Сыграй на цитре - Джоан Хэ

Самое худшее в этом не то, что он лежит на земле со стрелой, прострелившей его навылет. Дело в том, что он все еще дергается, как рыба на разделочной доске.

Лотос приседает рядом с ним.

– Вэй? Вэй! – Подергивания прекращаются.

Лотос поднимается. Ее взгляд поднимается к пемзовым наростам по обе стороны от нас. Пока она разглядывает окрестности, мое внимание переключается на стрелу. Оперение наполовину багровое, наполовину черное. Я бы узнала эту маркировку где угодно; я собрала их сто тысяч.

Империя.

Но западня от Миазмы? Здесь? Невозможно. Она не могла предугадать то, как повернется битва. А если бы и смогла, то она не из тех, кто пожертвует всем своим флотом только для того, чтобы захватить меня в плен. Она должна охотиться на Жэнь. А Жэнь сражается в авангарде вместе с Цикадой. Не здесь.

Что-то не так. Я чувствую это на интуитивном уровне.

– Поднять щиты! – кричит Лотос, но слишком поздно. Дзинь, и падает еще один солдат. Со стрелой в груди. Я смотрю на тело, пока мое внимание не перехватывает Лотос. Она запихивает меня за спину и разворачивается, выставив топор. – Построиться черепахой!

Наши солдаты переставляют свои щиты как раз в тот момент, когда на них сыплются стрелы. Большинство отскакивают от бронзовой защиты. Некоторые проникают внутрь. Наконечник стрелы останавливается на волосок от носа солдата; другая стрела прижимает подол моей мантии к земле. Наш строй держится. Град прекращается.

Начинается потрескивание.

Куски горной породы. Маленькие, они летят, когда на пемзе над головой находят точку опоры ноги. Солдаты вокруг меня напрягаются на своих позициях, и я крепче сжимаю веер, когда в поле зрения появляются враги.

Они спрыгивают на землю, как пауки, одетые в черное наемники, с повязанными вокруг их голов и нижней части лица платками. Но мечи и луки на их спинах сделаны из золота империи.

Что-то не так. Мой разум глохнет, становится вялым. Я упускаю какую-то деталь, знак, сдвиг в космосе, который я не смогла предвидеть…

Я падаю на колени, когда в моей голове звучит музыка цитры.

Далеко-далеко кричит Лотос, но я не могу разобрать слов. Что со мной происходит? Я не сплю, не отключаюсь и не дремлю. И все же… эта музыка. Она оглушительна.

На моих глазах вспыхивает ближний бой. Скрещиваются мечи. Копья орошаются кровью. Мужчина лишается руки; вместо крика из его рта вырывается аккорд. Я вижу красное, как будто мой разум кровоточит, затем розовое. Розовое небо, белый известняк, белую плетеную беседку.

Быстрые движения фигуры за занавеской, играющей на цитре.

Мои ноги приходят в движение, приводя меня в беседку. Я протягиваю руку, чтобы отодвинуть занавеску.

Сетчатую ткань разрывает наконечник копья.

Я возвращаюсь на бушующее поле боя. Одним взмахом топора Лотос отсекает наконечник копья от древка, спасая мне жизнь. Она так же рассекает и людей. Затем она перекидывает меня через плечо и бежит вниз по перевалу, к повороту, где мы привязали лошадей. Она сажает меня на Рисового Пирожка. Она передает мне поводья и что-то кричит в лицо, снова и снова, пока я не расслышу это сквозь музыку.

– Спасайся!

Она поворачивается и, тяжело переваливаясь, уходит, исчезая в гуще сражения.

Спасайся.

Я опускаю взгляд на поводья в своей руке. Я смотрю вверх, на битву на перевале.

Мои пальцы сжимают поводья.

Беги. Я вижу, что мы проигрываем. Эти войска – расходный материал. А ты – нет. Ты единственный стратег, который есть у Жэнь.

Беги и не оглядывайся.

Но я оглядываюсь. Мне удается разглядеть Лотос в неразберихе тел. Три приспешника империи слетают на нее с глыбы пемзы над ее головой. Она потрошит их в воздухе. Другой подходит к ней сзади. Она сворачивает ему шею одной рукой.

С ней все будет в порядке. Лотос сможет вернуться героем, а я вернусь трусом, которого все ненавидят. Но до тех пор, пока я могу разрабатывать стратегию на стороне Жэнь, наша миссия продолжается.

С ней все будет в порядке. Я вдавливаю пятки в бок Рисового Пирожка. Он не сдвигается с места.

– Ну же, – бормочу я. Я дергаю за поводья. – Давай. С Лотос все будет в порядке. – Я снова оглядываюсь назад, чтобы доказать свою точку зрения. – Видишь? Лотос…

…блокирует копье, прежде чем оно успевает пронзить одного из наших солдат. Когда она добивает нападающего, на одном из пемзовых образований над ее головой заметно еле уловимое движение. Вспышка, и в моих жилах застывает кровь.

Наконечник стрелы находит Лотос раньше, чем я обретаю свой голос. Он попадает ей прямо между лопаток.

Она опускается на землю.

Она поднимется. Она выживет, несмотря ни на что. Она должна. А если нет – я ничего не смогу с этим сделать. Я не могу взять меч и спасти ее. Я ничего не могу сделать, кроме как разложить доску, сыграть своими фигурками и свести к минимуму потери, когда меня переигрывают.

И сегодня вечером, на этом перевале, меня переиграли.

Беги, вторит стратег во мне. Я сжимаю поводья, влажные от пота. Ты не воин.

Там ты будешь лишь обузой.

Но Лотос – названая сестра Жэнь, а я не могу подвести Жэнь.

Я не могу снова стать той девушкой, которой была.

Я выскакиваю из седла Рисового Пирожка и хлопаю его по задней части.

– Вперед! Галопом!

Рисовый Пирожок ржет, но остается на месте. Конь с мозгами из проса. Я хватаю с земли стрелу и вонзаю ее ему в круп.

– Беги, глупец! – выкрикиваю я, когда он кричит, вставая на дыбы. Его передние копыта сильно топают – и продолжают стучать, когда он выбегает из перевала.

Я хватаю ртом воздух, уже запыхавшись, затем поворачиваюсь лицом к кровопролитию.

Никто не убивает меня сразу. Все вовлечены в смертельную схватку со своим противником. Я спотыкаюсь о тела – некоторые наши, некоторые имперские – наступаю в лужи крови – хаос, так много хаоса, – пока ищу на земле Лотос. Моя паника нарастает, когда я не вижу ее.

Я не могу ее найти.

Я не могу ее найти – потому что она встала и сражается, стрела торчит у нее из спины. Другая пробивает ее грудь. Она выдергивает ее, откидывает голову назад и ревет. Камни вокруг нас дрожат. Птицы взлетают в ночное небо, и на долю секунды вражеские солдаты застывают в оцепенении. Лотос валит их как деревья.

Но еще больше их стекается по склонам утеса, как муравьи в подвал, и я нахожусь в трех