Будни революции. 1917 год - Андрей Светенко

председателя Временного правительства была вдвое выше, чем у прочих. Премьером он был назначен последним указом уходившего императора Николая II, затем это назначение было утверждено заново – Временным советом Государственной думы. Налицо – преемственность, мостик, соединяющий несходящиеся берега. В ситуации, когда многие начинали уже трезветь, Львов – представитель земства и городских советов – казалось бы, был фигурой самой подходящей, чтобы объединить общество. Но не о нем речь, не он в центре внимания. С Керенским связывают надежды на единство нации. Причем очень показательно, что вопреки призывам радикалов к классовой розни, как писала газета «Время», «как счастливы будут все любящие Россию – не буржуазную Россию, не рабочую Россию, не крестьянскую, не республиканскую или монархическую – а просто Россию, Родину! Как счастливы будут сыны России, когда любимый и уважаемый ею министр и гражданин – Керенский – произнесет – “Я счастлив, что живу”».

19.05

В этот день – 6 мая 1917 года по старому стилю – у Николая II был день рождения, который он отмечал уже в ранге гражданина Романова Николая Александровича. Бывший император в тот день записал в своем дневнике: «Мне минуло 49 лет. Недалеко и до полсотни. Мысли особенно стремятся к дорогой Мам’а. Тяжело не быть в состоянии даже переписываться. Ничего не знаю о ней, кроме глупых или противных статей в газетах. День прошел по-воскресному: обедня, завтрак наверху, puzzle. Дружная работа на огороде, начали копать грядки, после чая всенощная, обед и вечернее чтение – гораздо больше с милой семьей, чем в обычные года». Да, в обычные года государь не уделял столько времени чтению, причем вслух. Теперь он исправно, почти каждый день, записывает, что читает. В эти дни это были «Le mystere de la chambre jaune» и «The hound of the Baskervilles». «Тайна желтой комнаты» и «Собака Баскервилей». Разумеется, на языке оригиналов.

Наверное, многие с удивлением узнали, что императору в 17-м не было еще и пятидесяти, да, просто он начал царствовать в молодом возрасте – в 26. В своих дневниках Николай редко упоминает о матери. И то, что эта запись практически целиком проникнута сыновними чувствами, – тоже удивительно.

Вдовствующая императрица Мария Федоровна, урожденная Мария София Фредерика Дагмара, – дочь короля Дании Кристиана IX. Родная ее сестра Александра Датская вышла замуж за короля Великобритании Эдуарда VII, сына королевы Виктории. Старший ребенок от этого брака – король Георг V, таким образом, был двоюродным братом Николая II. Они были поразительно похожи, буквально одно лицо.

Дагмара Датская тоже должна была обручиться с наследником престола, только российского – великим князем Николаем Александровичем, но он умер в 1865 году от туберкулезного менингита. Дни агонии князя Дагмара провела в кругу семьи Романовых, умирающий благословил возможный союз датской принцессы со своим младшим братом – Александром. Так и произошло. Приняв православие, Мария Федоровна стала супругой императора Александра III. Февральская революция 17-го года застала мать Николая II в Киеве. Она пыталась встретиться с сыном, выехав в Могилев. Но новые власти быстро разлучили мать с сыном. Марии Федоровне предложили удалиться в Крым. Что она и вынуждена была сделать.

Почему Николай II говорит о «глупых и противных» статьях в газетах? Пресса в те дни много писала о конфликте в доме Романовых, отчасти спровоцировавшем революцию. Речь шла о так называемом письме великих князей с требованием «Ники, уходи» в самом начале 17-го года. Читатель уже смог с ним познакомиться в данной книге. Под этим письмом стояла и подпись Марии Федоровны. Тогда Николай II и удалил Марию Федоровну от двора. Но, как видим, на прочность чувств к матери все это не повлияло. Весной 17-го никто не мог предположить, что высылка в Крым спасет жизнь матери последнего русского императора. С началом Гражданской войны Крым стал оплотом и тылом Белого движения, то есть Мария Федоровна оказалась в безопасности, в отличие от самого Николая и его семьи, попавших в Тобольск, а затем Екатеринбург. В апреле 1919 года на борту британского линкора «Мальборо» Мария Федоровна была эвакуирована в Великобританию, откуда вскоре переехала на родину – в Данию, где и жила вместе с сестрой Александрой, о которой мы уже упоминали.

Умерла императрица в октябре 1928 года. В сентябре 2006 года останки императрицы были перезахоронены в Петропавловском соборе Петербурга.

22.05

В этот день – 9 мая 1917 года по старому стилю – в России бурно обсуждали решения Всеукраинского военного съезда, завершившегося накануне. Среди этих решений было, во-первых, требование немедленного провозглашения принципа национально-территориальной автономии, во-вторых, «немедленное назначение при Временном правительстве министра по делам Украины» и, в-третьих, «реорганизация армии по национально-территориальному принципу» или, проще говоря, украинизация воинских частей, расположенных в малороссийских губерниях.

Украинская тема – особая статья в событиях 17-го года. Если в Петрограде после свержения монархии возникло двоевластие – Временное правительство, с одной стороны, и Советы рабочих и солдатских депутатов – с другой, то в Киеве фактически появилось троевластие. Центральную раду образовали сторонники самостийности Украины, в диапазоне от умеренных прогрессистов во главе с Винниченко, требовавших автономизации, до радикалов, стоявших за немедленное провозглашение суверенитета и независимости. Деятельность Центральной рады на первых порах носила, скажем так, декларативно-разговорный характер. Властные функции осуществляли губернские и уездные комиссары Временного правительства, с которыми Рада отношений не обостряла. Во многом потому, что с органами власти Советов у нее с самого начала ничего общего не было. Ситуация обострилась в середине апреля, когда в Киеве прошел Первый Всеукраинский национальный съезд, который признал, «что только национально-территориальная автономия Украины в состоянии удовлетворить чаяния нашего народа и всех других народов, живущих на украинской земле». Для Временного правительства России обострение национальной темы было совершенно излишней проблемой, хотя вопрос этот назревал не только на Украине, но и в Закавказье. Тут все российские политики, и правые, и центристы, и эсеры, и меньшевики, считали необходимым отложить решение впредь до окончания войны, разумеется победного, и тогда уже определиться с федеративным устройством российской республики. И только Ленин, так же как и в вопросе о войне и мире, в вопросе национальном был оригинален – он заявлял о праве наций на самоопределение, то есть подстегивал объективно сепаратистские тенденции.

Ситуация на Украине была крайне сложной потому, что на западных ее территориях проходил русско-германский, русско-австрийский, а с декабря 16-го еще и румынский фронт. Треть российской армии – 25 корпусов – была дислоцирована только на Юго-Западном фронте, а всего на Украине находилось 4 миллиона 315 тысяч солдат и офицеров русской армии, из которых полтора миллиона человек были украинцами. Поэтому требование Всеукраинского военного съезда было вроде бы оправданным этими обстоятельствами, но по сути эта была