Девятый круг - Валерий Георгиевич Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остаток пути они проделали без приключений: мимо Кукольного театра, серой глыбы Дома культура Октябрьской революции, мимо старого городского театра «Красный факел», озаренного светом фонарей. Ирина опять разговорилась, но последние события не прошли даром – она часто озиралась, старалась не отдаляться от спутника. Двор за магазином «Орбита» погружался в темноту. В огромном доме горели только несколько окон – у ярых полуночников.
– Пришли, Михаил Андреевич, это мой подъезд… Спасибо, что довели, дорога действительно была долгая и трудная… Видите, окно горит на пятом этаже? Мама уложила Сашку, а сама меня ждет, книгу читает…
Она не хотела уходить. И майор не хотел. Нормальная майская ночь, не холодно. Женщина стояла совсем близко, мялась в нерешительности. В глазах блуждал огонек – вроде тех, что включают такси, когда машина свободна. Его вдруг потянуло к этой женщине, голова закружилась. Не такое уж холодное сердце оказалось у чекиста…
Ирина перевела дыхание, отстранилась:
– Не стоит этого делать, Михаил Андреевич… как бы ни хотелось… Вы уедете, а мне опять куковать одной… Вы женаты?
– Женат, – признался Кольцов.
– Вот видите… Достаточно на сегодня потрясений.
Стало стыдно. Что за недостойный порыв? Перед глазами возникло миловидное личико Насти. Всякий раз, когда он возвращался из командировок, жена прижималась к нему, вдыхала родной запах, спрашивала на всякий случай: «Ты хорошо себя там вел? Ну ладно…»
– Конечно, Ирина, не стоит, идите к маме и сыну… Вам скоро повезет, найдете свое счастье…
Она приподнялась на цыпочки, быстро чмокнула его в щеку – как бы благодаря за беспокойство, и побежала к подъезду. Открыла дверь, помахала рукой и исчезла.
Михаил вышел из оцепенения. Что это на него нашло? Глухо выражаясь, Кольцов зашагал со двора. На улице Ленина ему здорово повезло. С Комсомольского проспекта выворачивала «Волга» с шашечками. На панели поблескивал зеленый огонек. Водитель среагировал на вскинутую руку. А потом молчал всю дорогу, поняв, что пассажир угрюм и не хочет разговаривать. И названный адрес насторожил водителя. Доставил аккуратно, сверх счетчика не взял, пожелал спокойной ночи и всех благ.
Только в номере гостиницы Михаил расслабился. Полежал на кровати, придвинул телефон. Соединение с Москвой прошло безупречно, голос Насти звучал чисто, хотя и немного дребезжал.
– Ура! – обрадовалась супруга. – Ты долго не звонил.
– Дела, родная. – Хорошо, что она не видит, как он покраснел. – Это авгиевы конюшни, а не работа. Прихожу, валюсь без сил. Что тут со мной может случиться? Обычная бумажная возня, беседы с людьми…
Про конфуз в заброшенном доме он рассказывать не стал. Мужчинам свойственно жаловаться: любят, чтобы их жалели. Но сейчас случай не тот. Про стычку с хулиганами – тоже молчок. Про женские глаза напротив – тем более…
– Ты хорошо там себя ведешь?
– Да.
– Ну ладно… Не буду расспрашивать, ведь твоя работа окутана аурой таинственности…
– У вас-то как? Рассказывай.
– Буднично, Миша. Москва стоит. Отработала, с Валюшей посидела, прослушала истории из жизни детского сада. Не поверишь, там кипят такие же страсти, как у взрослых. Любовь, зависть, ненависть, предательство… Все хорошо, правда. Уборку сделала, с мамой поговорила, поревела на передаче «От всей души». Слушай, – оживилась Настя, – в городе, где ты сейчас находишься, есть кондитерская фабрика, где производят очень вкусные конфеты. Так и называется: «Н-ская шоколадная фабрика». Больше ничего не надо, а вот конфет привези… если сможешь достать.
– Вкуснее московских? – не поверил Кольцов. – Откуда известно?
– Я не раскрываю свои источники. Люди ели, остались довольны. Непонятно, как им это удается. Видимо, шаманов подключают. В магазине, понятно, не купишь: продукция идет на экспорт и еще куда-то. Но добыть со связями можно. У тебя же есть связи?
– Еще какие! – улыбнулся Михаил. – Проведу расследование, подключу влиятельных лиц и обязательно достану. Все, Настеныш, закругляемся, спать хочу…
Глава девятая
Планерка началась в девять утра. На календаре 21 мая, четверг. Пять суток группа работала в Сибири, а ситуация только усугублялась. Зевал Москвин, прикрывая рот кулаком. Остальные сидели смирно, ждали указаний. О том, что их начальник накануне провожал подозреваемую, знали все, но деликатно помалкивали, хотя вопросы напрашивались сами собой.
– Так что вчера было, товарищ майор? – не выдержал Швец.
– Погодину подставляли, – лаконично объяснил Михаил, – сработали грубо, ничего не вышло.
– А может, так и задумывали, товарищ майор? – осторожно предположил Вишневский. – А мы, такие умные, раскрыли их замысел. Погодина ведь теперь вне подозрений?
– Погодина там же, где была, – успокоил Кольцов, – но не забываем, что, кроме Погодиной, есть и другие фигуранты. Например, Лазаренко, наш примерный семьянин, у которого страстный роман на стороне. Этим объясняется нервозность и нелогичность его поступков. Но этим же фактом он может прикрывать что-то более греховное. Докладывай, Виктор Алексеевич, вижу: есть, что сказать.
– Да, две новости, – кивнул капитан Некрасов. – Хотя и сомневаюсь в их прикладной ценности. Обнаружен тайник в заброшенном доме на Фабричной. Он находится в стене под лестницей, добраться до него элементарно – если знаешь, где он. «Карман» в стене, прикрытый лохмотьями утеплителя. Тайник, естественно, пуст. Дежурит наш человек, но вряд ли кто-то придет. Специалисты проверили стену и «карман» на отпечатки пальцев. Парочку нашли, в данный момент их проверяют. Сомневаюсь в результате. Человек из нашего круга в тот дом не пойдет. Можете представить, чтобы кто-то из этих людей лазил по аварийным домам, в грязи и антисанитарии? Богомолов, например, или та же ваша Погодина?
– Моя? – Михаил нахмурился.
– Виноват, вырвалось. Считаю, действовал невыявленный подручный, отпечатков которого в милицейской базе нет. Сейчас эти «пальчики» сверяются с теми, что есть в личных делах фигурантов. Вторая новость: определен номер, на который из телефонной будки на Красном проспекте звонил Штейнберг. Есть адрес, по которому зарегистрирован данный номер. Это один из жилых домов на улице Космической. Левый берег, район площади Маркса. Квартиросъемщик – некий Золотарев Вадим Спиридонович.
– Так чего ты молчал? – Михаил резко поднялся. – Надо ехать!
– Тут дело такое… – капитан смущенно кашлянул. – Может, ошибка, не знаю… Мы пробили этого гражданина. Золотарев – запойный пьяница. Живет один, жену и детей давно растерял. Посетителей принимает редко, и можно догадаться каких. Пьет на пенсию, которую получает третий год. У человека больная нога, он сильно хромает, вряд ли он ходит на длинные дистанции и лазит по развалинам. До пенсии работал слесарем в НИИ «Аппарат» – это комплекс
