Смерть в Занзибаре - Мэри Кей

Дэни послушала под дверью, но не смогла услышать больше ни звука. Пытается ли Ларри взобраться по лестнице с подвернутой щиколоткой, или он все еще лежит на темной веранде, пытаясь прийти в себя или корчась от боли?

Забыв об осторожности, она повернула ключ и приоткрыла дверь.

Луна была еще недостаточно высоко, чтобы освещать глубину внутреннего дворика, и Дэни не увидела ничего кроме темноты, за исключением того места, куда падала полоска света из ее собственной двери, образуя узкую желтую дорожку на кокосовой циновке и вырисовывая заполненный цветами кувшин и стройную колонну на фоне черной пустоты позади.

Ни одного лучика света не падало из многочисленных дверей, расположенных напротив друг друга через центральный двор, а ночь опять стала настолько тиха, что в тишине ясно различался плеск золотых рыбок внизу, всплывающих за мотыльком к поверхности бассейна.

Дэни проговорила шепотом, боясь разбудить спящий дом:

– Ларри! Ларри, это вы здесь? Есть здесь кто-нибудь?

Шепот вызвал свистящее эхо под высокой крышей веранды, но никто ей не ответил, и ничто не шевельнулось. Даже рыба в бассейне.

Затем повторное дыхание бриза шелестом прошлось по вьюнам и цветущим кустам в каменных кувшинах, а когда глаза Дэни начали привыкать к темноте, постепенно, словно негативы в кювете с проявителем, появились высокие линии колонн с их закругленными арками, темные прямоугольники дверей в длинной белой стене и очертания каменных кувшинов. Справа она смогла различить протяженное пустое пространство веранды, но слева, там, где лестница, ведущая на первый этаж, резко сворачивала под прямым углом, все тонуло в темноте.

Она широко раскрыла дверь и сделала нерешительный шаг вперед, вглядываясь в тени. Вроде бы там что-то было?… Кто-то. В плотной тени пониже поворота каменной лестницы лежала бесформенная груда, настолько близкая по цвету к циновке, что почти неразличимая.

Дэни подбежала и, остановившись над ней, дотронулась до взлохмаченной головы, которая была повернута под каким-то непривычным углом. Но это был не Ларри Даулинг. Так кто же? Она схватилась за дряблое плечо, отчаянно пытаясь дотащить волоком тяжелое тело поближе к свету из открытой двери, но затем вспомнила, что выключатели света на веранде находятся на стене рядом с лестничной клеткой, и побежала к ним.

Выключатель щелкнул под ее трясущимися пальцами, и шестидесятиваттная лампочка, заключенная в висячий фонарик восточного вида, разогнала тени, отбрасывая изысканно ажурный рисунок на белую стену напротив и на кокосовую циновку. И на Миллисент Бейтс, одетую в пижаму и ночной халат цвета овсянки, лежащую лицом вниз совершенно неподвижно на полу веранды.

– Мисс Бейтс! – умоляла Дэни, стоя на коленях рядом с ней и пытаясь перевернуть ее лицом вверх. – Мисс Бейтс, с вами что-то случилось?

Этот дурацкий вопрос эхом прозвучал вдоль веранды, а голова Миллисент Бейтс скатилась из поддерживающих ее рук Дэни. Бриз раскачал фонарь, и неровные пятна света закачались и запрыгали, создавая иллюзию движения в широко раскрытых, вытаращенных глазах Миллисент. Но мертвая тяжесть ее вялого тяжелого тела была неподвижна. Неподвижно было и все вокруг, за исключением беззвучно пляшущих пятен света и шелеста скомканного клочка бумаги, шевелившегося под дыханием бриза, трепеща на циновке, словно большая бледно-бежевая бабочка.

«Она ударилась, – тупо подумала Дэни. – Сильно ударилась… или же у нее обморок. Нет… это что-то другое… Сотрясение мозга. Мисс Бейтс упала, и ее оглушило. Тут такие крутые ступеньки с низкими декоративными, странно неподходящими к ним, перилами… Должно быть, она в темноте спускалась вниз, чтобы взглянуть, как Гасси устроилась на ночь, поскользнулась и упала».

«Самая дурацкая вещь, какую только можно было сделать, – безумно подумала Дэни. – В темноте!»

Бумажка снова затрепетала с легким шорохом, который заставил ее дико подпрыгнуть, она схватила ее и, засунув в карман, положила инертное тело Миллисент обратно на циновку и выпрямилась – дрожа, но больше не боясь. Нужно немедленно привести кого-то на помощь… Гасси Бингхем… Тайсона…

Она побежала к двери Гасси и забарабанила в нее, а не получив ответа, попыталась открыть дверную ручку и обнаружила, что Гасси тоже предусмотрительно заперлась на ночь. Дэни колотила по двери и звала ее по имени, а тихий дворик подхватывал звуки и разносил их эхом вдоль линии арок: «Миссис Бингхем! Миссис Бингхем… Миссис Бингхем…»

На соседней веранде открылась дверь, обрамляя Тайсона в ярком прямоугольнике света.

– Во имя Вельзевула, что означает этот адский грохот? – загремел Тайсон, добавляя к нему свою долю шума. – Кто здесь? Что случилось?

– Это мисс Бейтс, – воскликнула Дэни. – Тайсон, иди сюда! Она упала с лестницы, и мне кажется, что у нее сотрясение мозга или… или что-то в этом роде. А я не могу ее поднять. Она слишком тяжелая.

Дверь позади нее распахнулась, и явилась Гасси Бингхем, закутанная в фиолетовое шелковое кимоно, украшенное узором из глициний, и с бигуди, неровно укрытыми тюрбаном из лилового тюля.

– Мисс Китчелл? Вы ко мне? Что происходит, на милость Божью? Тайсон, ты…

Тайсон, одетый в одну только скудную набедренную повязку из какого-то веселенького хлопчатобумажного материала, пронесся мимо нее, зажигая по пути свет.

На верхнем этаже загорелись еще лампы, и появились еще головы, заглядывающие вниз: Найджела, Эдуардо, Ларри Даулинга…

Лоррейн бежала по веранде в нелепых, украшенных перьями босоножках на маленьких босых ступнях, и ее высокие каблуки стучали на бегу, а прозрачное неглиже едва прикрывало столь же прозрачную ночную рубашку.

Но уже никто ничего не мог поделать. Миллисент Бейтс была мертва. Она упала чуть ли не с самого верха лестничной клетки на каменный пол веранды и сломала себе шею.

Глава 14

– Я всегда говорила, что эти лестницы опасны, – содрогнувшись, выговорила бледная и трясущаяся Лоррейн. – У них такое дурацкое низкое ограждение. И вообще нет перил! Но все-таки я так и не пойму, как это могло с ней случиться, даже в темноте. Скорее уж в темноте каждый будет особенно внимателен, не так ли?

– Думаю, что ей, видимо, стало плохо, – сказал Тайсон. – На самом деле она, должно быть, именно поэтому и пошла вниз. Чтобы взять у Гасси аспирин или что-то еще. Ящичек с аптечкой был в комнате у Гасси.

– А ты не считаешь, что она сообразила бы просто сесть, если бы ей вдруг стало плохо? Нет, до чего же глупы бывают люди!

По тону Лоррейн было ясно, что, как бы расстроена она ни была, она считала Миллисент Бейтс виновной в совершенно недопустимом поведении, и теперь, когда первый шок уже прошел, ее эмоции склонялись скорее к злости, чем к печали.

Прошло около часу с того момента, когда Дэни подняла спящий дом, а они все еще находились в гостиной, ожидая прибытия доктора, скорой помощи и полиции. Все, кроме Гасси, которая поддалась крайней истерике и в настоящее время лежала в постели, получив две таблетки успокаивающего лекарства и бутылку с горячей водой, и Найджела Понтинга, который поехал в город, чтобы привезти доктора и вызвать полицию.

Они перенесли тело Миллисент в комнату Дэни, которая оказалась ближе всего, и оставили ее на Дэниной постели, где оно лежало в одиночестве, уставившись неподвижно в потолок, с открытым ртом, одетое в сурово утилитарную пижаму и старый шерстяной халат.

Лэша разбудили автомашина, выкатывавшаяся задним ходом из гаража, и свет фар на стене его комнаты, и, увидев, что весь дом светится огнями, он надел халат и отправился на разведку.

Амальфи, которая проспала все первоначальное замешательство и была поднята только воплями Гасси, присоединилась к потрясенному обществу как раз тогда, когда Тайсон и Ларри Даулинг несли безжизненное тело Миллисент в комнату Дэни. Она проявила поразительное спокойствие, и именно она сумела остановить истерику Гасси с помощью простого средства: она взяла графин с питьевой водой, стоявший на ночном столике у Дэни, и выплеснула его содержимое прямо в багровое, кричащее лицо миссис Бингхем.

Теперь Амальфи сидела на софе в сатиновом с кружевами неглиже цвета спелого персика, которое ей было очень к лицу, и выглядела такой уравновешенной, ровной и soignee [3], словно это был обычный светский раут. Она что-то говорила Лэшу, попивая черный кофе, который сделала Лоррейн, однако, если ее самообладание и было неподдельным, она, похоже, осталась единственной в комнате, кто им обладал.

Лэш даже не делал вид, что слушает ее. Он выглядел озабоченным и не в настроении, и, судя по всему, его гораздо больше интересовал узор на ковре, чем что-либо еще, хотя время от времени он отрывал от него взгляд и направлял его с активным раздражением на Тайсона, который безостановочно кружил по комнате, словно какой-то заблудившийся бездомный бродяга из Южной части Тихого океана.