Снегурочка для олигарха (СИ) - Бессмертная Майя

— Снегурочка, иди сюда, мы тебя заждались.

Вхожу и оглядываюсь.

Ни луж крови, ни отрубленных конечностей, ни орудий пыток. Всё тихо и спокойно. Два мужчины — Илларионов и Александров сидят на моём продавленном диване и играют в нарды!

— Ну, сейчас я тебя разделаю! Я уже полностью в дом вошёл!

Максим Максимович с азартом бросает два кубика, и, с весёлым гиканьем, начинает переставлять круглые деревянные фишки. Он не выглядит ни побитым, ни запуганным. Павел Иванович сидит напротив мрачнее тучи — его чёрные фишки даже не полностью вышли из дома, и мужчина крайне раздосадован.

— Видишь, Снегурочка, он меня обыгрывает!

Я во все глаза смотрю на мужчин и свожу брови на переносице — ничего не понимаю.

— Куш! Ну, сейчас я от тебя камня на камне не оставлю!

Вошедший в раж Илларионов начинает бодро выводить свои белые фишки из игры. Пашка мрачнеет ещё больше.

Я прислоняюсь щекой к косяку. Кажется, дома — всё спокойно. Но, тогда что это за спектакль устроили мужчины по телефону? Или им удалось подружиться после звонка?

— Всё! Я вышел!

Максим Максимович вскакивает с дивана и отвешивает олигарху подзатыльник. Я ойкаю. Ну, всё, Александров сейчас его порвёт, как Тузик — грелку.

Но, нет. Павел Иванович цокает языком, пожимает руку сопернику, и подходит ко мне.

— Не везёт в игре, повезёт в любви. Правда, Снегурочка?

И он, крепко прижимая меня к себе, абсолютно не стесняясь присутствия чужого человека, припадает к моим холодным губам, мгновенно обдав их жаром.

Я прикрываю глаза, и наслаждаюсь властным, горячим поцелуем олигарха. Наконец, Пашка отстраняется, и я с сожалением заглядываю ему в глаза. Мужчина подмигивает:

— Мы не одни, забыла?

Краснею.

— Объясните, что, чёрт возьми, произошло? Я решила, что Паша убивает Максима Максимовича. Вы меня разыграли?

Пашка оборачивается к адвокату, дав возможность ему высказаться первым.

— Ваш мужчина, Анастасия, был не слишком дружелюбен, и мы, действительно, слегка повздорили.

— Но быстро всё выяснили, да?

Пашка дружелюбно хлопает Илларионова по плечу и расползается в широкой улыбке, не дав возможности адвокату рассказать всё, что произошло между ними. Максим Максимович кивает:

— В таком случае, мы завтра с вами обсудим ваш разговор с Маратом, и решим, что нам делать дальше. Хорошо?

— Да-да, я вам позвоню.

Выпроваживаю адвоката, чтобы он не наговорил лишнего. Не дай Бог, сболтнёт, что это мой сын, и всё — пиши пропало, Пашка обо всём догадается.

А я не хочу, чтобы он знал, что Марат — его сын. По крайней мере, пока.

Илларионов прощается, и выходит за дверь. А мы с олигархом остаёмся наедине. Я поёживаюсь под его пристальным горячим взглядом.

— Ты прости, мне нужно переодеться — я вся мокрая от снега. Боюсь, что завтра заболею.

Шагаю в ванную, и срываю с себя влажный свитерок. Пашка не отстаёт. Он подходит сзади, и прижимается к моей спине своим разгорячённым телом.

— Значит, тебе просто необходима скорая экстренная помощь.

Его пальцы уже ловко расстёгивают пуговички на моих джинсах, и спускают их вниз.

— Ммм, у тебя просто ледяные бёдра. Необходимо согреться! Сейчас я наполню ванну.

Мужчина подходит к ванне и быстро откручивает барашки. Горячая вода сильной струёй тут же начинает наполнять ёмкость. Я смотрю на олигарха сзади, и понимаю, как сильно его хочу.

Но тут у мужчины раздаётся телефонный звонок, он хватает трубку, и морщится:

— Это из дома. Прости, Снегурочка.

Киваю. Эх, ну да, совсем забыла, что олигарх мне не принадлежит — у него есть жена и дочь. Я скидываю нижнее бельё, выливаю в ванну ароматную пену с запахом кокоса, и погружаюсь в мягкие мыльные пузырьки.

Сейчас Пашка вернётся, и я сделаю ему массаж, а потом…

Блаженно закрываю глаза, в ожидании мужчины. Но, моим планам не суждено сбыться. Олигарх влетает в санузел с перекошенным от гнева лицом.

— Насть, прости, я домой поехал.

— Что-то случилось?

— Асмик звонила. Катрин приехала в особняк.

— Я думала, ты запретил своей бывшей любовнице снабжать твою жену алкоголем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я тоже так думал! Но она всё равно приехала! И охранник её впустил — Лилия приказала. Уволю нафиг, придурка! Сказал же — я — самый главный! Нельзя меня ослушаться!

Мужчина подлетает ко мне, быстро чмокает в щёку, и уносится из ванной. Проходит минута, и я слышу, как хлопает входная дверь. Вот и всё. Павел Иванович убежал, бросив меня в одиночестве.

Наивная. О чём я думала, когда связывалась с женатым? Конечно, я для него всегда буду на второстепенных ролях.

Глава четырнадцатая

На следующее утро я просыпаюсь с ужасной, раздирающей болью в горле. Вся простыня влажная, хоть выжимай. Что это? У меня была температура, или я плакала во сне в подушку? Поморщившись, я с трудом сползаю с кровати, ощущая сильное головокружение и слабость.

Боже, я всё-таки, заболела.

Подхожу к зеркалу и с отвращением разглядываю свою помятую физиономию. Волосы всклокочены, нос распух и покраснел — одна ноздря уже не дышит. Над верхней губой красуется простуда.

— Чёрт побери.

Умываюсь, чищу зубы, и понимаю, что в теле — просто невероятная слабость. В мозгу как будто стучат маленькие молоточки. На трясущихся ногах иду на кухню, наливаю себе горячий чай, и плюхаюсь на стул. Ну вот, болезнь — никак не входила в мои планы. А сегодня ночью — Рождество. Я так хотела встретить его с сыночком, вдвоём.

Но, Марат видеть меня не хочет, я сама слишком слаба, чтобы снова попытаться разыскать его. Выпиваю горячий чай и плетусь к кровати — можно ещё поспать, может, к полудню мне чуть-чуть полегчает?

Сворачиваюсь калачиком, чтобы не спать на влажной простыне. Но перестелить кровать у меня просто не хватит сил. Спать, только спать. Недаром ведь говорят, что сон — лучшее лекарство.

Мгновенно проваливаюсь в объятия Морфея. Господи, пусть мне приснится мой сыночек!

Телефонный звонок.

Морщусь и нащупываю смартфон на прикроватной тумбочке. Кому я понадобилась?

С трудом сажусь на кровати, и понимаю, что ночнушка — вся мокрая от пота. Неужели, у меня температура? Меня трясёт, как в ознобе. Смотрю на экран — это адвокат.

— Анастасия Игоревна, мы не сможем сегодня встретиться. Сегодня же ночью Рождество, я сейчас выезжаю в Питер, к родственникам. Вернусь послезавтра, тогда всё и обсудим.

— У вас в Питере родственники?

— Да, родители. Поеду к ним. У вас что-то с голосом?

— Простыла после вчерашнего приключения. Конечно, родители — это святое. Хорошего пути.

— Спасибо, выздоравливайте.

Максим Максимович отключается, и я со стоном опускаю голову на мокрую подушку. Полежу ещё немного, может, удастся придти в себя? На всякий случай выключаю звук у телефона — никого не хочу видеть и слышать.

Морфей снова заключает меня в свои объятия, и я крепко засыпаю.

……………………………

— Мама! Мама!

Я оглядываюсь. Вокруг меня — толпа людей. Все куда-то бегут, спешат и не обращают на меня никакого внимания. Но, кто-то только что звал меня, я в этом абсолютно уверена. И это был не пустой звук, это был голос Марата!

Оглядываюсь. Я должна найти мальчика.

Вот какая-то бабулька, мощно работая локтями, пробирается мимо меня. Её седые волосы свисают на глаза, но я отчётливо понимаю, что уже где-то видела эту женщину ранее.

Хватаю её за локоть, чтобы убедиться в своих подозрениях. Бабуля откидывает прядь седых волос с лица, и смотрит на меня, не мигая. Взгляд у неё — ненавидящий, злой. Присматриваюсь — это Алевтина Петровна, бабушка Марата.

— Алевтина Петровна!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я трогаю старушку за плечо, чтобы поинтересоваться, где мальчик. Женщина останавливается возле меня и поджимает губы:

— Чего тебе?

— Я Марата ищу. Вы не видели его?

— Дела мне нет до твоего волчонка! Пусти!

Женщина вырывается, и бросает на меня злой, полный ненависти, взгляд. У меня перехватывает дыхание. Ну, как же так?