Исчезнувший - Дмитрий Красько

— Ты что, Сань, волыну постоянно с собой таскаешь? — насмешливо поинтересовался Славик.

— Как видишь, не зря, — бесстрастно отпарировал Саня и кивнул мне. — Да ты не стой на пороге, в хату проходи. Славик, пропусти его.

Я не стал артачиться и шагнул мимо Славика в просторную прихожую. Осмотрелся, но ничего, заслуживающего внимания, не увидел. Просто хорошо обставленное помещение. Что, учитывая финансовое положение Ломанова, было неудивительным. Гроба с телом покойного здесь тоже не было. Возможно, он находился в одной из комнат. А может, им до сих пор занимались судмедэксперты. Исходя из насильственного характера его смерти, а также слишком малого количества времени, истекшего с момента оной, я отдал предпочтение второму варианту.

— В зал проходи, — снова скомандовал Саня и указал мне дорогу дулом пистолета.

Я снова послушался и прошел в зал.

То же самое — со вкусом подобранная и расставленная дорогая мебель и отсутствие домовины. Один нюанс — на диване, перед обширным сервировочным столиком, сидела Лора. То есть, Славик покривил душой — она была дома. Курила сигарету и пила из мелкой посуды, видимо, коньяк. Во всяком случае, на столике стояла бутылка именно этого напитка. Все такая же длинноногая и с теми же титьками. Сменила только платье — теперь оно было вполне приличной длины, заканчиваясь чуть выше колен. Сексуальности это не убавило, но отчего-то прежнего возбуждения я не почувствовал. Виновата ли в этом ее прошлая проделка, когда она сдала меня, как стеклотару? А может, свою роль сыграл пистолет, что сжимал Санек за моей спиной?

— Какие люди! — насмешливо поприветствовала она меня. — И без охраны!

— И тебя тем же концом, — согласно кивнул я. — По тому же месту.

— Кресло себе подвинь и присаживайся, — приказал Саня. Я выполнил и эту команду, чувствуя, что во мне постепенно развивается комплекс служебной собаки. Но возражать под дулом пистолета не очень-то хотелось.

После меня приняли сидячее положение и близнецы. Славик уселся в такое же, как и подо мной, кресло, Саня же пристроился на диване рядом с Лорочкой. В руке он по-прежнему сжимал пистолет, правда, целился теперь не в меня, а, скорее, в брата.

— Ну, — проговорил Славик, взяв со столика свою рюмку. — Теперь объясняй. Если это наш, внутрисемейный разговор, зачем ты затащил сюда этого? — и указал на меня.

— А его это непосредственно касается, — заметил Саня. — И он, между прочим — моя большая удача. Я на такую удачу даже не рассчитывал.

— Я ничего не понял, — сообщил Славик. Я был с ним вполне солидарен, но голоса пока решил не подавать. Хотя уже вполне мог попытаться выхватить пистолет, воспользовавшись тем, что Саня отвлекся. Он буквально впился глазами в брата, и, переключая внимание на меня, непременно потеряет секунду. А если повезет, то и две. Так что попытка могла выгореть. Но слишком уж занимательной обещала стать беседа. — Ты мог бы выражаться пояснее?

— Мы с Ларисой женимся, — Санина левая рука обняла Лору за плечо.

— А при чем здесь он? — Славик снова кивнул в мою сторону, и вдруг до него дошел смысл сказанного. — Ну-ка, повтори, что ты сказал?

— Мы с Ларисой поженимся, как только эта канитель с похоронами закончится, — повторил Саня и приподнял пистолет, потому что его брат резко дернулся вперед. Оказалось — просто поставить рюмку. — Только не вздумай делать глупости.

— Она же наша мачеха! — Славик сделал вид, что пистолет проигнорировал, но обратно на спинку опускался уже куда медленнее.

— Лариса на полгода младше нас, если ты забыл. И у нас любовь.

— И это у вас еще до батиной смерти началось? Господи, что я говорю?! Конечно, до. Ну, ты и шлюха! — последнюю фразу Славик адресовал непосредственно Ларисе.

— Ребята, — подал голос я, — у вас тут какая-то «Санта-Барбара». Может, я пойду? Я-то не при чем. Я с Лорочкой только коньяк пил.

— Сиди! — скомандовал Саня. — Ты еще как при чем. В бане париться любишь?

— Я без бани париться не люблю. Особенно зимой. Веник к жопе примерзает.

— Ха-ха-ха. Значит, сегодня поедем за город. Там у нас на даче есть банька. В ней и попаритесь. Ты, мой братец и твой очкастый друг.

Ага, смекнул я. Санек явно в курсе, где находится Четыре Глаза. Что ж, пусть травит дальше.

— В баньке вы примите на грудь немножко больше положенного, и сгорите вместе с ней. Несчастный случай. Такое бывает.

— Не понял, — Славик слегка наклонил голову, очень заинтригованный.

— А чего тут непонятного? Ты на машине? — Санек посмотрел на меня. Я согласно кивнул, поскольку не видел причин утаивать эту информацию. — Вот и здорово. Потом в багажнике машины обнаружат следы взрывчатки, которую использовали в «Колизее» и нож, которым был убит отец. И всем станет яснее ясного, что ты, — Саня ткнул пистолетом в сторону брата, — взорвал клуб и убил батю, чтобы получить страховку и наследство. А ты со своим друганом, — он повел стволом в моем направлении, — ему в этом помогал. Когда все удачно завершилось, решили отметить это дело. Да не подрассчитали.

— Иуда, — Славик ошарашено покачал головой. — Так это ты все устроил?

— Конечно, я. Вместе с Лариской. И Ленивый нам немножко помог.

— А зачем тогда было его взрывать? — перспектива запариться в бане до смерти сильно спутала мои мысли, но на этот вопрос сил хватило.

— А он не захотел до конца идти, — мило улыбнулся Саня. — Когда узнал, что Лариса за меня замуж пойдет, решил отработать назад. Он-то тоже думал, что у него с ней любовь.

— Ага, — кивнул я. — И я, было дело, на такую туфту повелся.

— Ларочка у меня золото, — самодовольно сказал Санек и поплотнее прижал к себе мачеху, которая польщено зарделась. — Зато после смерти Ленивого я стал командиром охранного агентства. А когда под рукой много людей, что угодно сделать можно.

— И батю ты кончил? — свистящим шепотом спросил Славик.

— Нет. Я ему руки держал. А горло Ларочкин брат перерезал. Я бы не смог. Все-таки, родной отец.

— Вот ты гнида! — проговорил Славик, и вдруг вместе с креслом кувыркнулся назад, сразу спрятавшись за ним.

Санек, поняв, что прошляпил момент, быстро навел пушку на кресло.

— Славик, не дуркуй! Я не собираюсь устраивать здесь стрельбу. И убивать тебя здесь тоже не собираюсь.

— А мне плевать, где ты меня убить хочешь, — заметил Славик. Я, сидя сбоку, хорошо его видел. И ствол, который он вынул из-за пазухи, тоже видел. — И плевать, чего ты собираешься, а что — нет. Я, Санек, тоже волыну всегда с собой таскаю. Мог бы и догадаться, мы же с тобой во многом одинаковые. Поэтому советую не делать резких движений.

— Мужики, — удовлетворенно заметил я. — А у вас патовая ситуация. У обоих стволы, и оба начнете стрелять, как только противник подставится. Предлагаю посредничество. Давайте, вы вернете мне моего кореша и отдадите стволы. Мы поедем по домам, а вы набьете друг другу морды и успокоитесь.

— Заткнись, тварь! — потребовал Саня. Славик был более конструктивен.

— Не получится, — сказал он. — На этом ублюдке минимум два убийства висит. И взрывы. Так что успокоиться у него не получится. А ты сиди и не дергайся, а то кто-нибудь из нас перенервничает и пристрелит тебя.

— Какие дела, — поспешил согласиться я. — Молчу, как рыба об лед.

— Слышишь, Санек? — продолжал Славик. — Мы не сможем сидеть так вечно. Стрельба все равно будет. Кто-нибудь из нас не выдержит и попытается первым добраться до другого. И я почему-то думаю, что у меня шансов больше.

Это он, конечно, загнул. Я бы даже сказал, что шансов у него на порядок меньше. Потому что сидеть, скрючившись за креслом, очень неудобно. Минут через десять затекут конечности, и тогда об эффективном противодействии вообще можно будет забыть. Но, сделав хорошую мину при плохой игре, Славик своего добился — Санек занервничал. И начал действовать. Надо признать, не самым ожидаемым образом.

Все так же прижимая к себе Лору, он вскочил на ноги и, прикрывшись ей, как щитом, дважды выстрелил в брата.

Интересная у них любовь, подумал я, наблюдая выражение ужаса, исказившее лицо госпожи Ломановой. Дальше думать стало неинтересно, потому что Славик тоже вскочил на ноги и открыл стрельбу.

Пока они увлеченно палили друг в дружку с расстояния в пару жалких метров, я повторил трюк Славика, опрокинулся назад вместе с креслом и укрылся за ним. Вот что бывает, когда женишься на ровеснице собственных сыновей, отчего-то мелькнула в мозгу и, вынув из-за пояса «Беретту», я принялся ждать развития событий.

А их не было. Выстрелы затихли. Затих и звук падающих тел. Вообще наступила тишина.

— Алле! — осторожно позвал я. — Если там кто живой остался, вы меня сразу не убивайте, ладно? Я сперва в туалет хочу. Последнее желание приговоренного — закон.

Поскольку отвечать никто не торопился, я приподнял голову.