Очерки агентурной борьбы: Кёнигсберг, Данциг, Берлин, Варшава, Париж. 1920–1930-е годы - Олег Черенин

Но вернемся к герою нашего повествования Рихарду Протце. Дело Сосновского и участие в нем Гриф-Чайковского очередной раз продемонстрировало высокий профессионализм Протце и его незаурядные качества психолога-практика от разведки. Он мастерски использовал человеческие слабости и пороки своего агента, чем нанес сильный удар по нелегальному аппарату польской разведки в Берлине. Конечный эффект от таких операций заключался не только в разрушении информационных каналов, но и в организационном параличе разведывательных структур в течение длительного времени. Кроме того, отсутствие ясных сведений о причинах провала заставило польский Центр тратить много усилий на их установление, что сопровождалось «манией преследования», когда «все подозревают всех» как возможных предателей.

И еще одно важное обстоятельство. В мире спецслужб большое значение придается таким понятиям, как «репутация» и «имидж». Разведывательные службы любыми доступными средствами стараются подчеркнуть свои успехи и скрыть поражения и недостатки. Но это не PR-потребность, а простая профессиональная необходимость. Ни один сколько-нибудь серьезный кандидат на вербовку не согласится сотрудничать с разведкой, репутация которой «подмочена» различного рода шпионскими скандалами. Ведь речь, в конце концов, идет о судьбе человека, принимающего решение сотрудничать с той или иной разведслужбой. Такой человек не один раз задумается, стоит ли связываться с разведслужбой, которая не может обеспечить его безопасность.

После дела Сосновского и до разработки и провала гаагской резидентуры английской разведки имя Протце в доступных источниках встречается редко. По косвенным признакам можно предположить, что как начальник контрразведывательного отдела Абвера с 1935 по 1937 год он продолжал заниматься польскими и франко-английскими делами, не оставляя в стороне своих интересов в Прибалтийских странах.

Голландская эпопея «дяди Рихарда»

В 1937 году Протце по старости ушел в отставку — ему было уже более семидесяти лет. Но такой блестящий профессионал не мог быть не востребован в новом качестве. По совету Канариса он уехал за границу вместе со своей подругой и секретарем «тетей Леной» — Еленой Скродзки, выбрав постоянным местом жительства тихий пригород Гааги. Для того чтобы очередной раз продемонстрировать высокий профессионализм «дяди Рихарда», как звали его коллеги по Абверу, необходимо рассказать еще об одной удачной операции Абвера, на этот раз против английской разведки.

Эта операция позволила немцам ликвидировать крупнейшую агентурную сеть Интеллидженс Сервис, действовавшую весьма активно в Германии в предвоенные годы, надолго парализовать попытки англичан восстановить ее, а самое главное, в рамках операции «Северный полюс» взять под тотальный контроль совместную деятельность английской и голландской разведок в стране уже в годы Второй мировой войны. А у ее истоков стоял все тот же Рихард Протце.

Как было сказано выше, легальные резидентуры МИ-6 традиционно действовали за рубежом под прикрытием так называемых бюро паспортного контроля при консульских отделах английских дипломатических представительств. Как правило, численность их сотрудников была небольшой и зависела от множества факторов: характера политических отношений Великобритании со страной пребывания, решаемых разведывательных задач, контрразведывательного режима и т. д. Но главным фактором, оказывавшим влияние на всю предвоенную деятельность английской разведки, было недостаточное финансирование.

Создание новой английской разведывательной структуры в Европе являлось следствием скандала, когда один из заместителей начальника МИ-6 адмирала Хью Синклера Клод Дэнси, разругавшись с другим своим коллегой Валентайном Вивьеном и получив соответствующие полномочия, начал работу по формированию «нелегальных» разведывательных аппаратов в ряде европейских стран. По его замыслу, эти разведывательные «станции» (резидентуры) не должны были замыкаться в своей работе на дипломатические представительства Великобритании, а должны были действовать независимо от них, имея собственную агентуру и отдельные линии связи с Центром. Новая разведывательная структура, руководимая Клодом Эдвардом Марджорибэнксом Дэнси, получила условное название «Зет» (Z)[180].

В Копенгагене успешно действовала разведывательная точка, возглавляемая капитаном в отставке Пейтоном Сигизмундом Бестом. Создав себе прочное прикрытие под вывеской коммерческой фирмы «Континентал трейдинг компани», он заложил основы своего разведывательного предприятия, которое руководило работой четырех действовавших независимо друг от друга агентурных групп: «Брайен», «Паффхаузен», «Виллем2». Четвертая, действовавшая под руководством секретаря германского посольства в Гааге Вольфганга Ганса Эдлер цу Путлица, по качеству передаваемой информации считалась одной из лучших[181].

«Легальная» же станция английской разведки расположилась в Гааге по адресу Ньив-Парклаан, 57, под традиционной вывеской бюро паспортного контроля консульского отдела. Ее начальником был Хью Рейджинальд Далтон, руководивший аппаратом из одиннадцати человек, занимавшихся агентурной и информационно-аналитической работой, построенной по «линейному» и функциональному принципу: разведка ВВС, военная разведка, работа с паспортами, визами и т. д. Помощниками Далтона были бывший следователь голландской полиции Адрианус Йоханнес Йозефус Фринтен и Джон Билл Хупер. Агентурный аппарат станции включал в себя 52 главных агента и неподдающееся счету число агентов и оперативных контактов[182].

Далтон сумел наладить до того хорошие личные отношения с начальником голландской разведывательной службы Виллемом Орсхоотом, что последний даже числился в картотеке точки под криптонимом «945».

Погрязнув в сомнительных авантюрах и растрате казенных сумм, выделенных на оплату агентуры, Далтон 4 сентября 1936 года покончил жизнь самоубийством. С этого момента дела созданного им аппарата пошли «наперекосяк». Только за один год сменилось два его преемника, пока должность начальника точки не занял бывший сотрудник индийской разведывательной службы майор Ричард Генри Стивенс, не имевший достаточного опыта в руководстве столь большим и сложным «хозяйством». Правда, оперативный задел, доставшийся ему в наследство от Далтона, позволял решать сложные разведывательные задачи в Германии не снижая темпа[183].

По версии Л. Фараго, одной из причин самоубийства Далтона стал шантаж со стороны его помощника Билла Хупера. Последний, якобы узнав о «темных делишках» своего шефа, связанных с присвоением денег евреев-эмигрантов из Германии, начал его шантажировать, требуя свою долю. Новые данные опровергают эту версию. Хупер действительно узнал о сомнительных сделках Далтона и официальным порядком, правда, с нарушением принципов субординации, направил докладную записку в Лондон, о чем честно предупредил своего начальника. Далтон, поставленный перед неизбежностью скандала и возможного суда, перед смертью подготовил Хуперу, как своему временному преемнику, инструкции по руководству резидентурой и сформулировал частные просьбы, приписав, что «единственной ошибкой была Ваша честность»[184].

С 1936 года германская контрразведка начала фиксировать необычайно высокий всплеск разведывательной активности англичан, выразившийся в большом числе вскрытых и ликвидированных агентурных звеньев и отдельных агентов. Специалисты-практики от Абвера и гестапо пришли к правильному выводу о том, что в одной из соседних с Германией стран начал функционировать новый, неизвестный им ранее орган английской агентурной разведки. Они долго «блуждали в потемках», не имея ни одной серьезной зацепки, позволившей приблизиться к разгадке, пока в Дании не состоялся судебный процесс по делу некоего Вольдемара Петша, обвиненного в шпионаже в пользу Великобритании.

Для датской полиции это было не совсем обычное дело, и его необычность заключалась в том, что разработка и последующий арест велись в отношении Петша как германского агента. Датчане не хотели портить отношения с Англией, но громогласно, через прессу, заявив о разоблачении очередного шпиона, «заднего хода» уже дать делу не могли и были вынуждены организовать судебные слушания. Хотя они и проходили в закрытом режиме без участия вездесущей прессы, Абверу удалось найти доступ к материалам суда и следствия, из которых они почерпнули много полезной для себя информации о деятельности английской континентальной разведывательной службы. Эти сведения были дополнены информацией из агентурного источника в аппарате контрразведывательного подразделения датской политической полиции. Начало крупномасштабной разработке было положено. В сентябре 1938 года Протце переехал в Голландию и вместе со своей подругой и секретарем Еленой Скродзки поселился в тихом пригороде Гааги Вассенаар под именем Рихарда Паарманна.