Бегство от любви - Линдсей Рэчел

В то время как Ричард страстно желал, чтобы время остановилось, замерло на месте, Лесли, сидя у кровати Деборы, считала минуты до того момента, когда наконец закончится этот непомерно долгий день. Время от времени это утомительно скучное время препровождение разнообразилось тем, что она измеряла девушке пульс и температуру или же принималась уговаривать ее выпить немного бульона.

— Вряд ли это входит в ваши непосредственные обязанности, пробормотала Дебора, в то время как Лесли поправляла подушки на кровати.

— Это для разнообразия.

— И вы что, не собираетесь возмутиться?

— Нет. Тем более, что это все временно, пока мистер Редвуд не выпишет для вас из Англии личную медсестру.

— А вот я ни за что не стала бы работать в больнице. Терпеть не могу болезни.

Лесли улыбнулась.

— А для меня профессий иных, чем профессия врача, не существует.

— Я вижу, вы неплохо ладите с Филиппом: он тоже так считает. Где вы работали раньше, прежде, чем приехать сюда?

— В Больнице Святой Катерины.

— Надо же, как бывает. И вы знали моего мужа, когда он тоже в свое время работал там?

— Да. Прежде, чем стать врачом, я была там медсестрой.

Дебора пристально сверлила ее взглядом.

— У вас внешность женщины, всецело отдающейся служению своему призванию.

Лесли откровенно умилило это заявление.

— А что, существует даже и такой тип людей?

— О боже ты мой, ну конечно же. Уверенные, хладнокровные недотроги, которые всем своим видом как будто всячески пытаются подчеркнуть, что они посвящены в нечто такое, что остальным понять не дано. — Она недовольно заворочалась. — Поправьте мне подушки, ладно? А то они уже снова слежались.

Лесли механически выполнила и эту просьбу, и к тому времени, как она одернула одеяло и поправила карточку, висевшую в ногах кровати, Дебора успела задремать. Лесли задумчиво разглядывала ее узкое лицо и бледную кожу. Даже во сне у этой женщины был порочный, нахальный вид. Уж этой-то карьера ни к чему, ехидно подумала она про себя. Как она там сказала? Уверенная, хладнокровная недотрога?

Она тихонько, на цыпочках подошла к умывальнику и посмотрела на себя в зеркало. Действительно ли такой представала она перед окружающими? Но даже вид собственного отражения — живой и цветущий — не изгладил тот горький след, что был оставлен в душе словами Деборы, и по мере того, как за окном начинали сгущаться вечерние сумерки, Лесли становилось все более тоскливо.

И вот наконец в семь часов вечера она со вздохом облегчения собрала свои вещи, и вручив карточку с дневным отчетом ночной сестре, вернулась в свою квартирку.

К счастью Бобби уже разделся и улегся в постель, и тогда Лесли наклонилась и любовно взъерошила ему волосы на макушке.

— Какой ты у меня хороший мальчик. Как день прошел? Хорошо?

— Не плохо, — он сел в кровати, обхватив руками колени и улыбался ей — розовощекий шалун в пижамке в полосочку. — А зато я уже намного лучше говорю по-американски! А некоторые мальчики из нашего класса учат меня говорить так, как говорят гангстеры в Нью-Йорке.

— Только смотри, чтобы профессор Энгель ни о чем не узнал! Я не думаю, что он обрадуется, если узнает о ваших занятиях. — Она погасила свет. — А теперь поскорее ложись и засыпай. Уже очень поздно.

Дожидаясь ужина, Лесли решила набрать номер телефона фрау Дорфен и поговорить с Пат.

— Боюсь, что я не смогу прийти к тебе этим вечером, — объяснила она подруге, когда та подошла к телефону. — Я сейчас временно выполняю обязанности медсестры при миссис Редвуд, и поэтому никак не могу отлучиться из клиники.

— Ты с ума сошла! — реакция Пат оказалась в точности такой же как и у Ричарда. — И это что, значит, что мы так и не увидимся с тобой до моего отъезда?

— В котором часу ты завтра уезжаешь?

— В одиннадцать утра.

— Тогда да, скорее всего так оно и будет. А может быть тогда мы сама придешь ко мне сюда?

— Не могу, — резко отозвалась Пат. — Мне нужно еще укладывать вещи.

— Но это можно сделать и утром.

— А мне хочется уложить все именно сейчас.

— Это на тебя совсем не похоже! — усмехнулась Лесли и тут же нахмурилась, потому что никакого ответа на это замечание не последовало. Что у тебя случилось? Ведь в самом-то деле, не обиделась же ты на меня, или как?

— Разумеется, нет, — выпалила Пат. — Просто у меня плохое настроение. Вот и все.

— Ну тогда все же попытайся изыскать возможность и появиться здесь сегодня вечером — или на худой конец завтра с утра. Не можешь же ты уехать не попрощавшись со мной.

— Ну, ладно, — и на этот раз снова в голосе Пат слышалось явное нежелание. Положив трубку на рычаг, Лесли задумалась об этом. Было бы просто смешно поверить в то, что Пат настойчиво отказывается прийти в клинику якобы под тем предлогом, что хочет заранее собрать вещи. Тем более, что вообще-то Пат имеет обыкновение спешно заталкивать одежду в чемодан в самый последний момент. И что такое могло у нее случиться на этот раз?

Наконец был внесен поднос с ужином, сопровождаемый Ричардом, вошедшим вслед за горничной, и все мысли Лесли тут же вновь обратились к ее пациентам.

— Какие у тебя с ними отношения. Ладите? — спросила она.

— Не хуже чем с тобой! — усмехнулся он. — Но как раз сегодня я подумал о том, что было бы не плохо иметь еще пару рук, а в придачу к ним и роликовые коньки! Пятница — сумасшедший день.

— Я знаю. Ты в школу ездил?

— Да я там чуть концы не отдал. Эти маленькие зануды как будто впали в хандру! Ты представить себе не можешь, как велико было во мне желание подлить им в рыбий жир синильной кислоты!

Лесли безудержно рассмеялась.

— Расслабься и лучше выпей чего-нибудь. У меня в буфете как раз есть немного шерри.

— Только не это. Я целый день ничего не ел. Так что теперь один глоток шерри — и самостоятельно на ногах я уже не удержусь! — Он подавил зевок. — А твой день как прошел?

— Зануднее не бывает.

— Тебе это пойдет на пользу. Я всегда говорил, что работа медсестры сравнима лишь с… — он в ужасе прикрыл рот рукой. — Боже ты мой, а Пат-то я так до сих пор и не позвонил!

— И о чем не сказал?

— О том, почему не смогу прийти кататься с ней на лыжах сегодня днем. — Он провел рукой по волосам. — Теперь она будет сердится.

И тут Лесли стала ясна та причина, ко которой Пат наотрез отказалась прийти в клинику! Очевидно она намеренно избегала встречи с Ричардом.

— Теперь будет гораздо лучше, если я попытаюсь поговорить с ней с глазу на глаз! Я пойду к ней сейчас же, но сперва все же поужинаю.

Ричард быстро шел по улице деревни, направляясь к домику фрау Дорфен, когда часы на башне деревенской кирхи пробили восемь раз. У Пат, конечно же, были все основания к тому, чтобы по-настоящему разозлиться на него. Он мог живо вообразить себе, как, должно быть, негодовала она, напрасно прождав его у подъемника. И все-таки, сама будучи медсестрой, она ведь должна наверное понимать и то, как порой за работой можно позабыть обо всем, что осталось за стенами больницы? Обо всем, но только не о Пат. За последнюю неделю он все чаще думал о ней, и воображение рисовало перед глазами ее круглое, веснушчатое лицо в обрамлении выбивающихся во все стороны непослушных, рыжих прядок волос. Она оказалась очень живой и веселой девушкой, и ему будет ее очень не хватать. Подумав об этом, Ричард помрачнел. До сих пор он старался не думать о том об ее отъезде. Досадливо бормоча что-то себе под нос, он взошел по ступенькам крыльца и постучал в дверь.

На его стук открыла сама фрау Дорфен.

— Guten abend, герр доктор. Вы наверное пришли проведать фройляйн?

— Да.

— Она ушла немного прогуляться, но собиралась скоро вернуться. Может быть вы ее дождетесь?

— Нет, благодарю вас. Я лучше пойду и встречу ее по дороге.

— Обычно она возвращается через лес.

Последовав совету доброй женщины, Ричард, сойдя с крыльца, зашагал вдоль узкого переулка, что взбирался по склону параллельно главной улице. Недавний снегопад замел здесь снегом все следы; ветви деревьев и разросшегося кустарника, нависшие над проложенной узкой тропинкой, негодующе трещали и шелестели, когда время от времени Ричард задевал их рукавом своего пальто, и каждый раз при этом откуда-то сверху сыпалась мелкая снежная пыль, оседавшая у него на волосах. Дойдя до середины улицы, он увидел впереди себя толстушку-Пат, одиноко бредущую ему навстречу, и замахал руками. Заметив его, она нерешительно замерла на месте, а затем резко свернула на узкую тропинку, которая, насколько Ричард мог себе представить, шла совсем в другую сторону, чем то предполагалось изначально задуманным маршрутом.