Сборник 'ИЗБРАННОЕ' - Теодор Гамильтон Старджон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Я Харрис, ее отец. Вы получите вознаграждение. Ваше имя?
Негр жестом подозвал его ближе, и, наклонившись, Кеог увидел, что тот, несмотря на боль, усмехнулся и подмигнул:
- Мистер Кеог, прошептал он, - какой может быть разговор?
В более поздние времена из-за такой фамильярности Кеог мог впасть в ярость, мог тут же уволить человека, но тогда, в первый раз, он почувствовал лишь удивление и облегчение. Он успокоился, так как понял, что ребенок окружен специально нанятыми людьми Уайка, которые работают на его земле, на его фабрике и живут в его доходных домах.
Тем временем истек год, настал другой. Девочка, теперь под фамилией Кевин и с заново сочиненной биографией (на случай если бы кто-то проявил интерес), отправилась на два года в аристократическую школу в Швейцарию. Оттуда она исправно слала письма на имя мистера и миссис Кевин, владельцев обширных угодий в горах Пенсильвании, и так же регулярно получала ответы.
Кеог вернулся к своим делам, которые поддерживались в идеальном порядке; получил причитающиеся ему выплаты от годовых сделок, а также дополнительную сумму, значительно превышавшую его и без того астрономический оклад, которая изумила даже его самого. Сначала он скучал без девочки, как и ожидал. Но он тосковал по ней ежедневно, все эти два года. Он не анализировал сам и не обсуждал ни с кем это необъяснимое чувство.
Старый Сэм сказал ему однажды, что такому методу воспитания подвергались в свое время все Уайки. Он сам работал лесорубом в Орегоне и еще полтора года подсобным рабочим, а потом рядовым матросом на каботажном судне.
Может быть, где-то в глубине души Кеог надеялся, что, когда она вернется из Швейцарии, они опять поплывут рыбачить в старой плоскодонке, и что она снова будет сидеть у него на коленях, как когда-то во время мучительно долгих киносеансов, которые они посещали раз в месяц. Но в тот же миг, как он увидел ее, он понял, что прошлое не вернется. Ему стало ясно, что начинается какая-то новая фаза его жизни; это встревожило и опечалило его, и он запретил себе думать об этом. А она... что ж, она обняла его и поцеловала, но, заговорив этим новым языком с налетом аристократического лоска, вынесенным из школы, она показалась ему далекой и недоступной, как ангел, и он преисполнился благоговения. Ведь даже любимый ангел далек и недоступен.
Они снова надолго оказались вместе, но между ними уже не было прежней близости. Он превратился в мистера Старка, брокера из Кливленда, а она поселилась в доме с пожилой парой, посещала местную школу и несколько часов в день занималась канцелярской работой в его офисе. Она постигала все тонкости и масштаб семейного дела, которому предстояло перейти к ней. Оно и перешло к ней тогда же, в Кливленде: старый Сэм умер в одночасье. Они съездили на похороны, но были снова на работе в понедельник. Они провели там еще восемь месяцев - ей предстояло многое усвоить. Осенью она поступила в маленький частный колледж, и Кеог не виделся с нею целый год....
Размышления Кеога прервал звонок.
- Это врач!
- Иди и прими ванну, - сказал он, подталкивая ее.
Она вывернулась из-под его руки и яростно бросила прямо в лицо:
- Нет уж!
- Ты же знаешь, тебе нельзя войти к нему, - ответил он, идя к двери. Она зло глядела на него; ее губы дрожали.
Кеог отворил дверь:
- Он в спальне.
- Кто? - тут врач увидел девушку, ее судорожно сплетенные руки, искаженное лицо - и все понял.
Это был высокий человек, седой, порывистый в движениях. Быстрыми шагами через холл и комнаты он направился прямиком в спальню и притворил за собой дверь. Обошлось без споров, просьб и отказов - доктор Рэтберн просто решительно и спокойно выпроводил их.
- Пойди прими ванну, - настойчиво повторил Кеог.
- Нет.
- Ну пошли, - он обхватил ее запястья и увлек за собой в ванную. В нише для душа он повернул кран. Брызнули струи воды, запахло яблоневым цветом.
- Давай, - он пошел к выходу.
Она не пошевелилась, только потирала запястье.
- Ну давай же, - опять сказал он. - Совсем немножко. Тебе станет лучше. - Он подождал. - Или ты хочешь, чтобы я сам тебя окунул? Честное слово, я сейчас возьмусь за тебя.
В ее ответном взгляде уже не было негодования - она поняла, что он хотел отвлечь ее. Шаловливая искорка блеснула в ее глазах, и тоном фабричной девчонки она произнесла:
- Только попробуй, и все живо узнают, что я не твоя дочка.
Но это стоило ей слишком большого усилия, и она расплакалась. Он вышел, мягко прикрыв за собой дверь.
Он ждал у спальни, когда Рэтберн вышел оттуда, оставив за дверью стоны и хрипы.
- Что с ним? - спросил Кеог.
- Минутку, - Рэтберн направился к телефону.
Кеог сказал:
- Я уже послал за Вебером.
Рэтберн застыл на месте.
- Ну-ну, - сказал он, - для дилетанта вы не плохой диагност. Интересно, есть ли хоть что-нибудь, чего вы не умеете?
- Не пойму, о чем вы, - раздраженно ответил Кеог.
- О, я думал, вы все поняли. Боюсь что это и в самом деле пациент Вебера. Как вы догадались?
Кеог пожал плечами:
- Я видел когда-то рабочего с фабрики, которого ударили в низ живота. Я знаю, что сейчас дело не в ударе. Но что же это тогда?
