В глубь времен - Рене Баржавель

Все женщины мира плакали перед экранами телевизоров. Семья Виньо ужинала за столом при свете ночника, наблюдая на экране огромный гриб, который извивался, как змеи Медузы Горгоны.

Госпожа Виньо открыла большую коробку с пельменями в томатном соусе и, разогрев, поставила прямо на стол, чтобы не остывали, так говорила она, а на самом деле потому, что так было быстрее, пачкалось меньше тарелок, а что касается внешнего вида, то на это плевать. После демонстрации взрыва на экране появился мужчина, который с печальным лицом произнес слова сожаления и перешел к другим новостям.

К несчастью, они были не утешительны. На манджурском фронте ожидались… В Малайзии новое нападение на… В Берлине голод из-за блокады… В Тихом океане два флота… Все правительства делали все возможное, чтобы избежать худшего, все надеялись, очень сильно надеялись.

Повсюду всколыхнулась молодежь. Никто не знал, чего она хотела. Молодежь, без сомнения, тоже этого не знала. Студенты, молодые рабочие, молодые крестьяне, быстро увеличивавшиеся группы молодых людей, которые никем не были и никем не хотели быть, объединялись, смешивались, заполняли улицы столиц, останавливали уличное движение с криками: "Нет! Нет! Нет! Нет!". Одно короткое взрывное слово, простое в произношении на любом языке. Они все его выкрикивали, не зная, чего они не хотят.

Неизвестно точно, кто первым произнес "нет" на языке гондавских студентов: "Пао! Пао! Пао", но через несколько часов молодежь всего мира бросала его в лицо полиции.

— Пао! Пао! Пао! Пао!..

В Пекине, в Токио, в Вашингтоне, в Москве, в Праге, в Риме, в Алжире, в Каире:

— Пао! Пао! Пао! Пао!

В Париже под окнами дома Виньо:

— Пао! Пао! Пао! Пао!

— Я бы этих молодых бросил бы попахать… — сказал отец.

— Правительство пытается… — произнесло лицо с экрана.

Сын встал, схватил свою тарелку к бросил в телевизор. Он закричал: "Старые козлы! Вы все старые козлы! Мы все подохнем из-за вашего идиотизма".

Соус потек по экрану. Печальное лицо говорило сквозь томатный соус.

Удивленные отец и мать смотрели на своего преобразившегося ребенка. Дочь ничего не видела, ничего не слышала, погрузившись в мысли о своем животе, который все еще хранил воспоминания о предыдущей ночи, проведенной в гостинице на улице Монж с одним худым испанцем. Все эти слова, эти слова, разве они в счет?

Ее брат вне себя орал:

— Мы туда вернемся! Мы их спасем! Мы найдем противоядие! Я всего лишь идиот, но есть другие, которые смогут! Мы их оживим! Мы не хотим смерти! Мы не хотим войны! Мы не хотим вашего идиотизма!

— Пао! Пао! Пао! Пао! — все громче и громче кричала улица.

Полицейские свистки, взрывы слезоточивых гранат.

— Да, я идиот, но я не старый козел!

— Манифестации… — сказало лицо.

Сын метнул в телевизор коробку с пельменями и вышел. Он хлопнул дверью с криком:

— Пао! Пао!..

Они услышали его топот на лестнице, потом он смешался с толпой.

— Как этот мальчик глуп! — пожал плечами отец.

— Как он прекрасен! — воскликнула мать…

René Barjavel. La Nuit des temps (1968)

Примечания

1

Этот "странный" сборник включает еще два произведения не принадлежащие перу Генри Каттнера: рассказ Ничтцина Дайлхиса "Сапфировая богиня" и повесть Гарднера Фокса "Мир внутри драгоценной спирали". Рене Бержавель, так же как и Дайлхис нигде в книге не упоминаются. Гарднер Фокс назван соавтором Каттнера. Все эти нелепости на совести составителя сборника.

Кроме того, мы взяли на себя смелость исправить некоторые неудачные места перевода, сверив их по французскому оригиналу.