Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства - Николай Павлович Павлов-Сильванский

Иерархия московских чинов-званий представляется в следующем виде:

I. Бояре. Окольничие. Думные дворяне.

II. Стольники. Стряпчие. – Московские дворяне.

III. Жильцы. Выборные дворяне из городов. Дворовые дети боярские, или дворяне. – Городовые дети боярские.

От рассмотренных выше придворных чинов-званий следует отличать придворные чины-должности: кравчего, постельничего, оружничего, казначея и другие.

Почетнейшей придворной должностью была должность кравчего. На церемониальных обедах он подавал блюда царю и наблюдал за стольниками, прислуживавшими сановникам, боярам и послам. За небольшими исключениями случайных людей (Басманов, Годунов), кравчие назначались из лучших фамилий, нередко перворазрядных, боярских. Большинство кравчих оставалось в этой должности неподолгу, от одного до пяти лет; очень многие из них затем достигли боярства.

Постельничий ведал всю государеву постельную казну: его платье, белье, перстни, хранил царскую печать. Он же заведовал Мастерской палатой, в которой изготовлялись вещи на государев обиход. «И того постельничего, – замечает Котошихин, – чин таков: ведает царскую постель и спит в одном покое (с царем) вместе, когда с царицею не почивает». Должность постельничего занимали члены третьестепенных некняжеских родов, которые не бывали не только в боярах, но даже в окольничих. Только в царствование Алексея Михайловича для постельничих открывается более свободное движение к высшим чинам: И. М. Аничков и Г. И. Ртищев дошли до думных дворян, М. А. Ртищев был возведен в звание окольничего, а И. М. Языков достиг боярства. В распоряжении постельничего состояли спальники, дежурившие в комнате царя, и стряпчие, ходившие со стряпней. В помощники ему по управлению Мастерской палатой назначался особый стряпчий с ключом, хранивший ключ от постельной казны. Низшее место занимал шатерничий, заведовавший обстановкой дворцовых палат, полавочниками, шатрами, шатровой казной; ему подчинены были шатерники – дворцовая прислуга. Лица, заведовавшие Оружничей палатой и Оружейным приказом, назывались оружничими. В удельный период обязанности оружничих, как предполагает проф. Сергеевич, исполняли «меченоши», которые не только носили, но и хранили княжеское оружие. Московским оружничим принадлежало почетное положение; в этой должности служили родовитые люди, имевшие чины окольничего или боярина.

Казначеи в XVI веке не только хранили государеву казну, но и ведали различные государственные доходы, между прочим – таможенный; они присутствовали в думе и писались выше думных дворян. Широкое ведомство казначеев весьма сократилось в половине XVII века: заведование доходами перешло в финансовые приказы разного наименования. По свидетельству Котошихина, денежный доход казенного двора, которым управлял казначей, не превышал 3000 рублей, и в ведомстве его состояло посадских торговых людей не более 500 человек. На деловую должность казначея назначались люди новые, неименитые. Из князей занимал это место только один князь П. П. Мосальский. Но должность казначея прокладывала дорогу к высшим почестям. С отправления этой должности началось возвышение Траханиотов, Головиных, Ф. И. Сукина, бывшего казначеем в течение многих лет (с 1544 года) и возведенного в чин боярина.

В XVI столетии видное место принадлежало главным должностям по дворцовому управлению – дворецкого и конюшего. Сама по себе должность дворецкого не повышала чести лица; когда дворецким назначался сын боярский (князь Петр Вас. Великий в 1561 году) или дворянин (князь Ф. И. Хворостинин в 1577 году), он писался в списке чинов ниже окольничих. Но в течение XVI столетия должность дворецкого давалась почти исключительно лицам в звании бояр. Дворяне-князья, Ф. И. Хворостинин и А.М Львов, назначенный на эту должность в 1626 году, получили, состоя дворецкими, чин окольничего и затем боярина.

Должность конюшего, управителя дворцового конюшенного ведомства, давалась с 1496 года лишь лицам, имевшим чин боярина. Со времени Иоанна Грозного должность конюшего дается важнейшим боярам. При царе Борисе Феодоровиче Годунове бояре Степан Васильевич и Дмитрий Иванович Годуновы, состоявшие в должностях дворецкого и конюшего, занимали первенствующее место среди бояр. Такое значение этих должностей отмечено Котошихиным: «Кто бывает конюшим, и тот первый боярин чином и честью»: боярин-дворецкий – «честью бывает другой человек, под конюшим первый».

При царе Алексее Михайловиче, говорит проф. Сергеевич, в значении наименования дворецкого произошла существенная перемена. «Из наименования должности с определенным кругом обязанностей оно стало почетным титулом. Получив от своего отца только одного боярина-дворецкого князя А. М. Львова, Алексей Михайлович возводит в это звание в 1646 году 12 человек, и затем проходит редкий год, чтобы звание боярина-дворецкого не было пожаловано одному-двум, а то, как в 1653 году, и шести лицам. Звания боярина и дворецкого сливаются в один высший почетный титул». Последний, кому при Алексее Михайловиче было сказано «боярин-дворецкий», был имевший чин окольничего известный Артамон Сергеевич Матвеев.

Управление конюшенным ведомством в XVII веке упало в своем значении; оно поручалось ясельничим, прежним помощникам конюших. М. О. Нагой был последним боярином-конюшим; после его удаления от должности бояре-конюшие более не назначались. Должность управителя конюшенным ведомством, ясельничего, давалась с этого времени людям неименитым: Татищевым, Елизаровым, Кондратьевым, Болтиным. Даже чин думного дворянина был слишком высок для должности ясельничих; ясельничие, возведенные в звание думного дворянина, заменялись другими лицами.

Важные дворцовые управители удельного времени, сокольничий и ловчий, еще в XVI веке потеряли свое значение. В сокольничие и ловчие назначались в то время люди неименитые, возвышавшиеся, однако, благодаря этой должности до чинов думных дворян, окольничих и даже бояр. Гавр. Григ. Пушкин был последним сокольничим (до 1606 года). В XVII столетии эти должности были уничтожены: царская охота на зверя (ловчие) была передана в ведомство Конюшенного приказа, а соколиная потеха при Алексее Михайловиче состояла в ведомстве приказа Тайных дел[129].

Особый ряд чинов составляли приказные чины думных дьяков, дьяков и подьячих. Последовательным прохождением этих чинов служащий мог достичь тех же высших думных чинов, к которым вели придворные чины стряпчего и стольника. Эти два ряда чинов приказной и придворной службы замыкались наверху одними и теми же почетными званиями думного дворянина, окольничего и боярина. Дьяк Ларион Лопухин, дослужившись до чина думного дьяка, сделан был впоследствии думным дворянином. Дьяк Сем. Ив. Заборовский, последовательно проходя ступени чиновной лествицы, дослужился до чина боярина.

Но случаи такого возвышения дьяков были довольно редки. Для большинства дьяков высшим чином, какого они могли достигнуть, был чин думного дьяка. Они составляли особый класс служащих, состоявший по преимуществу из лиц низкого происхождения. Ряды их до указа 1641 года беспрепятственно пополнялись не только детьми духовенства, но и посадскими и крестьянами, «торговыми и пашенными людьми». Вследствие этого и чины дьяческие считались «худыми». Тем не менее многие дворяне из незначительных или захудалых, «закосневших» родов, которые не могли выдвинуться службой в придворных чинах, избирали приказную службу. «Те дьяки, – говорит Котошихин, – в дьяки бывают пожалованы из дворян московских и из городовых, и из гостей, и из подьячих». «Во многих фамилиях, – говорит Лихачев, – дьячество и чисто дворянская военная служба идут бок о бок, и не редко дьячество служит к возвышению упавших дворянских, фамилий». Дворяне московские и