Профессия – лгунья - Зоя Геннадьевна Янковская

XXV

Была суббота. Утром, когда мы ещё спали, позвонил Виктор, объявил, что у него выходной, и предложил нам съездить в Иокогаму. Эта поездка оказалась необыкновенно интересной. Вначале мы сходили в кинотеатр на иллюзионный фильм про крушение самолёта. Страшно тряслись сиденья, и прямо на зрителей лилась вода. Это было настоящее крушение.

Потом мы пошли в «комнату страха». Виктор отправил нас вдвоём с Ольгой. Мы пытались убедить его идти с нами, но он мотивировал тем, что с ним не будет нужного впечатления. Прежде мы уже бывали в «комнатах страха». Садишься в сани на рельсах и проезжаешь по черному коридору. По пути выскакивают разные окровавленные чудовища и издают страшные звуки. Сани едут быстро и дают чувство защищённости. Но в этой «комнате страха», к нашему удивлению, не оказалось саней. Нас завели в чёрный коридор и объяснили, что мы должны пройти пешком весь лабиринт и найти выход. Нас слегка подтолкнули вперёд, захлопнули за нами дверь и для эффекта шумно задвинули её на засов. Ольга с самого начала заупрямилась, стала метаться, проситься назад. В этот момент перед нами выросла голограмма старика в чёрном. Мы вскрикнули и вцепились друг в дружку. Он что-то пробормотал по-японски и указал нам дорогу вглубь лабиринта. Голограмма растаяла, но мы были парализованы страхом настолько, что не могли двигаться. И вдруг позади нас сверху на пол рухнул окровавленный труп и страшно зарычал.

— А-аааа! — заорали мы истошными голосами и побежали вперёд. Ольга так вцепилась в меня, что мне было больно. На потолке загорались и потухали тусклые лампы. Из разных углов доносился то вой, то грохот цепей, то дьявольский смех.

— У-у! Ха-ха-ха-а! А-а! — рычали чудовища в цепях и пытались ухватить нас.

Из паутины на нас пополз гигантский паук, над ухом со свистом пролетели летучие мыши. Мы едва передвигали трясущимися ногами. Под стеклянным полом вспыхнул свет и снизу, из погреба, подпрыгнуло какое-то уродливое существо, пытаясь ухватить нас за ноги. Ольга совсем ничего не соображала от ужаса. Меня вдруг обуяло геройство:

— Пошли, не бойся, мой друг, — говорила я торжественно и тащила её за собой. Все двери в лабиринте открывала я сама, и так выходило, что все чудовища бросались на меня.

И вдруг все звуки затихли в один миг. В этой жуткой тишине едва послышался шорох. Мы замерли, потом крадучись пошли вперёд. Тишина затянулась. Холодело внутри. Снова послышался шорох, и на наши плечи мягко опустились две белые руки. Я почувствовала, как на голове зашевелились волосы. Они действительно встают дыбом от ужаса. Мы оглянулись и увидели белую «маску смерти» в чёрном плаще, заглядывающую почти вплотную в наши лица.

— А-ааааааа! Маааа-ма! — заорали мы и побежали, спотыкаясь, о каких-то дёргающихся, верещащих зверей или трупов, мы уже разобрать не могли. Мы бежали, ничего не соображая, на свет, проступающий через узкую дверную щель. Ольга рывком открыла дверь и изо всех сил двинула ею мне по брови. У меня искры из глаз посыпались:

— Ё-ё-ё! Бббольно, Ольга! Синяк!

Ольга не слышала меня. Села на корточки у выхода, закрыла лицо руками и опять стала кричать. Дверь захлопнулась, и мы снова очутились в темноте.

Белая маска кружила вокруг нас и издавала какое-то змеиное шипение.

— А, чётто матте! — орала я, — Ме га итаи ё! Атоде бака ни нару ё!

Онемевшей рукой я открыла дверь и потащила за собой Ольгу. Неподалёку стоял Виктор. Только завидев нас в таком жутком состоянии, он громко рассмеялся.

— Злой ты и жестокий, Виктор! — крикнула я во всё горло.

— Я тоже там был. Но я один ходил, — оправдывался он, — Представь, как мне было страшно!

Мы все трое расхохотались. Нас ещё немного колотило. У меня болел глаз. У Виктора в руке была банка с кока-колой. Я выхватила у него холодную банку и приложила к опухшей брови.

— Сашка, оглянись, — сказала Ольга.

Я оглянулась. У выхода лабиринта стояла «маска смерти» и махала нам вслед.

— Спасибо, — крикнули мы, — До свидания!

Когда мы пришли на работу, в клубе уже с самого открытия было много гостей. Филиппинки ещё не приехали в клуб. Только мы с Ольгой спешили переодеться и накраситься.

— Хаяку, хаяку! — кричал Момин и колотил в дверь раздевалки.

Я торопилась загримировать свежий синяк под бровью. Но Момин ругался:

— Почему так дольго? Дольго!

К нашему удивлению, за большим столом оказались женщины. Гости женского пола появлялись в клубе редко. А тем более в таком количестве. Их было восемь. И с ними один мужчина. И само их появление было странным, и поведение их было настораживающим. Такое количество гостей никогда не обслуживала одна хостесс. Момин собирался посадить к ним нас с Ольгой. Но тут некстати пришёл Миша. И Ольга села к нему за столик. А мне пришлось в одиночку обслуживать гостий.

Когда я подошла и представилась этим молодым женщинам, они, почему-то, в ответ залились хохотом. Я почувствовала удушье от подступающих слёз, но продолжала всем с улыбкой делать коктейль.

— Пейте, пожалуйста, — сказала я и пододвинула готовый коктейль одной из девушек.

— Ах, спасибо, спасибо, — пропищала она, кривляясь.

— На здоровье, — ответила я.

— Да нет, спасибо! — повторила она с ухмылкой.

И все снова покатились со смеху. Я пододвинула готовый коктейль к следующей женщине. Та тоже, фальшиво расхохотавшись, ехидно поблагодарила меня.

— Да не за что. Это моя работа. Пейте, пожалуйста, — повторяла я.

Но они не пили, только перешёптывались и тыкали в меня пальцами.

Когда я почувствовала, что больше не могу выносить насмешки, то, извинившись, вышла из-за стола и бросилась в туалет. «Ничего, сейчас успокоюсь, возьму себя в руки, — говорила я себе, вытирая слёзы, — и буду работать». Но, возвращаясь к столу, снова натыкалась на волну издевательств, насмешек и фальшивой благодарности.

— Вот и ваш коктейль, — говорила я деревянным голосом.

— Спасибо! Мы вам так благодарны!

— Я что-то делаю не так? — пыталась я выяснить.

— Ну что вы! Спасибо вам! — издевались они.

— Пожалуйста, — повторяла и я и снова выходила из-за