В глубь времен - Рене Баржавель

В стене комнаты снова появилось изображение. Элеа и Пайкана интересовали новости, но после этого абсурдного и ужасного вмешательства в нежность ночи, которая казалась им такой хрупкой и ценной, они не хотели ее покидать. Пайкан вставил Ключ в пульт управления, изображение погасло и переместилось вдаль под пальмы. Потом он сел на траву, повернулся к пульту спиной и прижал к себе Элеа. Свежий западный бриз дул вокруг Башни и ласкал их лица. Листья дрожали и шелестели на ветру. Изображение было ярким и объемным, диктор с красными волосами говорил очень серьезно, но влюбленные не слышали ни одного слова. В глубине изображения возник черный куб. Он заполнил собой пространство, затмил диктора. Нервное лицо молодого человека появилось в кубе. В его каштановых глазах горела страсть, его прямые, почти черные волосы падали ниже ушей.

— Студент! — фыркнула Элеа.

Он говорил с горячностью:

— …Мир! Сохраните нам мир! Ничто не оправдывает войну! Никогда! Никогда она не была бы такой жестокой и абсурдной, как сегодня, в тот момент, когда люди почти выиграли сражение со смертью! Неужели мы уничтожим цветочные луга на Луне? Ради стад Марса и их черных погонщиков? Абсурд! Абсурд! Есть другие пути к звездам, пусть енисоры сами поглощают пространство! Они все не съедят! Пусть они борются с бесконечным! Здесь мы ведем гораздо более важную битву! Почему Совет Директоров держит вас в неведении относительно работ Кобана? Я вам говорю от имени всех тех, кто долгие годы работает вместе с ним: он выиграл! Дело сделано! В лаборатории Университета, под колоколом муха живет уже пятьсот сорок пять дней! В то время как обычная продолжительность ее жизни сорок! Она живет, она молода, она прекрасна! Полтора года назад она выпила первую экспериментальную каплю всемирной сыворотки Кобана! Дайте Кобану работать! Его сыворотка готова! Скоро машины смогут ее производить. Вы больше не постареете! Смерть будет невообразимо далека! Только если вас не убьют! Только если не будет войны! Потребуйте от Совета Директоров, чтобы он отказался от войны! Пусть он объявит мир Енисору! Пусть он даст Кобану работать! Пусть он…

В мгновение ока его изображение превратилось в черную точку. Человек с красными волосами занял его место сначала в виде прозрачного привидения, потом он превратился в объемное изображение.

— … извинить эту пиратскую программу…

Черный куб снова его поглотил и в нем снова появилось лицо пылкого мальчика.

— …сбрасывали бомбы на дальнюю орбиту, но они придумали худшее! Может ли сказать нам Совет Директоров, какое чудовищное оружие находится под бывшим городом Гонда-1? Енисоры — такие же люди, как мы! Что останется от наших надежд и от наших жизней, если это…

Куб снова стал черным, потом плоским, и на его месте появился все тот же диктор.

— …К вам обращается президент Совета Директоров.

Появился президент Локан, его худое лицо было серьезным и печальным. Седые волосы падали на плечи, левое плечо было обнажено. Узкий рот с усилием растянулся в улыбке, успокаивающим голосом он произнес:

— В международной зоне Луны произошли некоторые инциденты, орудия защиты Континента разрушили подозрительный спутник. Совет Директоров должен был принять меры, но ничто из этого нельзя считать действительно серьезным. Никто так не заботится о мире, как те люди, перед которыми стоит задача управлять судьбами Гондавы. Все будет сделано для того, чтобы предотвратить войну. Кобан — мой друг, почти мой сын. Я в курсе всех его работ. Совет ждет результатов его экспериментов, чтобы, в случае если они будут положительными, дать команду построить машину, которая будет производить всемирную сыворотку. Это огромная надежда. Но мы не должны закрывать глаза и терять бдительность. Что касается того, что находится на месте Гонда-1, Енисор это знает, а я вам скажу следующее: это оружие настолько ужасающее, что одно его существование должно гарантировать нам мир.

Пайкан положил руку на пульт управления, и изображение погасло. Занимался день. Птица, похожая на дрозда, но с синим оперением и загнутым хвостом, засвистела с вершины пальмового дерева. Со всех деревьев террасы, со всех кустов и цветов ей ответили самые разнообразные птицы. Им нечего было бояться ни днем, ни ночью — в Гондаве не было охотников.

Цветущие поля на Луне… Марсианские стада и их черные погонщики… Ученые МПЭ требовали объяснений. Элеа была на Луне в своего рода свадебном путешествии с Пайканом. Она могла им ее показать.

Они увидели "цветущие поля", леса легких хрупких деревьев с тонкими длинными стволами. Они видели, как Элеа и Пайкан, спустившись с космического корабля, который привез их вместе с другими путешественниками, играли, как дети со слабой силой притяжения. Они разгонялись и гигантскими шагами, держа друг друга за руки, перепрыгивали через реки, поднимались на вершины холмов, перелетали через деревья, опускались на их кроны, срывали разноцветные плоды, похожие на апельсины, и падали вниз, как огромные снежные хлопья.

Все путешественники делали то же самое. Корабль, казалось, доставлял сюда гарнизон игривых бабочек, которые удалялись от него, останавливаясь то там, то здесь, в зеленой степи под темно-голубым небом.

Несмотря на незначительные усилия, которые требовали эти игры, они очень быстро прекратились, потому что разреженный воздух вызывал одышку. Путешественники утихомиривались, садились на берегу ручьев или шагали к горизонту, который всегда казался таким близким, что его можно достичь буквально за одну минуту, и который убегал от них, как и всюду любой уважающий себя горизонт. Но его близость и видимая изогнутость наводили прогуливающихся на размышления о размерах Земли: они никогда не испытывали одновременно возбуждающего и пугающего ощущения ходьбы по шарику, затерянному в бесконечности.

В этих картинах Луны ученые не увидели ни одного кратера, ни большого, ни маленького…

Элеа не знала Марса, которого достигли к этому времени только исследовательские военные космические корабли. Но она видела "черных погонщиков". И здесь, на МПЭ, она узнала одного из них!

Когда она впервые увидела африканца Шанга, она выказала огромное удивление и назвала его словами, которые Переводчик интерпретировала следующим образом: "Погонщик с девятой планеты". Потребовалось очень долго дискутировать, чтобы понять, во-первых, привычку считать планеты не от Солнца, а с внешней стороны Солнечной системы. Во-вторых, то, что вышеназванная система состояла не из девяти планет, а из двенадцати, то есть за дальним Плутоном находилось еще три неизвестные планеты. Эта новость заставила всех астрономов Земного шара броситься в пучину подсчетов, напрасных наблюдений и едких дискуссий.