Эротические рассказы Рунета - Том 1 - Автор неизвестен Эротика и секс

«Ты че? Дура? Спать собралась? Щас банька будет готова — батя там уже час колдует, попаримся, отдохнем. Твой еще часов пять будет спать как убитый, пока ссать не захочет… Пошли…»

Надо сказать, что соображаю я быстро… Прикинув, что возвращаться за стол к мужненым друзьям — это явно перебор и обеспеченный перманентный скандал на неделю. Да и к кому там возвращаться? Все и так уже мертвецки пьяные. А вот погудеть с рыжим братцем… или братцами… от этой мысли внизу живота у меня сладко защемило. Пока я думала рыжий братец успел облапать меня с ног до головы с каждым «лапом» издавая одобрительное урчание… Я ему изложила свои соображения, он кивнул, впился в мои губы, одновременно ухитрившись запустить руку в лыжный комбинезон мне между ног, после чего сказал: «Жди, я все понял, все будет в лучшем виде, я за тобой приду».

Первые полчаса я ждала, а потом плюнула, выключила свет, плюхнулась на лежанку недалеко от мужа и как-то быстро отключилась. Проснулась я от поцелуев. Так, наверное, целуют домовые. Рыжий бородатый братец щекотал меня своей бородой, волоски лезли мне в нос, и страшно хотелось чихнуть. От его бороды пахло не то травами, не то — дубовыми вениками и совершенно не было запаха алкоголя. Кое-как от него отмахнувшись и вскочила, а он, переложив свечу из левой в правую руку, приложив палец к губам жестом показал мне, что б я шла за ним. Я хотела взять свою куртку, но он показал, что не надо.

Прошли почти без звука через весь дом, я глянула на часы — ого… час ночи. Это я полтора часика придавила. На выходе из дома, нас встречал второй братец, при свете свечи его лица не было видно — только зубы, как в рекламе про Орбит, блестели из темноты. Он накинул мне на плечи пудовый овчинный тулупчик, который аж к земле меня пригнул, мы вышли на улицу и быстренько пошагали к бане… Я только тут заметила: первый брат завернут в какую-то серую простыню, на подобие римского патриция, что диковато смотрелось с расшнурованными армейскими ботинками.

А второй — вообще голый, но тоже в ботинках, только на плечи накинут тулуп. Не успели мы зайти в предбанник, как братцы сбросили с себя ботинки и, сохраняя полное молчание и сопя, как мамина кастрюля со свистком в процессе закипания, кинулись меня достаточно бесцеремонно раздевать. Буквально за секунды справившись с этим нехитрым делом они играючи подняли меня и потащили к низкому добротному столу, на котором стояла какая-то закуска и графинчик с мутноватой жидкостью. Явно не кормить…

Поставив меня рядом со столом, Лелик начал прям-таки грызть мои соски, а Борик — судорожно убирать тарелки с края стола и стелить на него сорванную с себя махровую простыню. Леликовский член колом уперся мне в ноги, а сам он продолжал вгрызаться в мою грудь и неуклюже сажать меня на стол. Я, больше для проформы, тихо протестовала, но тут открылась дверь парилки, и в предбанник в клубах пара ввалился рыжий папаша братьев-разбойников. Увидев меня, уже практически готовую к употреблению и с широко разведенными коленями он засмеялся и пробасил:

«Ну что ж вы, нелюди… тетку не накормили, не напоили, в бане не выпарили, а сразу трахать… учишь вас учишь, а все без толку… иди сюда милая…»

Я, как птичка, вспорхнула со своего насеста, папаша протянул мне руку, в которую я с радостью вцепилась, и мы пошли в парную. На братьев я старалась не смотреть. Это была хорошая русская парная — пара столько, что в полуметре ничего не видно. Сели на полку: он на верхнюю, я — на нижнюю.

Тут только я его рассмотрела… нехило сохранился дядечка: это тот самый вариант, что «сзади — пионер, спереди — пенсионер»… Мускулистый, жилистый, ни жиринки, весь, сцуко, волосатый с ног до головы: борода переходит в шерсть на груди и дальше ровным слоем по животу и ногам. Даже руки с внешней стороны и те — волосатые. Физиономия самая разбойничья и очень морщинистая… но из-за рыжей растительности на лице это как-то не сильно бросалось в глаза. Пока мы болтали с ним об особенностях погоды этой зимой, сынки тихонько тоже просочились во внутрь, сели на полку сбоку, сложили лапки на коленях, как школьники, и блестели на нас глазами из полумрака.

Потом все скопом вышли, тяпнули кваску из графинчика, закусили сырком, грызанули по огурчику, вернулись — дядька с оттяжкой начал охаживать меня мягкими, как пух, дубовыми веничками приговаривая:

«Ох, фигурка у тебя лапа — охуеть и не встать… сиськи большие — как я люблю, жопка круглая, сытая, бархатная… так и тянет в неё забуриться… кстати, кем буду, а в жопу ты даешь… даешь? Я не ошибся? А?»

(Я помалкивала, судорожно соображая, чем же мне аукнется мой ответ. Ну да… даю, но не троим же? Меня супруг изредка в критические дни пользует таким образом. Но это так, изредка, ради разнообразия).

Не получив от меня внятного ответа, еще раз с силой хлопнув меня двумя вениками по пояснице в качестве последнего аккорда, папашка громко объявил:

«Молчание знак согласия, и только скромность мешает сладкой телочке дать утвердительный ответ».

Братцы плотоядно хмыкнули, переглянулись и почти синхронно начали поигрывать своими членами. Физиономия моя стала красной не столько от пара, сколько от желания что б меня прямо сейчас поимели. После веничков, когда мы вышли из парной, меня положили животом вниз на стол уже целиком застеленный махровой простынёй. (стоп, подумала я…… все парились, кто ж со стола-то жрачку убрал?!!!) Но думать было уже некогда потому как братья разбойники налили мне на спину какой-то хрени, типа горячего масла с запахом чабреца и в четыре руки начали мягко мять… До массажистов им было три дня лесом два дня полем, но… блин…. какой это был кайф… ручки у разбойников были просто огромные и я чувствовала, как они дрожат от вожделения. Было ощущение, что я — слабая маленькая девочка, которая попала в лапы похотливых людоедов. Людоедский папаша подошел к столу, присел на корточки возле моей головы, поцеловал меня взасос и сказал:

«Кайфуй тетка, всю жисть нашу баньку вспоминать будешь — эт я тебе гарантирую» После чего он встал, взял мою голову, повернул и придвинул к краю стола. Мне только осталось открыть рот и принять его член. Я насасывала его со всем энтузиазмом, на который только была способна. А братцы, возбужденные моими причмокиваниями и постаныванием, мяли меня все интенсивней и интенсивней… их длинные и толстенькие, как сосиски, пальцы уже во всю орудовали в моей мокрой кошке и раздвигали попку…

«Лелик… ты глянькось… как сосет-то… я только в немецкой порнухе видел, что б баба так глубоко в горло брала», — шептал Борик…

«Чувствую мы сегодня хорошо оторвемся… она уже вся мокрая там…» — Лелик радостно захихикал… «а задница узенькая, видать не часто её туда ебут… у меня аж в яйцах ломит — так ей туда впороть охота».

Я в свою очередь, думала о том, какая все-таки удачная высота стола и старалась абсолютно расслабить свою задницу, так как уже два жирнючих и неимоверно длинных пальца одного из братцев мерно двигались в моей жопной дырочке. Хрен его знает почему, но мне это начинало дико нравиться.

Минет в сочетании с массажем продолжались.

В какой-то момент братцы, не позволяя мне отвлечься от насасывания члена их батюшки, ухитрились меня перевернуть на спину и очень активно принялись облизывать до того момента не намазанные маслом места. Мои соски сжимали то острые зубы, то сильные пальцы, и одновременно по клитору вверх и вниз бороздил язык, да к тому же я чувствовала пальцы, совершавшие в «кошке» движения имитирующие движение члена.

Ох и раззадорили меня все эти манипуляции.

Потом они быстренько поменялись местами и тот, второй, начал медленно засовывать мне во влагалище сначала два пальца, потом три, потом руку, сложенную лодочкой, а потом я почувствовала, что буквально вся его волосатая ручища вошла в меня.

«Лелик, давай… запихни ей кулак в пизденку… пусть запомнит, как мы баб умеем трахать… давай… запихивай… ох… и хорошо же сосет, стервь…» — стонал батя.

Я офигела, но чувствовала, что мне даже нравится эта процедура по шевелению кулака в глубине влагалища.

— Не могу… рано нам пока кончать… Борька, вставь ей. Пусть тебя сосет, а то я щас взорвусь…

Папашка медленно вытащил член из моей глотки и пошел обратно в парную, а Борик, с садистской улыбкой, вставил мне свой инструмент практически до гланд. Люблю я такие члены, коротенькие и толстенькие с головкой, как шапочка. Такие — и в одну и в другую дырочку входят, как к себе домой. А сосать их — ну одно удовольствие.

«Соси, сучка… сладенькая… ох и сладенькая… блядь, свезло же твоему муженьку. Я б тебя утром в обед и вечером ебал бы в хвост и в гриву… соси, глубже… давай, язычком…» — шептал Борик.

И я сосала, облизывала, стараясь заглатывать его по максимуму, бешено крутя жопой, что бы еще лучше чувствовать Леликовский кулак. А он одновременно с кулаком еще и ухитрялся периодически вставлять мне в задницу большой палец своей людоедской руки. Этот палец был немногим меньше члена моего мужа. Не верите? Ей богу не брешу.