Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

Потому что я люблю эту девочку и не хочу, чтобы ей было больно. Понятия не имел тогда, насколько разошлись слухи, и надеялся, что со временем она придет в себя. Дикону знать не требовалось, и вреда же никому не нанесли?'

'Что вы ей ответили?'

'Правду. Что подобный брак никогда не сможет состояться, и причины этого не имеют ничего общего с разрешением Папы Римского'.

'Она вам поверила?'

Говард пожал плечами. 'Не могу ответить. Большинство из нас, особенно женщины, склонны верить в то, во что мы больше всего хотим поверить'.

К Джеку вернулся дар речи. 'Она никогда бы не задумалась о браке сама, - я точно знаю. Это просто не похоже на Бесс!'

'Не похоже', - согласился Говард, - 'совсем не похоже. Но очень, тем не менее, напоминает почерк Елизаветы Вудвилл'.

Ричард выслушал, не перебивая и в крайней тишине, что поразило пришедших, как нечто неестественное. Общую тревогу облек в слова Джек, неуклюже спросивший: 'Дядя Дикон...вы поняли, о чем мы вам только что рассказали?'

'Да, я понял. Вы говорите, что, следуя лондонским сплетням, последние недели жизни Анны я провел в постели своей племянницы'. Голос Ричарда звучал довольно сухо и настолько абстрагировано, словно речь шла о прегрешениях другого человека, и только это могло бы насторожить его собеседников, но не насторожило, и потому сейчас, когда король начал хохотать, они были захвачены врасплох.

Ричард увидел, как собеседники во внезапном недоумении сконцентрировали на нем свои взгляды, и данный факт каким-то образом показался ему еще забавнее их встревоженности. Охватившее друзей оцепенение предстало странно смешным, нелепым, и лишь это заставило его сильнее залиться смехом, ломким и резким, звучащим расстроенно даже в собственных ушах хохочущего. Ричард попытался прекратить, но обнаружил, что не может, оказавшись в мрачных тенетах подводных течений чувств за гранью его понимания и опасно приближающихся к пересечению грани воздействия на них.

Совсем растерявшись, Френсис в оцепенении сел. Джек тоже казался ошеломленным, глядя на Ричарда, как на балансирующего на самом краю пропасти. Один Джон Говард не медлил. Не дав времени на размышления, он вскочил со своего стула и подлетел к королю. Схватив Ричарда за плечи, Джон грубо его встряхнул.

'Ради любви Господней, парень, держите себя в руках! Худшего мы вам еще не сказали. Агенты Тюдора не остановились на обвинении вас в связи с родной племянницей, они также утверждают, что вы хотели смерти своей супруги'.

Они не собирались говорить этого Ричарду. Произнесенное стало просчитанным риском, но инстинкты Говарда не обманули, - сейчас было ясно, - потрясение оказалось слишком велико, чтобы сразу прийти в себя.

Ричард задохнулся, - смех в его горле потух. Он невидяще отвернулся, и у Говарда хватило мудрости за ним не следовать. На ближайшем столе находился графин с вином. Король потянулся к нему и до краев наполнил бокал. Вино перелилось за ободок, заставив Ричарда с отвращением взглянуть на собственные дрожащие руки. Он совершил глоток, поперхнулся, снова совершил глоток. Когда Ричард, в конце концов, сумел опять повернуться к друзьям лицом, то опять мог похвалиться выдержкой, пусть и не помешав краске замешательства залить щеки. Его слова произносились с усилием, неравномерно отстоящие друг от друга и слегка невнятные.

'Прошу прощения, но...вы застали меня врасплох. С тем, что люди поверят...' Ричард медленно покачал головой и с мрачным удивлением сказал: 'Брат всегда дразнил меня из-за моей простоты. Возможно, он был прав, - мне и в голову не приходило, что в любви к Бесс народ увидит порочность... '

Снова сев, король почти сразу вскочил, бесцельно прошествовав к окну и тут же вернувшись.

'Бесс знает об этих сплетнях?'

Вопрос был поставлен настолько внезапно, что Френсис подпрыгнул, произнеся почти наобум: 'Сильно сомневаюсь, Дикон. Вряд ли кто пойдет к ней с данными россказнями, равно как и к вам'.

Ричард кивнул. 'Мне придется ей сообщить', решил он, подняв взгляд как раз, чтобы перехватить момент напряженного и безмолвного разговора между Френсисом и Джеком.

'В чем дело?' - медленно спросил король. 'Есть что-то еще, мне не известное?' Ответом была последовавшая смущенная тишина.

Наконец Джон Говард сделал то, что оказалось не по силам Френсису и Джеку. Без уточнений или проявления чувств, так лаконично, как только возможно, он изложил суть своей беседы с Бесс, а когда закончил, то увидел, что Ричарда опять затрясло - теперь уже от ярости.

'Какая же стерва', - тихо проронил король, но с такой злобой, что Локи стремительно к нему подбежал, тревожно и низко рыча.

Джон Говард открыл рот, но снова его закрыл. Джек выглядел одновременно пораженным и удрученным. Френсис тоже был изумлен, но не разделял покровительственного сочувствия товарищей к Бесс, целиком отдав свою преданность Ричарду. Хотя даже ему показалось, что оценка последнего резка, не соответствующе положению.

'Дикон, вы же не собираетесь обойтись с девушкой слишком сурово?'

'Сурово...Боже Милостивый, Френсис, не думаете же вы, что я имел в виду Бесс?' Ричард с презрением бросил взгляд на забытый в руке кубок с вином и одним долгим глотком осушил его. Для него представлялось немыслимым, что Бесс действительно способна всерьез рассматривать подобный союз. Мало кровных уз могло быть ближе, чем узы, связывающие дядю и племянницу. Однажды, давным-давно - мальчишкой в Миддлхэме - он сумел уговорить Джонни Невилла взять его с собой в короткую поездку в Йорк. На обратном пути домой они проезжали через недавно опустошенные огнем лесные просторы, и увиденное там глубоко потрясло Ричарда, - почерневшая земля, худые обугленные тела, тлеющие угли и отвратительный запах смерти на месте, где еще менее недели назад он проезжал под буками, возвышающимися так же высоко, как и замковая главная башня, не в силах под покровом листвы осин, платанов и боярышника рассмотреть небо. Разорение оказалось настолько мощным, что Ричард уже не забыл не его, не ландшафт, знакомый, хорошо изученный и дорогой, внезапно и жестоко до неузнаваемости измененный. Но до настоящего момента он и представить не мог, что отношения между людьми также подвержены изменениям, не менее внезапным и необъяснимым, но еще более бесповоротным.

'Не важно, что Бесс тебе сказала, Джек, никто во всем христианском мире