Загадка «Пурпурного императора» - Мэри Э. Хэнши

он все еще был склонен возлагать убийство и даже похищение леди Маргарет на плечи жрецов Брахмы, служителей далекого храма Шивы. Он знал, что главная цель их жизни будет достигнута, если они снова получат в свое распоряжение злополучный «Глаз Шивы», известный европейскому миру как «Пурпурный император».

– Ты точно уверен? – настаивал он, положив напряженную руку на плечо Доллопса. – Не спеши с выводами, Доллопс.

Молодой человек вскинул свою рыжеватую голову.

– Я не спешу с выводами, сэр! – горячо возразил он, в глубине души желая, чтобы это оказался кто-нибудь из этих мерзких черномазых. Он даже охотно поклялся бы, что они белоснежные, если бы это доставило Клику хоть какое-то удовольствие. – Я видел ее уже второй раз, и это женщина средних лет. Почему вы не услышали ее шагов, ума не приложу. Ну, что бы там ни было, она явно стояла на стреме, потому что злобно оглядывала все вокруг. О черт! Смотрите! Смотрите!

Клик развернулся и посмотрел на окна. И действительно, там стояла женщина, женщина в темном платье и с бледным морщинистым лицом. Она была не знакома Клику, так же, как и Доллопсу. Холодок волнения пробежал по телу юноши при мысли о том, что означало ее присутствие в этом доме тайны и смерти.

По молчаливому сигналу Клика Доллопс пригнулся еще ниже в кустах.

– Это не предвещает ничего хорошего, – прошептал он, указывая большим пальцем в сторону дома. – Может, мне вернуться к мистеру Нэкому и позвать его сюда?

Клик на мгновение задумался.

– Хм, да, хорошо… хотя нет, с другой стороны, это может ее спугнуть. Держись здесь подальше от посторонних глаз, если сможешь, и если я не выйду через полчаса, то можешь войти. Договорились?

– Да, сэр, – покорно сказал Доллопс, но про себя подумал: «Я останусь здесь, а в это время он будет подвергаться опасности?»

Он видел, как черты лица Клика исказились, превращая его в доблестного лейтенанта Деланда. Теперь он сделался неузнаваемым, на тот случай, если встретит кого-нибудь из своих прежних знакомых. Юноша смотрел, как тот вставляет тяжелый ключ в замочную скважину входной двери. Но едва она за ним захлопнулась, как Доллопс вскочил и побежал к задней части дома, чтобы посмотреть, нельзя ли ему самому войти.

Тем временем Клик, поставив ногу на порог, вынул ключ и закрыл за собой дверь в прихожую. Внутри было очень темно, но не настолько, чтобы он не мог разглядеть фигуру женщины, стоявшей у подножия лестницы, женщины, которую Доллопс видел всего несколько минут назад.

Он сделал шаг вперед и вздернул подбородок.

– Кто вы? – повелительно спросил он. – И что вы здесь делаете?

– Именно это мы хотели бы узнать у вас, – раздался за его спиной резкий, хриплый голос.

Клик резко обернулся, но на мгновение опоздал. Впервые в жизни ему изменила привычная осторожность. Из сумрака двери вперед выскочила мужская фигура, повалив его на землю неожиданным толчком.

Негромкий возглас торжества сорвался с губ женщины, когда она бросилась вперед и помогла связать сопротивляющегося Клика веревками, которые мужчина вытащил из кармана. Покончив с этим, она повернулась к своему спутнику и заговорила с ним:

– Я думала, что ты уже не придешь, Джек, – сказала она, глядя на угрюмое, но торжествующее лицо человека, в котором Клик узнал безупречного дворецкого. Именно таким он был в тот далекий день, когда они с констеблем Робертсом спешили в Чейн-Корт.

– Я пришел так быстро, как только мог, но здесь повсюду эти дураки из полиции, – злобно ответил мужчина. – А что касается тебя, мой прекрасный бойцовый петушок, – он рывком поднял связанного Клика на ноги, – нам нужно от тебя небольшое объяснение, и мы постараемся его получить. Пойдем, Эгги, отведем его в винный погреб. Я не откажусь выпить, а ты?

Проклиная себя за глупость, Клик был вынужден позволить своим тюремщикам стащить себя вниз, туда, где, очевидно, находились винные погреба Чейн-Корта. Каким образом его противники выходили из дома и возвращались обратно, так и оставалось для него загадкой, и когда он смотрел на их мрачные, торжествующие лица, то тупо гадал, что же теперь будет с ним. В их глазах было отчаяние, перемешанное с ненавистью. В такую переделку он еще не попадал. Но его размышления прервали…

– А теперь, мой друг, – сказал мужчина, грубо толкнув Клика на крепкий кухонный стул, – скажи, что ты сделал с этой девушкой. Ну же, выкладывай! Мы, конечно, не хотим, чтобы против нас остались опасные свидетели, но, если скажешь нам, где девчонка, мы отпустим тебя живым. А если ты этого не сделаешь…

У Клика от удивления пропал дар речи.

– С какой девушкой? – тупо переспросил он.

– Ну-ка без фокусов! – прорычала женщина с мерзким смехом. – Ты прекрасно знаешь с какой! Девчонка, которую ты привез сюда, а потом вернулся за ней в истерическом состоянии! Господи, как мы тебя приняли! Это было настоящее шоу, как в старые добрые времена.

Она громко рассмеялась.

– Босс – хитрый дьявол! Он был даже слишком умен, не находишь? Но он не смог перехитрить меня.

Голос ее дрогнул, и было видно, что она уже сильно выпила.

Мужчина, заметив это, прервал ее.

– Хватит о нем, Эгги, девочка моя, – сказал он, выругавшись. – Нам достаточно и этого. А ты давай рассказывай скорее, иначе хуже будет.

– Если вы имеете в виду леди Маргарет Чейн, – уже спокойнее отозвался Клик, – то вы знаете о ней больше, чем я. Она была в ваших руках!

– Да, и притом в целости и сохранности! – прорычала Эгги. – Что мы хотим знать, так это кто вломился сюда и забрал ее? Ты единственный человек, кто подобрался к этому дому так близко, вот и давай выкладывай.

Клик покачал головой и одарил даму озадаченной улыбкой.

– Да, и тем не менее я клянусь, что не видел ее с тех пор, как оставил спящей в кресле наверху, – ответил он. – Как бы я хотел, чтобы это было не так! Мы уже достаточно долго ее ищем, видит бог!

Мужчина уставился на женщину, а женщина – на мужчину. На лицах обоих было написано явное смятение. До них начало доходить, что они ошиблись.

– Что нам теперь делать? – задыхающимся шепотом спросила Эгги. – Я ему не очень-то верю… и все же…

– Да уже неважно, веришь ты ему или нет, я просто прикончу его, – прорычал мужчина в ответ. – Мертвецы ничего не рассказывают, моя девочка, и ее драгоценная светлость ничего не сможет нам сделать. А что касается остального…

Их смех заполнил сводчатую комнату, разносясь эхом, которое отталкивалось от стен, как мячик.