Государево дело - Андрей Анатольевич Посняков

довольно много – некоторые просто прохаживались, как Бутурлин, а ктото покупал, заключал сделки… Вот уже и целые колонны невольников потянулись в порт. Шли не пустыми – несли с собою купленную здесь же слоновую кость и золотые блюда…

– Йохан! – быстро обернулся Никита.

Карго вытянулся:

– Понял, господин капитан! Гляну цены. Если сторгуюсь – куплю и бивни, и золото. Придется нанять носильщиков!

– Нанимай. Но из указанной суммы не выбивайся. Нам еще на строительство нужно.

– Понял, господин капитан!

Прихватив с собой пару солдат, Скарринг исчез в людском водовороте. Впрочем, ориентировался он быстро – и вскоре вынырнул у торговцев слоновой костью. Бивни были сложены целыми кучами!

– А рабов мы не будем покупать? – вдруг осведомился обычно молчаливый ротный. – Я смотрю – все берут. И цены вполне приемлемые.

– Зачем нам рабы, Герхард? – Никита Петрович рассмеялся и махнул рукой. – Эх, дружище! Кабы мы шли в Америку, тогда – да. А кто их возьмет в Дании? Ну, парутройку еще можно продать в какойнибудь богатый дом – а сотню? Да еще как их везти? Худобедно, а кормить в пути надо!

– Да уж, – хмыкнул Ланц. – Это точно – кормить. А вот слоновая кость и золото есть не просят!

– С другой стороны, любой предприимчивый человек может нанять корабль, а то и два или даже четыре! Купить в Дании оптом все, что нужно в Африке, продать, купить рабов, увезти в Америку… Да, и не забыть заплатить пошлины в наши фактории… О, ты только глянь, какие красавцы!

Прямо навстречу датчанам быстро шагали четверо мужчин в пятнистых леопардовых шкурах. Высокие и худые, эти четверо чемто неуловимо походили друг на друга, словно родные браться. Вытянутые лица их были выбелены мелом или еще какойто краской и производили весьма жуткое впечатление – словно черепа с черными сверкающими глазницами! Набедренные повязки, ножи, тонкие золотые браслеты на руках и ногах, на груди – ожерелье из клыков какого хищника… Да того же леопарда. Но самое красивое, это, конечно – шкура.

Даже всегда невозмутимый Ланц восхищенно прищелкнул языком:

– Вот это да! Вот это я понимаю.

Местные негры, к слову сказать, тоже оборачивались вслед «красавцам», провожая их откровенно недобрыми взглядами. Верно, завидовали…

Еще издалека углядев своих белых работодателей, Мванга вскочил на ноги и приветственно замахал рукой.

– Добирый день, ээ! Каспада мои!

– И тебе того же! Гляжу, девок своих ты так и не продал… А что они так плачутто?

Две голенькие черненькие девчонки – по виду, посильнее других и не такие тощие – и в самом деле, рыдали навзрыд, не обращая никакого внимания на своего хозяина.

– Радуются! – поведя плечом, загадочно пояснил торговец. – Их едва не купить леопарды.

Он говорил со смешным акцентом, но все же главное можно было понять.

Бутурлин вскинул брови:

– Леопарды? Ах, эти… Мы их, кстати, видели.

– А они не продали бы шкуры? – тут же поинтересовался Ланц. – Я бы, верно, купил.

– Людилеопарды свои шкуры не продадут! Это их кхоно… Гордость! – пояснив, Мванга задумчиво потеребил бородку.

Девчонки, кончив реветь, вдруг разом бросились на колени и заголосили наперебой. Чтото слезно просили… умоляли даже. Только одна – посветлее других, с косичками – гордо молчала.

– Чего они хотятто? – удивился Никита Петрович.

– Просятся на работу, – торговец улыбнулся и снова погладил бородку. – Говорят – таскай, меси глина, делай кирпичи… ничуть не хуже мужчин, да. Все будут делать – боятся, вдруг леопарды их заберут!

– Так пусть идут, работают, – хмыкнув, махнул рукой капитан. – Время, между прочим, идет. Успеть бы до сезона дождей!

– Успеем, – Мванга вдруг приосанился. – Ви этом нэ саминивайтес! Нкрумы строят дом за день! Недаром наш народ – «черные муравьи»! И не боимся мы никаких леопардов…

– И все же… Пусть хоть ктото сегодня работает… и все эти дни…

– Я отправлю всех, – соглашаясь, торговец махнул рукой. – Видать, уже никого не продам, даа…

В этот день пропали два матроса – юнга Эрик и его дружок Карл. Просто исчезли, не явились к вечеру на корабль, о чем тотчас же доложил вахтенный.

– То есть как это – не явились? – выслушав, нахмурился капитан. – Пошлите народ по портовым тавернам и на рынок!

– Есть, господин капитан!

Покачав головой, Никита Петрович вышел на палубу, глядя на загорающиеся огни светильников и костров. Смеркалось. Дневная жара спала, и стало так хорошо, привычно, что Бутурлин даже закурил трубку, хоть и понимал, православному – грех! Ну, грехов он уже много наделал… Так, иначе было нельзя – такая уж служба. Государево дело, надобно понимать. А помолиться всетаки надо…

Бутурлин молился каждый вечер, у себя в каюте, вполголоса, достав православный крестик… Хоть и понимал – опасно! Но он все же человек русский, а не басурман какой.

Вот и сейчас… Заодно попросить Господа помочь в поисках парней. А, с другой стороны, недаром сказано – на Бога надейся, а сам не плошай!

– Вахтенный! Ланца ко мне. Ротного.

Командир наемников явился быстро – его каюта располагалась рядом, на корме.

Услышав про пропавших, Ланц покивал:

– Я уже послал своих парней по тавернам… А рынок уже опустел. Еще можно спросить у тех, кто был с ним. За ними я тоже послал. А! Вот и они… Ларс! Енеке!

По сходням понимались двое солдат, искателей удачи. Не то чтобы слишком пьяные, но уже навеселе. Пошатывались, глаза блестели, нараспашку колеты… Рубахипарни, ага!

При виде капитанов, парни враз протрезвели и вытянулись:

– Капрал Ериксен по приказу явился!

– Солдат Йенсен по приказу…

– Юнга? И еще один… – искатели удачи переглянулись. – А, пухленький такой, Карл… Ютландец. Да, да, они с нами шли поначалу, а потом мы отправились смотреть петушиный бой, а они, вроде как, домой собрались. Ну, на корабль…

– Не, Ларс, не сразу они на корабль пошли. Еще и у рядков шлялись, приценивались. Брали воду у водоноса. Пили. Там еще эти были – в пятнистых шкурах…

– Рожи еще в побелке…

– Да они по всему рынку шатались!

– Слушайте! Там еще курляндцы были. Ну, с соседнего корабля. Мы познакомились даже. Одного – здорового – зовут Людвиг, а другого, сутулого – Иоганн…

– Не, Ларс! Путаешь ты. Это сутулый – Людвиг, а здоровый – Иоганн. Они в таверне еще… Ну, где мы…

– Вперед! Покажете! – тут же приказал капитан.

Курляндский корабль «Елгава» пришвартовался к пирсу прямо напротив «Глюкштадта», и представлял собой трехмачтовый пинас, крепкий, вместительный и надежный. На корме развевался краснобелый флаг герцогства, у сходней, на борту, застыл вахтенный матрос с алебардой. Артиллерийской деки Бутурлин не заметил, но