещё не доводилось садиться.

— Ничего страшного. Какие ваши годы! Просто, какова перспектива этих проектов? Вы же знаете, что авианосцы — это «оружие агрессии» Запада. Их доктрина нападать. Вот они и строят корабли с самолётами. Нам это зачем?

— Как минимум, чтобы нейтрализовать этот компонент ВМС НАТО, — ответил я и привёл несколько доводов на этот счёт.

Описал я и преимущества самолётов с горизонтальным взлётом перед их собратьями с вертикальным. Пояснил, во сколько обойдётся нам усиление авиации сухопутного базирования, чтобы осуществить прикрытия противокорабельных самолётов и вертолётов, если мы не будем развивать корабельную авиацию.

— Без авиационного прикрытия в условиях господства противолодочной авиации НАТО мы не сможем обеспечить даже развёртывание наших подводных лодок с баллистическими ракетами, — закончил я.

— А подводный флот — главная ударная сила ВМФ, верно? — уточнил Чубов и я кивнул.

— Мы отстали в этом направлении.

Чубова слегка напрягло, что я так открыто высказал мнение об отставании. Руководители государства не всегда готовы слышать о подобных проблемах. Но, может, это мой шанс донести до них проблему развития корабельной авиации.

— Спасибо, Сергей. Рад был с вами пообщаться. Как куратор военно-промышленного комплекса, я подумаю, что мы можем сделать.

— До свидания.

— Кстати, вы не встречались с моим сыном Егором Чубовым? Он в Министерстве Авиапрома работает и часто у вас бывает, — сказал секретарь ЦК КПСС.

— Нет, Алексей Анатольевич. Много работы, полётов. За всеми не уследишь, — ответил я.