Каждый твой вздох - Джудит Макнот

Мы знали и понимали друг друга с детства. Она мне нравилась, я ей тоже. Поэтому мы заключили сделку. Поженились, и я позволил познавать жизнь, как ей заблагорассудится.

– И что же пошло наперекосяк? – спросила Кейт, не сводя с него глаз.

– Анастасия решила, что ей позарез нужно испытать еще одну грань жизненного опыта, чего я не мог допустить. Именно ту, от которой она согласилась отказаться до того, как мы обвенчались.

– И какую же именно?

– Материнство.

– Ты развелся потому, что она хотела иметь от тебя детей?

– Нет. Позволил ей развестись со мной, – отчеканил Митчел таким тоном, что Кейт сразу поняла: тема закрыта. Она опустила глаза, гадая, можно ли попытаться вытянуть из него побольше информации, но решила, что вряд ли это удастся. Не стоит еще больше портить их общее настроение.

Посчитав, что лучше всего будет задать какой-то нейтральный вопрос, она обвела пальцем крошечный шрам на его правой руке:

– Откуда он у тебя?

Как только Митчел понял, о чем она, его тон мгновенно смягчился.

– В пятнадцать лет я наткнулся на рапиру.

– Знаешь, я как-то сразу так и подумала.

Синие глаза потеплели, и в уголках губ притаилась улыбка. Лениво подняв руку, он коснулся большим пальцем ямочки на ее подбородке:

– Откуда у тебя такая милая маленькая ямочка?

– В тринадцать я наткнулась на почтовый ящик.

Митчел засмеялся, решив, что она шутит, и стал целовать ее подбородок, но Кейт вырвалась и покачала головой:

– Я вполне серьезно.

Митчел отстранился и удивленно поднял брови:

– Да как это у тебя получилось, черт возьми?

– За несколько дней до того, как мне исполнялось четырнадцать, я решила тайком отправиться в Кливленд, чтобы повидаться кое с кем, кого не видела очень давно. Я убедила знакомого, пятнадцатилетнего мальчишку, подвезти меня. Утром Тревис позаимствовал у брата машину, в обед мы сбежали из школы и отправились в путь. Проехав три мили, Тревис потерял управление, машина перескочила через обочину и врезалась в почтовый ящик. Я ударилась подбородком о приборную доску.

– Разве пятнадцатилетним подросткам позволено водить машину?

– Официально – нет. Это и стало одной из причин, по которой нас арестовали, когда полиция прибыла на место действия.

– А другие причины?

– Управление краденой машиной, владение марихуаной, прогул и уничтожение государственной собственности.

Митчел задохнулся от смеха.

– Это был незаконный арест, – запротестовала Кейт, приподнимаясь на локтях, и Митчел вновь зашелся от смеха. – Так оно и было! Тревис просто забыл сказать брату, что берет машину, поэтому тот заявил об угоне. И марихуана принадлежала вовсе не нам, а ему!

– Мой образ девушки из хора, кажется, претерпевает радикальные изменения!

– Таковы были события моей бурной молодости. Но так или иначе, в тот день им настал конец.

– Почему?

– Меня пришлось везти в больницу и накладывать швы на подбородок. Врачи, естественно, позвонили отцу. Он был так напуган и зол, что орал на меня всю дорогу до ресторана. А когда мы все-таки добрались туда, отослал меня наверх и заявил, что отмерил мне два месяца домашнего ареста. Добавил, что отменит вечеринку в честь моего дня рождения, а когда успокоится и сможет думать связно, придумает мне новое наказание. Потом он влетел в свой кабинет и так грохнул дверью, что она опять открылась.

– Бедная маленькая озорница, – поддразнил Митчел, снова лаская ямочку на подбородке. – Под арестом целых два месяца!

– Да я не собиралась сидеть дома и два часа. Так взбесилась, что он посмел меня наказать да еще и кричал как оглашенный, когда мне только что наложили швы! Посидела наверху несколько минут и прокралась вниз, намереваясь отсидеться у подруги. А когда шла на цыпочках к черному ходу, из его кабинета донесся звук, приковавший меня к месту.

– Что это было?

– Всхлип. Я видела его отражение в стенном зеркале напротив его кабинета. Он сидел за письменным столом, закрыв лицо руками, и горько плакал. Понимаешь, отец был таким сильным, несгибаемым человеком, что мне в голову не приходило, что он способен плакать. Это был самый ужасный момент в моей жизни.

– И что же ты сделала?

– Пробралась наверх и два месяца сидела дома. Больше я ни разу не пропустила школу и старалась держаться подальше от неприятностей, по крайней мере больших. С этого дня я покончила с подобными вещами.

Митчел помолчал, размышляя над тем, что она сказала, пытаясь представить объемную картину ее жизни. Но до вчерашнего дня он не общался с людьми ее круга.

– Ты ни разу не упомянула о матери, – сказал он наконец.

Кейт покачала головой:

– И ты тоже.

– Она жива? – упрямо допытывался Митчел.

– Я отказываюсь говорить о ней, пока ты не расскажешь первым.

– Думаю, ты и так мне скажешь.

– Да тебе ничего не вытащить из меня даже штопором!

– Я смогу вытащить все. Причем двумя пальцами, – с абсолютной уверенностью пообещал он, сунув руку под простыню.

– Только попробуй, – прошипела Кейт, сжимая ноги. Почему-то вдруг стало жизненно важно, чтобы он не смог так легко выкачивать из нее секреты и в то же время хранить свои!

Его пальцы скользнули по треугольнику волос.

– Раздвинь ноги, Кейт.

– Ни за что, – начала было она, но тут ей вдруг показалось, что она совершенно не права и что сопротивляться просто глупо. Она расслабилась и тут же громко охнула, когда указательный палец скользнул в нее, а большой стал медленно гладить короткие завитки. Окончательно успокоившись, она позволила Митчелу дарить ей тепло и наслаждение.

– Итак, может, ты что-то хотела мне сказать? – осведомился он, медленно усиливая давление и изменяя ритм.

– Пока что нет, – едва слышно прошептала Кейт, цепляясь за его плечи и закрывая глаза. Он так близко подвел ее к пику, что она едва удерживалась от того, чтобы не начать двигаться вместе с ним.

– А теперь? Может, теперь у тебя найдется что сказать?

Она льнула к нему, сердце колотилось, ногти впивались в его спину.

– Нет, – выдохнула она, но ее тело уже было на грани конвульсий.

Он вдруг остановился.

– Ну а сейчас?

Она висела над обрывом, в полном отчаянии, обезумевшая, и он это знал. И намеревался лишить ее наслаждения, подведя к самому краю и удерживая там, пока она не сдастся!

Очевидно, она ошиблась, когда вообразила, что он рассчитывает получить ответ, дав ей сначала все, чего безмолвно требовало ее тело! То самое тело, которое умоляло ее капитулировать. Но сердце не позволяло.

Поэтому она выпустила его плечи и откинулась на подушки, глядя на Митчела измученными глазами, безмолвная и разочарованная.

Он продолжал с бесстрастным видом смотреть на нее. Она хотела что-то сказать, но тут он неожиданно схватил ее в объятия. Его пальцы вновь проникли в то место, которое совсем недавно покинули, окончательно сводя ее с ума, даря ощущения, которых намеренно лишали раньше.

Кейт льнула к нему, сотрясаясь в спазмах. Когда буря улеглась, она откинулась на подушки, подняла руку, провела по жесткой щеке, нежно пригладила густые темные волосы.

– Моя мать живет в Кливленде, – прошептала она, признавая свое поражение и его победу. Победу, которой он добился на ее условиях. Не на своих.

Неведомые прежде эмоции бурлили в груди Митчела, поражая его до глубины души. Она предназначена для него. Они созданы друг для друга… Но позже, сегодня или завтра, другой мужчина придет за ней. Мужчина, имеющий больше прав, чем он, Митчел…

В мозгу Митчела звучали трубы и герольды выкликали его имя, призывая появиться на арене Судьбы и предстать перед ревущей толпой: гладиатор без меча и щита, вооруженный только секретами и хрупкими надеждами. Трубы выли все громче, и он уже шел навстречу судьбе, беззащитный и бесстрашный.

Рука Кейт лежала на его щеке, пальцы ласкали подбородок, зеленые глаза манили. Митчел, улыбаясь, уткнулся лицом в ее руку, поцеловал ладонь и прошептал:

– Мы, идущие на смерть, приветствуем тебя.

Глава 23

Макнил сидел у окна номера 102, закинув ноги на подоконник и держа наготове бинокль. Вид у него был донельзя усталый. Наконец он зевнул и потянулся, со скукой наблюдая, как розово-пунцовые полосы протянулись по небу над сверкающими водами Карибского моря. Он и Чилдресс спали поочередно, и смена Мака только что началась.

Служащие отеля суетились на пляже, накрывая столики к завтраку и вытирая шезлонги. Несколько такси уже выстроились перед входом в отель, готовые отвезти ранних пташек-постояльцев, куда те пожелают. Если Уайатт решит покинуть отель, ему придется пройти мимо окна Макнила, чтобы взять такси. С этого же наблюдательного пункта Мак прошлой ночью смог наблюдать в бинокль Уайатта и мисс Донован, когда те наконец поднялись в свой номер.

В одиннадцать он и Чилдресс поменялись местами у окна, и Чилдресс налил себе кофе из кофейника, принесенного официантом из обслуживания номеров, пока дежурил Макнил.