Симуляция - Владимир Ефимов

Похоронили его как героя, самым почетным для Пустоши способом: ночью тело отнесли в самое сердце руин, туда, где еще оставалось кое-что из работающего оборудования. Там его размолотили в фарш в большой шаровой мельнице, и слили этот фарш в канализацию. Сам Валун смывал мельницу из шланга, а Перочист с Косым сыпали негашеную известь.

* * *

Я уже засыпал в своем мешке, когда в бунгало ввалился Чирок и поделился сенсацией:

Герой должен быть один. Если героев много, они называются хулиганами. [38]

– Ты слышал? Цыгану бросили вызов!

– Вира-майна! Кто?

– Некий Исаия.

– Из предтеч?

– Точно.

– Не знаю, не знаю. Они, конечно, крепкие ребята, эти предтечи, скачут, вон, как кролики… Но Цыган Большой – это ведь что-то с чем-то. Он ведь, мало что здоровенный, как черт те что, он ведь и из тренировочного зала не вылазит. Не знаю.

– А если побьет?

– Если Исаия побьет Цыгана? Я так думаю, что надо будет нам с тобой отсюда сваливать.

– Да, пожалуй, – Чирок поскреб затылок, – все одно к одному.

Ночью меня разбудил яркий свет. Сильный фонарь бил в лицо.

– Рик! – позвал незнакомый голос, – Рик, вылезай! Цыган зовет!

Я не сразу сообразил, что зовут меня.

– А чего надо? – спросил из темноты Чирок.

– Почем я знаю? У Цыгана спроси. Скорее давай! – обратился посыльный уже ко мне.

Я выбрался наружу, там стояло трое парней из цыганской гвардии. Я немного успокоился. Если бы это были агенты Герберта, нас бы уже скрутили без лишних разговоров.

Меня быстро повели, как я понял, к центру Блока, к резиденции Цыгана. Вскоре меня нагнал Чирок и сунул мне мою сумку. Сумки с самым необходимым мы, последнее время, постоянно носили с собой.

– Что случилось-то? – спросил опять Чирок у молодого "гвардейца".

– Не знаю я. Цыган Маленький сказал, надо готовиться к бою. Когда этот Исаия вызвал Цыгана Большого, Маленький начал все выяснять. Что за Исаия, кто и где его видел. Мы же на предтеч обычно внимания не обращаем, они сами по себе, пришел-ушел и все, не наше дело. Но тут Сократ и рассказывает, что Исаия, оказывается, ходил к ведунье!

Вдали я увидел мелькание света. Там двигалась большая группа с фонарями.

– О, Цыган уже идет, – сказал наш провожатый.

И тут же со стороны той компании закричали:

– Эй, Руди, это ты!?

не жалуйся на жизнь, могло и этого не быть. [38]

– Да, – отозвались наши, – Рика ведем!

"Вира-майна, – подумал я, – Шпиона, что ли поймали?"

Я уже различал могучую фигуру Цыгана Большого, возвышавшуюся над многочисленной свитой. Братья Цыгане в окружении гвардии стремительно шагали на северо-запад, к колдунам, озаряя редкие железобетонные столбы пляшущими лучами фонарей. Через пару минут мы присоединились к этому карнавальному шествию.

Цыган Большой шел молча, широко расправив свои огромные плечи. Он казался ожившей статуей. Цыган Маленький поприветствовал меня, кивнул Чирку и заговорил:

– Значит так. Исаия с юго-запада вызвал Цыгана на бой. Бой завтра. В смысле, сегодня. Наш Цыган – это скала. Но он ходил к ведунье. А что творит ведунья ты знаешь лучше меня. Ее магия может и посильнее скалы оказаться. Короче, сейчас идем к этой жрице. Пусть она заколдует Цыгана. А ты будешь следить, чтобы она все сделала как надо. Потому что я никому не верю.

– Почему я? Я же в этом ни хрена не понимаю.

– Рик, не темни. Не тот случай. Сократ говорит, что во всем Блоке лучше тебя никто в этом деле не разбирается.

– Сократ трепло. Я даже не догадываюсь, какую технику она использует. Знаю только, что ее клиенты превращаются в камикадзе, нацеленных на одну цель. А когда цель достигнута, их просто разносит на куски, потому что они срабатывают все внутренние ресурсы. Ну, это ты и сам, наверное, знаешь. И посылать Большого Цыгана к этой ведьме из-за одного боя, по-моему, не самая лучшая идея. Из тех, кого я знаю, трое уже мертвы. Думай сам. А откуда Сократ взял, что я что-то понимаю на практике…

– Рик, – услышал я голос Сократа, и лысина его блеснула в свете фонарей, – Я ж помню, ты, когда услышал ее заклинания через стенку, ты все рассказал, чуть не каждое слово объяснял…

– Сократ, ты может, и помнишь, а я ни хрена не помню. Я тогда обкурился до полной отключки.

– Ладно, хватит! – оборвал нас Цыган, – На месте разберешься. Если надо, и косяк дадим. И ты, Сократ, в оба смотри! И чтоб наш Цыган был в полном порядке и послезавтра и через год. Ну что, пришли, что ли? Сократ, иди, поднимай эту ведьму.

– Цыган, она не любит, когда ее беспокоят…

– А жить она любит? Иди, поднимай!

Сократ скрылся в занавешенном пленкой проеме. Цыган отправил своих гвардейцев блокировать остальные выходы, чтобы ведунья, чего доброго, не сбежала. Ждать пришлось минут десять. Черный полог затрепыхался, и из проема, путаясь в пленке, вывалился Сократ. Глаза его были вытаращены, даже в неверном свете было видно, как он бледен.

– Она… Там… Это…

Мы всей толпой ломанулись внутрь. Кто-то нашел выключатель, и апартаменты жрицы, наконец, озарились нормальным электрическим светом. Интерьер изобиловал приметами колдовского ремесла и, к тому же, просто был невероятно захламлен. За большим залом, потолок которого терялся во мраке, была маленькая спальня. Там мы и нашли старуху, вернее ее бездыханное тело. Видимых следов насилия на теле не было, но у опытного бойца всегда есть в запасе несколько способов разлучить человека с жизнью так, чтобы результат выглядел вполне естественно, даже для патологоанатома, если тот не слишком дотошен.

Пока народ толпился вокруг тела, я оглядел комнатку и увидел то, на что втайне надеялся с самого начала. В нише, похожей на алтарь, я увидел футляр с серебряными застежками, покрытый искусной резьбой. Форма футляра не оставляла сомнений. Это была программаторская лютня, причем такой старинной работы, что сам факт ее существования заставлял иначе взглянуть на корни нашего ремесла.

Я видел, что Чирок уже бочком пробирается к алтарю, со вполне недвусмысленными намерениями. Я встал так, чтобы его загородить.

– Вира-майна! – услышал я слова Цыгана Маленького, – Эти гниды ее убили. Они знали, что мы придем. Эй, Рик!

– Да, Цыган.

– Будешь ты колдовать.

– Ты что, рехнулся! Я же не умею! Я не колдун, я менеджер, – возмутился я. Но, видимо, в моем голосе не хватало уверенности.

Цыган мгновенным движением ухватил меня за ворот и повернул кисть так, что одежда натянулась вокруг шеи, а его запястье уперлось мне в подбородок, выворачивая голову самым унизительным образом:

– Постараешься. Ты здесь один колдун, других нет, я точно знаю.

– Цыган, ты что, рехнулся… Я ничего не могу!

– Придется! Бой через десять часов. Начинай.

Цыган Большой подошел и навис над нами немым укором. Мысли мои проснулись и бешено заработали.

– Сократ! – крикнул я, – Сократ!

Сократа немедленно вытолкнули из толпы.

– Сократ, ты приводил этого Исаию к жрице? Что он заказывал?

Хватка на моем горле несколько ослабла.

Сократ с видимым усилием собрал мысли и проговорил:

Наш подход к этому вопросу такой же, как ко всяким "беспорядкам": во-первых, мы против, во-вторых, мы не боимся. [36]

– Не, я не знаю. Его Пойнтер привел.

– Достаньте этого Пойнтера, – сказал я Цыгану, – Надо задать ему пару вопросов. Это единственный шанс.

Держаться уверенно – все, что остается в такой ситуации.

Пойнтера приволокли на рассвете. Я к этому времени уже знал все детали проведения боя. Мы, всей компанией перебрались к рингу. Это была площадка, посыпанная опилками и огороженная сеткой. Я узнал, что бой разделяется на раунды, каждый из которых длится до тех пор, пока противники стоят на ногах. Бой заканчивается, кода один из противников не может встать на счет десять.

Чирок нахально завладел футляром лютней. Когда его спросили, чего это он уволок чужое, он спокойно ответил:

– Может пригодиться.

Я важно кивнул.

Пойнтер держался с достоинством. Видимо, ему были даны гарантии, принесены извинения, а, может быть и компенсация. А может, это у него профессиональное.

– Это ты приводил Исаию к ведунье? – спросил я.

– Исаию? – переспросил он.

– Вчера, белобрысый такой азиат, – уточнил Цыган Маленький.

– Ну, я, – не теряя достоинства, ответил Пойнтер.

– Что он просил? Я знаю, вы спрашиваете клиентов, что им надо, – я, действительно об этом уже знал.

– Что просил? Он сказал, что ему надо победить в завтрашней битве. То есть, в сегодняшней. Так он сказал. Вчера сказал, что в завтрашней. Значит, в сегодняшней.

– Ведунья могла изменить формулировку?

– Изменить? Конечно, могла. Это же ее бизнес. Ей же лучше знать, на что колдовать. Она часто меняет формулировки. Народ же иногда редкую фигню просит. Она тогда меняет формулировки очень, очень сильно. Но в этот раз не меняла.