Хлеба и зрелищ - Уильям Вудворд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Много было предложено способов покончить с рабством. Предлагали, чтобы правительство выкупило всех рабов и отослало их обратно в Африку, предлагали выкупить их и оставить на свободе в Америке, наделив каждого клочком земли, предлагали, наконец, выселить всех белых из штата Техас и предоставить этот штат неграм, чтобы они основали свое собственное государство под протекторатом Соединенных Штатов.
«Все эти планы были отвергнуты как чрезвычайно нелепые. Их породила фантазия людей непрактичных и мечтательных. Со всех сторон посыпались возражения – многочисленные, ошеломляющие, неоспоримые. В конце концов вопрос о рабстве был разрешен силой оружия. Таково было практическое его разрешение. Теперь нам известно, что даже самый фантастический и экстравагантный из планов, выдвигаемых перед войной, мог разрешить проблему рабства и обойтись в четыре раза дешевле, чем гражданская война, уж я не говорю о ненависти и жертвах… «Да, не следует допускать, чтобы практичные люди принимали участие в важных делах! Они всегда идут окольными путями. Мелкими делами они могут заниматься, ибо на это у них хватает ума, но при разрешении действительно серьезных проблем они проявляют исключительную близорукость и несостоятельность. Много есть ответственной работы, для которой нужны мечтатели.
«В истории человечества все великие герои были людьми непрактичными. Галилей был богохульником и безумцем, Христос – нищим бродягой, Ньютон рассеянным чудаком, Роберт Фультон – фантазером и…
7
В эту минуту вошла горничная Роза и подала Майклу Уэббу визитную карточку.
– Простите, – сказал он. – Гости приехали.
На карточке изящным шрифтом было напечатано: М-Р и М-С К. М. ТОРНТОН, Родители Мисс Фанни Торнтон, Звезды Экрана.
– Я видел, как несколько минут назад подъехал красивый лимузин, – заметил Харлей.
– Они в конторе, м-р Уэбб, – сказала горничная. – Они хотели подождать в конторе. «Конторой» называлась узкая маленькая комнатушка, в которой Гюс хранил журнал для прописки гостей, устаревшую телефонную книжку, расписки, календарь, почтовую бумагу и конверты. Мрачная, унылая комната.
– Я им предлагала пройти в приемную, объяснила Роза, но они сказали, что подождут в конторе. Хотят видеть вас, сэр.
– Хотят меня видеть? А они не сказали, по какому делу?
– Нет, сэр, не сказали… Вид у них какой-то таинственный.
Глава одиннадцатая
1
Пока компания в гостиной небрежно обсуждала таинственное появление Торнтонов, м-р Торнтон и его жена сидели в конторе и разговаривали вполголоса. Нарядный лимузин, в котором они приехали, стоял перед гаражом, окруженный обитателями гостиницы. Всех приводили в восхищение фиолетовая его обивка и всевозможные хитроумные приспособления.
Торнтоны словно излучали ауру эпохи Гровер Кливлэнда… впечатление туманное и призрачное, как нота, звенящая в воздухе после того, как музыканты потушили свет и разошлись по домам. Отнюдь того не желая, Торнтоны невольно наводили каждого на мысли о рукавах буфами и узких корсажах, о сентиментальном водевиле и вальсе «После бала», о Лиллиан Гуссель и романах Генри Харленда, о Чикаго… да, именно о Чикаго девяностых годов.
– Послушайте, – обратилась м-с Торнтон к своему супругу, – что бы вы ни намеревались делать, лишнего ему не говорите…
– Не скажу… Можешь на меня положиться… Я не младенец.
– Быть может, в эту самую минуту составляют заговор…
– Знаю, знаю, – прошептал м-р Торнтон. – И стены имеют уши.
Он взял регистрационную книгу и начал перелистывать.
– Ax, если б у меня было время просмотреть список, я бы мог, не раскрывая наших карт, узнать, была ли здесь эта ведьма.
М-с Торнтон с восхищением посмотрела на мужа.
– Вот это мысль! – воскликнула она.
– Но я не успею до его прихода… Как ты думаешь, не остаться ли нам здесь на несколько дней?
– Вы бы рискнули? – с благоговейным ужасом прошептала жена.
– Я готов рисковать чем угодно. Не забудь, что закон на нашей стороне.
– Шшш… – взволнованно зашикала м-с Торнтон. – Шшш… Я слышу шаги. Положите книгу на место.
Он положил книгу на конторку и сказал:
– Ничего! Успею просмотреть ее завтра!
2
– М-р Уэбб, я хотел потолковать с вами об одном маленьком деле, – начал м-р Торнтон, – и привез с собой жену….
– Очень рад вас видеть, – сказал Майкл. – Погода неудачная для путешествия. Дороги грязные и…
– О, это пустяки, отозвался м-р Торнтон.
– Трудно было найти сюда дорогу?
М-р Торнтон покачал головой.
– Не очень, – сказал он. – Но, выехав из Старого Хэмпдена, мы заблудились. Потом встретили какого-то джентльмена верхом, и он объяснил, как нужно ехать. Джентльмен был похож на Тедди Рузвельта.
– О, это м-р Приддель… один из обитателей гостиницы.
– Он производит очень хорошее впечатление, – вставила м-с Торнтон.
– Однажды я встретился с вашей дочерью, – объявил Майкл. Несколько лет назад, в доме Ричарда Эллермана… Очаровательная женщина!
– О, да! – подтвердил отец мисс Торнтон. – И к тому же талантливая.
– Сейчас она вышла замуж за аристократа, – заметила м-с Торнтон. – Должно быть, вы об этом читали.
Майкл кивнул.
– Я с ней встретился, когда она еще не была замужем.
– Первый ее муж… этот м-р Дингл… никуда не годился, заявила м-с Торнтон. – Ах, что это был за человек!
Она с отвращением воздела руки; пальцы ее были унизаны кольцами.
– Грязный человек – вот кто он такой!
– А Бродфусс, второй муж Фанни, мне очень нравился, – рассудительно заметил м-р Торнтон – и Фанни его любила, но не могла привыкнуть к такой фамилии…
– Он был лесопромышленник, сказала м-с Торнтон таким тоном, словно сообщала что-то очень важное, – Но Фанни – женщина с темпераментом, она терпеть не могла его фамилии, а он не хотел ее менять… Вот они и разошлись.
– Да, он был славный, порядочный человек, – произнес м-р Торнтон. – Никогда на чужой счет не жил.
– А князь, за которого она теперь вышла, этим похвалиться не может. Да, Бродфусс был молодчина!
– Бродфусс означает по-немецки хлебная нога, – продолжала м-с Торнтон. – Фанни этого не знала, пока не вышла за него замуж, а то бы не бывать этому браку! Кто-то написал о ней в газете и назвал ее м-с Хлебная Нога.
– Почему он не переменил фамилии на Тревельян? – осведомился Майкл.
– Он ни на что не хотел ее менять… Очень был упрямый. Вот Фанни и развелась с ним.
– По какому делу вы хотели меня видеть? – спросил Майкл.
М-р Торнтон замялся.
– Это длинная история, – начал он. – И потом, знаете ли… отель нам понравился. Быть может, мы здесь на несколько дней остановимся и на досуге потолкуем с вами о делах.
– Остановимся в том случае, если здесь есть все удобства, добавила его жена.
– Уж не хотите ли вы мне что-нибудь продать? – подозрительно спросил Майкл. – В таком случае могу вам сказать напрямик…
– О, нет, нет! – успокоил его м-р Торнтон. – Я ничего не продаю. В сущности сейчас мне не приходится работать.
– Ну так я пошлю за м-ром Бюфордом, хозяином гостиницы, и он вам отведет номер. Майкл встал и направился к двери.
– Нет, пожалуйста, не беспокойтесь! – и м-р Торнтон умоляюще поднял руку.
– Не беспокойтесь, – повторила его жена. – Мы здесь посидим, пока он не придет.
Да, скучать мы не будем, – добавил м-р Торнтон. – Мы здесь его подождем… Наверно, он скоро придет… А если нам надоест ждать, я его разыщу.
– Отлично, – сказал Майкл. – Располагайтесь, как дома. Если хотите, можете подождать в гостиной. Сейчас там идет диспут о современной поэзии. Но, быть может, вас поэзия не интересует?
– Не очень. Благодарю вас, м-р Уэбб, – с заметным облегчением отозвался м-р Торнтон. – Очень вам благодарен… Гольф-вот, что меня интересует. Вряд ли я бы сумел написать стихотворение, даже если бы постарался.
Майкл подошел было к двери, но затем вернулся.
– Видите ли, я не хочу выпытывать у вас, по какому делу вы ко мне приехали, но я бы мог избавить вас от лишних неприятностей и разочарований. Довожу до вашего сведения, что больше я никого не снабжаю мыслями… я вышел из «Мыслящей Корпорации»… и думаю исключительно для собственного развлечения. Следовательно, если вы хотите, чтобы я за вас подумал, то боюсь, что я….
– О,
