Притворись влюбленной - Бэт Риклз

– Слушай, Баркер, мы идем сегодня выпить после работы. Пойдешь с нами? Будут ребята из финансового отдела, и наши айтишники, наверное, тоже придут. Может, это немного отвлечет тебя от мыслей об этом лузере.

Он выхватывает у меня телефон, поворачивает его экраном к моему изумленному лицу, чтобы разблокировать, потом несколько раз тычет в экран и кладет устройство на стол.

– Вот так! Заглушил уведомления в вашем с ним чате. Теперь ты не будешь вздрагивать при каждом звуке и сможешь хоть ненадолго забыть о Джейксоне.

– Это не…

– Короче, в пять тридцать. – Дункан встал с кресла. – Встречаемся в фойе. Пойдем куда-нибудь, найдем столик на веранде, выпьем пива и понежимся под солнышком. По паре пинт – и домой.

– Я не…

Смеясь, Дункан раскачивает мое кресло, словно хочет меня встряхнуть.

– Да ла-а-адно… Это пойдет тебе на пользу!

– Ага, как пошел на пользу наш разговор? Не хочу тебя расстраивать, но меня совершенно не волновала мысль, что он с кем-то встречается, пока ты мне ее не подбросил, так что спасибо тебе большое.

– Ты все равно слишком для него хороша, Софи, – повторяет он.

– Ты его даже не знаешь, – напоминаю я.

– Верно. – Дункан сжимает мое плечо и дружелюбно усмехается. – Зато я знаю тебя.

А потом он уматывает, успев напоследок бросить через плечо:

– Пять тридцать! Не опаздывай!

Порой, общаясь со своими друзьями, я не могу отделаться от мысли, что их жизнь вращается вокруг партнеров. Или, вернее, не столько вращается… а полностью на них завязана. Все правильно. Они пара. Они строят совместное будущее, и это настолько влияет на их повседневную жизнь, что они становятся неотделимы друг от друга.

Думаю, в этом есть определенный смысл. Они даже мусор из дома не могут вынести не посоветовавшись, понимаете? Им важно мнение партнера, какую посуду выбрать в IKEA. Им приходится ждать, чтобы партнер заменил сиденье на унитазе. (Я как раз помогала Лене с этой проблемой после ее операции на сердце, потому что у Джонни несколько недель «никак не доходили руки». А Талли однажды, когда Сэм был в отъезде, позвонила мне и попросила разобраться с мышеловкой под раковиной: в нее попалась мышь и там издохла.)

Вот такая у них у всех жизнь.

И порой это ставит меня в тупик. В смысле, тот факт, что им приходится согласовывать со своей второй половинкой любое решение, даже самое пустяковое – например, не потусить ли в выходной: «А он сможет меня забрать?», «А что мы будем делать с ужином?», «А как же наши планы по поводу уборки?».

Все это уже слишком и ни к чему, и порой я пялюсь на сообщения от друзей, буднично упоминающих своих партнеров, даже если тех никак не касается предмет разговора, и думаю: ну как ты так живешь-то? Как я могу этого хотеть? Как можно быть настолько одержимыми, поглощенными другими людьми?

И вот теперь я тоже с трудом могу думать о чем-то, кроме Джейксона, – по крайней мере, последние двое суток, с тех пор как он играет в молчанку после нашего свидания. Я не могу говорить с девочками ни о чем, кроме Джейксона: о Гарри они ничего не знают, а о работе я говорить боюсь, вдруг проболтаюсь про колонку.

(Кстати, они до сих пор думают, что парень, с которым я была на свадьбе у Джессики, – это и есть Джейксон. Я их не поправляю. Все хорошо. Все в порядке. В любом случае теперь уже слишком поздно прояснять ситуацию. Я не говорила им о своих нерегулярных свиданиях с Гарри – и, чего уж там, о нерегулярном сексе с ним, – так что я не вру, а просто умалчиваю.)

И, конечно, я полная дура, раз так одержима мыслями о парне, который мне даже не бойфренд… и я вообще не уверена, хочет ли он им стать.

Мне бы хотелось считать, что я не помешана на парнях, но факты говорят обратное. Хотя в школе я была не из тех девчонок, которые вечно красят губы и распускают волосы при виде парней, а раз в две недели влюбляются в кого-то нового. Да и в университетские времена я не выискивала понравившихся мальчиков в соцсетях, чтобы понять, свободны ли они, и не написывала им в личку.

Кто же я? Я та девушка, которая слишком много и слишком часто думает о парне, с которым в кои-то веки встречалась больше одного-двух раз (неслыханное количество свиданий для моей крайне неудачной личной жизни).

Думаю, в этом конкретном случае со мной все в порядке.

Да вы просто взгляните на факты: мы с ним встречаемся почти два месяца, а теперь он не отвечает на мои сообщения еще с четверга, попросту отмазавшись, что он «немного занят» и постарается «отписаться позже».

– «Отписаться позже»… – ворчу я Талли и попутно борюсь с пряжкой туфельки, сидя на кровати. Мы с ней в номере какого-то крошечного отеля над пабом у черта на куличках где-то в Котсуолде. Там мы готовимся к свадьбе нашей старой университетской подруги Люси, с которой вместе снимали жилье, когда были студентками. – Как будто он мой коллега или вроде того, а я не его… ну, может, и не девушка, но почти! Разве не так?

– Странно все это, – соглашается Талли. – Ты уверена, что в вашу последнюю встречу ничего такого не было? Он ничего особенного не говорил? Или…

Или ты сама все не испортила, будто хочет сказать она.

– Да! – Я сдаюсь в борьбе с туфелькой и поворачиваюсь к подруге. – Я уверена! Все было совершенно нормально. Он пришел в понедельник вечером, мы заказали китайскую еду, посмотрели ту супергеройскую хрень на Prime… потом занялись сексом, а утром пошли на работу. Он поцеловал меня на прощание, сказал, что мы увидимся в пятницу, а потом…

– А потом вы не увиделись, – договорила за меня Талли. Она красится помадой, промокает губы и смотрит на меня, нахмурившись и склонив голову набок. – Очень странно.

– Ты же не… В смысле, ты же не думаешь, что он… – Я пытаюсь проглотить комок в горле. У меня потеют ладони, и я вытираю их об одеяло. Чертов Дункан, зачем он только это ляпнул? – Ты же не думаешь, что он встречается с другой, правда?

– Нет, дорогая, ты что! – восклицает Талли так, словно сама мысль об измене Джейксона приводит ее в ужас. Словно ей тоже приходило это в голову. Я знаю Талли слишком хорошо, чтобы поверить в такое бурное возражение, но даже после того, как я скептически поднимаю бровь, она продолжает: – Совершенно точно нет! Ты же говорила, что он давно удалил свой профиль в Hookd…

Это была невинная ложь – мне не хотелось показывать ей фото Джейксона, когда мы с ней встретились, чтобы попить кофе. Она бы сразу поняла, что Джейксон и Гарри совершенно разные люди, а в тот день у нее не было времени выслушивать правду со всеми подробностями.

– …а он, помню, сказал тебе, что не пользуется другими дейтинговыми приложениями, – договаривает Талли, – так что… Ты бы заметила, если бы он встречался с кем-то еще! К тому же это наглость – ходить с кем-то на свидания почти три месяца и при этом изменять.

Я вспомнила о своем походе в кино с Гарри после вечеринки у тетушки Доун, и о том, как мы с ним занимались сексом после починки унитаза, и о том, как легко я согласилась поужинать с ним в прошлые выходные…

А Талли, не обращая внимания, как я покраснела, продолжает:

– Я понимаю, что между вами все не слишком серьезно и вообще только начинается, но все равно! Нет, конечно, он ни с кем не встречается. Может, у него… просто что-то случилось.

– Что, например? Что такого могло произойти, чтобы ему было некогда написать мне, скажем, «Хорошо повеселись на свадьбе»?

На этот раз Талли не сразу находит что ответить, но, пока мы заканчиваем одеваться, делится со мной своей теорией – может, у него завал на работе и он настолько вымотан, что у него нет сил написать. Или у него какая-то семейная драма, а мы еще не в тех отношениях, чтобы меня в нее втягивать. Да мало ли что там у него происходит.

Или, может, это старая добрая классика: он действительно встречается с другой девушкой.

Это даже хуже, чем прямой отказ. Это унижение – потому что тебя просто заменяют на кого-то получше. Это пощечина: «Извини, но ты просто недостаточно хороша для меня».

И даже если это пощечина от парня, к которому я, похоже, не испытываю особых чувств, это все равно очень больно.

Глава 22

Люси – одна из наших университетских подруг. В студенческие годы мы были довольно близки. Она снимала жилье вместе со мной