Явь (СИ) - Ангелина Авдеева-Рыжикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он подходит к ней, упорно направляя на нее разгневанные глаза.
— Соблюдать дисциплину на тренировочном поле!
— Так точно! — отвечает Зоя громко и четко. Лицо ее застыло каменным, но внутри она ощущает свою победу над имеющим власть мужчиной.
— Рядовой Костин отправляется в лазарет.
— Да, капитан! — хрипло процеживает рядовой, встает со своего места и улепетывает со стадиона.
— Вербина, вернуться в строй! Продолжаем занятие, — гневливо цедит капитан.
Пыльными шагами Зоя возвращается на свое место, заполняя дыру в цепи.
Глава 6. Ведьма
Аппетита в разбитом после сна теле нет. С усилиями Варя добирается до кухонного стола. Татьяна Родионовна уже успела приготовить омлет и разогреть пирожки. Но завтрак никому не лезет.
— Когда позвонишь родственникам на счет коробки? — быстро и настойчиво спрашивает Варя.
— Чего ты к этой коробке прицепилась?! — громко вскрикивает бабушка и бьет кулаком по столу.
— Я от тебя не отстану, пока не позвонишь. Ты вчера обещала.
— Еще чего.
— Ба, сколько можно, ты хотела от нее избавиться, я избавляюсь. Быстрее позвонишь, быстрее мы об этом забудем, — как-то устало цедит Варя.
— Просто забудь о ней, поставь туда, где нашла.
— А разве не ты ее в комнату ко мне принесла?
Лицо Татьяны Родионовны искажается давно забытой внутренней печалью. Ее взгляд теряется в пространстве под ногами.
— Ясно, — обессилено и слабо отвечает бабушка.
— Доверься мне и позвони хозяевам…
— Нужно найти номер. Мы давно не связывались. Уверена, они уж давно забыли, как нас зовут, — с отвращением в голосе проговаривает Татьяна Родионовна.
— Попытка не пытка. Не получится, понесу на свалку. А живут они далеко?
— В Сосновке. Где-то минут 40 на автобусе отсюда.
— Не так уж и далеко. Дай мне знать, как дозвонишься, хорошо?
Татьяна Родионовна молча поднимает брови, разводит руками и скептически кивает в ответ, затем одаривает Варю холодным отреченным взглядом.
«Что-то с ней не так. Не может сама выкинуть хлам, который так ее раздражает. Сама приносит его мне, а потом просит забыть и поставить на место. Не понимаю».
В ожидании Варя проводит не один час. Обстановка становится невыносимой, когда чего-то сильно ждешь. Она старается занять время рисованием, но отвлекается каждые пять минут, чтобы посмотреть на часы, и начинает нервничать. От напряжения ей хочется курить, но сигареты давно закончились. Новые достать негде, а потому придется терпеть.
Ближе к обеду Татьяна Родионовна на кухне издает звуки гремящих кастрюль, и вместе с ними доносится и ее голос. Варя мчится на кухню.
— Людка, да успокойся, никаких посылок! В гости к вам зайдет на пять минут, коробку Верину отдать… Люда, ты меня слышишь?! В дом даже заходить не будет, коробку оставит на крыльце и уйдет, не суетись так!… Обязательно в гости придем, и вас к себе позовем, как время появится! Ото знаешь сама, как живем, тут не выберешься… Машка? Та-а-а, че Машка, в городе живет, работает, все как всегда, как у всех, ничего нового… Не, второй раз замуж не вышла… А как же ваш Толик, женился?… Ну и правильно! Молодец!… Ты вот тоже не скучай, Людка!… Ладно, Люд, у меня каша уже убежала, давай позже созвонимся, как освобожусь… Ага… Мы тебя тоже… Да, жди, скоро приедет… Ну все, ага… Давай.
В конец разговора бабушка устало кидает телефон на стол.
— Терпеть ее не могу! — недовольно вырывается из ее рта.
— Ну, так что? — с надежной спрашивает Варя.
— Они ждут, — грубо отрезает в ответ бабушка и отворачивается обратно к вареву на плите.
— Отлично!
Татьяну Родионовну не назвать общительной, она природная отшельница, и поддержание общественных отношений изрядно ее раздражает и выматывает. Варя замечала еще в детстве, что в компании родственников и соседей она часто бледнеет, взгляд теряется, а брови сходятся на переносице. Она всегда была молчаливой и закрытой для посторонних, такие, как Людочка, заметно выжимают из нее все соки.
***
Плесень прилипла к дереву и разрослась так сильно, что Варя не может оторвать от нее глаз. Интересное существо — эта плесень, как человечество, только всех цветов радуги. Новую остановку смастерили не так давно, но забыли обработать дерево, так что прислоняться к ней опасно, как минимум воткнешь пару заноз, как максимум — получишь инфекцию. Эта остановка, вместе с тем, убежище для потерянных поколений молодежи и выкинутых на обочину жизни пьяниц. Снаружи эту остановку даже пытались облагородить, покрасили остатками той же краски, что осталась после ремонта в школы, от чего у Вари вспотели ладони и заурчал живот. Да, синий и зеленый цвет как триггер для этого состояния у любого местного школьника. На небе ветер погоняет тучи вперед, в последнее время в прогнозе погоды часто бывает дождь. Для Старинского это обычное дело, гораздо реже мелькают знойные дни. Серый асфальт маленькими точками становится темнее на несколько тонов. Остатки белых полос становятся совсем незаметными. С усилением ветра деревья танцуют все быстрее и шире, от чего листья и тополиный пух, как серпантин, мчится по всей деревне. Гремящий старым железом автобус раскрывает для Вари свои двери. Она подходит к гниющей имитации лавочки, поднимает с нее заветную деревянную коробку и запрыгивает в автобус. В другие времена года, очевидно, он возит детей в школу, от чего ему еще иметь такой желтый цвет.
Старые, но все еще похожие на кожаные, сиденья почти пусты. До остановки «Неизвестно куда» сегодня едут трое стариков. В знаменательный день пенсии в каждом автобусе собирается столько пожилых людей, что и не верится, что в мире живет кто-то моложе шестидесяти пяти. Варя передает водителю двадцать пять рублей мелочью и садится в самый конец у окна. Ох уж эти грязные окна, даже с учетом частых дождей, никто не мыл этот автобус уже очень дано. Возможно, если попытаться отмыть грязь и пыль, от самого автобуса останется только яичная скорлупа. Неровные колеса несут Варю и троих стариков дальше по дырявой шершавой дороге. На каждой кочке Варя высоко подпрыгивает. От такой лихой езды через полчаса кости ноют от боли. Пейзаж за окном практически не сменяется.
Конечная остановка в Сосновке Варю не радует. Здесь ее попросту нет. Ее выпустили где-то посреди дороги около сочного зеленого поля и чьих-то больших огородов. Туч здесь не предвидится, и все же, найти дорогу будет сложно, тем более наперевес с коробкой. Варя идет не спеша, любуется архитектурой. В целом,
