Собиратели душ - Наталья Николаевна Тимошенко

точно такие же, как были в первую ночь. Больше Леон ничего говорить не стал, молча шел по длинному коридору, чеканя шаг, и Алиса решила спросить сама. Она терпеть не могла невысказанное недовольство, предпочитала решать проблемы сразу.

– Леон, я сделала что-то не так?

Он остановился, но не обернулся.

– Нет, все в порядке, – ответил таким же сухим тоном.

– Это из-за вашего брата? – продолжила Алиса.

Он обернулся, повторил:

– Все в порядке. Вы действительно ни при чем.

На этом стоило бы замолчать, но Алиса уже сформулировала вопрос и не успела остановиться:

– Его рассказ о ваших именах уже сидит в печенках?

Леон наконец усмехнулся.

– Как вы догадались?

Алиса тоже улыбнулась, пожала плечами.

– Это очевидно по тому, с какой легкостью он рассказывал. Быстро, без запинки, будто давно выучил каждую фразу и делал так уже не раз.

– Все именно так. Он действительно рассказывает эту историю каждому новому человеку. Особенно девушкам, когда хочет произвести впечатление.

Последнюю фразу Леон произнес с несколько другой интонацией, и Алису вдруг осенило: ты что, ревнуешь? Да ну…

Впрочем, дело могло быть не в ней конкретно, а в целом в отношениях братьев с девушками. Не нужно быть слишком догадливой, чтобы понимать, что если между ними когда-то и возникало соперничество, то решалось оно определенно в пользу Рафаэля. За нее они соперничать совершенно точно не могли, но сработала многолетняя привычка, видимо.

Больше ничего спрашивать она не стала, и Леон тоже не захотел развивать тему. Остановился перед очередной дверью, открыл ее, пропуская Алису вперед.

Кабинет был большим. Нет, кабинет был огромным. Занимал, наверное, не меньше трех, а то и четырех обычных комнат. Только окон Алиса насчитала шесть. Один угол занимали стеллажи с книгами и какими-то бумагами, в другом стояли столы, заваленные всем, чем только можно: коробками, банками, растениями, даже камнями. Но больше всего Алису удивил мольберт, стоящий у одного из пустых столов недалеко от входа. На закрепленном холсте были нарисованы непонятные ей линии, но Алиса не слишком хорошо разбиралась в искусстве, чтобы понимать их ценность. Может быть, перед ней будущий шедевр.

– Вы тоже рисуете? – удивилась она и тут же исправилась: – То есть пишете?

Леон хмыкнул.

– Я как раз рисую. Пишет у нас в семье моя матушка, как вы уже знаете, и Раф для настроения. Меня Бог талантом обделил. Но это помогает переключиться и немного сбросить переизбыток энергии, когда работаю над заказами, поэтому держу тут и мольберт, и краски. Ценности же мои рисунки никакой не имеют.

Будто в доказательство своих слов Леон сорвал с мольберта лист, скомкал его и бросил в угол к куче уже валяющихся там бумаг.

– Кстати, я видел ваши рисунки в библиотеке, – заметил он. – Вот у вас точно есть талант.

Алиса пожала плечами.

– Я люблю рисовать, но никогда не училась этому. Не знаю правил композиции, светотени. Рисую как чувствую.

– Мой брат бы вас с удовольствием научил, – хмыкнул Леон будто бы даже не ей, а куда-то в пустоту.

– Это не то, чем я могла бы зарабатывать на жизнь, – ответила Алиса. – Искусство остается тем, кому не нужно думать, как оплатить коммуналку.

Леон обернулся, посмотрел на нее внимательно, будто хотел что-то сказать, но затем передумал.

– Не будем терять время, – заключил он. – Сегодня вечером у нас визит господина Ленского, а завтра утром отправляемся в соседний город разбираться с проблемой той женщины. Пока Софи собирает информацию о семье и ищет, где мы будем жить, наша с вами задача подготовить необходимое. Я предполагаю, что мы будем иметь дело или со злобным призраком, или с полтергейстом, или с обманом.

– И такое бывает? – приподняла бровь Алиса.

– Чаще, чем вы думаете, – усмехнулся уголком губ Леон. – Вообще чаще, чем все остальное вместе взятое, на самом деле.

– Но зачем?

– По-разному бывает. Кто-то таким образом привлекает к себе внимание, страдая от одиночества, кто-то решает свои проблемы: хочет сменить жилье, вернуть ушедшего партнера. А бывают просто люди с нездоровой психикой. Поэтому мы должны иметь в виду все три варианта и еще парочку тех, о которых пока не думаем, и подготовиться к каждому. Сейчас у меня есть несколько дел, в которых вы не сможете мне помочь, поэтому для начала я выдам вам список литературы, – Леон указал на стеллажи с книгами. Прочитайте, что успеете, времени у вас немного. Книги, которые можно будет взять с собой, я помечу галочкой, остальные выносить нельзя.

– Почему? – удивилась Алиса.

– Некоторые издания слишком старые и редкие. Некоторые… опасные.

– Поэтому вы держите их здесь, а не в общей библиотеке? – догадалась Алиса.

Леон кивнул.

– Даже домашним не стоит о них знать. Кстати, – он вдруг обернулся к ней и улыбнулся так, как никогда не улыбался до этого: чуть менее сдержанно, чуть более лукаво. – Вы дочитали «Замок Броуди»?

Да не может быть!

– Почти, – ответила она и, на секунду задумавшись, добавила: – Значит, это вы прислали мне ту корзину?

Леон кивнул.

– Зашел в библиотеку, увидел книгу на столе. Захотелось сделать для вас что-то приятное.

– Почему?

– Потому что вы спасли мне жизнь. И Владу тоже. В первый же день работы.

– Вы мне за это платите.

– Не все в этой жизни измеряется в деньгах.

Алиса промолчала, но подумала, что так легко говорить тому, кто в них не нуждается.

– Спасибо, – произнесла она. – Мне было очень приятно.

Леон кивнул, не став продолжать тему, сел за стол и пять минут спустя протянул Алисе небольшой список книг.

Времени на чтение действительно оказалось немного. Алиса успела только прочитать несколько объемных статей про призраков, причины их появления и способы борьбы с ними. Изучить явление полтергейста, о котором упоминал Леон, времени почти не осталось. Но книга про него была помечена галочкой, что означало возможность взять ее с собой, поэтому Алиса с чистой совестью положила между страниц закладку, когда Леон позвал ее.

– Теперь нам нужно собрать кое-какие вещи, – загадочно сказал он, подзывая ее к еще одной двери, ведущей не в коридор, а в другую комнату.

За дверью оказалась небольшая темная кладовка, не имеющая ни окон, ни других выходов. Крохотное помещение было уставлено стеллажами, на которых стояли пронумерованные картонные коробки. Леон внутрь заходить не стал, остановился на пороге. Протянул Алисе еще один список.

– Здесь указаны номера стеллажей, полок и коробок. Сложите все необходимое вот в эту сумку, – он указал на небольшой чемодан в углу. – И поторопитесь, скоро закат, нам нужно идти к пруду.

Алиса осторожно вошла в тесную кладовку. Она по-настоящему переживала, что в коробках окажутся сушеные мыши. Или того хуже – живые. Но нет, в них лежали всего лишь кресты разных видов и размеров, свечи разной толщины, какие-то книжицы и брошюры. Впрочем, последние ей оказались не нужны. Она догадалась, что все эти вещи – церковная атрибутика. Наверняка освященная, поэтому Леон и отправил собирать нужный инвентарь Алису. Человеку, контактирующему с демонами, едва ли пристало трогать такие вещи. А то, может, и вовсе невозможно. Вспомнился крест и надписи на двери в медотсеке. И церковная свечка, которую ей вручила Мария Антоновна.

Это была защита от… Леона?

Расправившись с вещами из кладовки, они взяли две пустые бутыли и отправились к пруду. Глядя на то, как Леон набирает