Эротические рассказы Рунета - Том 1 - Автор неизвестен Эротика и секс

— Что ты поняла? Зачем он с ней такое проделал?

— Как зачем? Чтобы на воде держалась!

— А! Хитро придумано, — оценил я задумку приятеля, — Как думаешь, нам слабо такое повторить?

Обычно жадная до экспериментов Наташка неожиданно замялась.

— Нет уж, спасибо. Я и так плавать умею.

— Значит, просто займемся сексом? На тебя непохоже!

Наташка изобразила напряженную работу мысли.

— Ну, если хочешь, могу дать в попу.

— Хорошая идея, — одобрил я, — Только ты сперва клизму сделай.

— Легко! Помочь мне не желаешь?

— Очко тебе прочистить? С удовольствием!

— Фу на тебя! Чего ты ржешь, серьезная же процедура.

Мы зашли в ванную. Наташка грациозно стянула трусики.

— Красиво смотришься.

— Спасибо. Клизма — там.

Я с сомнением покрутил в руках резиновую грелку.

— Маловата будет, тебе не кажется?

Уловив направление моих мыслей, Наташка молча открутила лейку от душа и протянула мне сочащийся каплями шланг.

— Другое дело, — одобрил я, — Становись в позицию.

Наташка залезла в ванну и покорно раздвинула ягодицы. Я приставил шланг к нервно пульсирующей коричневой дырочке.

— Расслабься, девочка… Ну!

Наташка чуть слышно матюгнулась. Когда ребристая металлическая змея влезла в нее сантиметров на тридцать, я решил, что этого будет достаточно и стал возиться со смесителем. Струя из крана, бившая в раковину и была то слишком горячей, то слишком холодной. Стоящая раком Наташка наблюдала за моими приготовлениями с плохо скрываемой дрожью в коленках. Повод для волнения у нее определенно был. Тем не менее, в столь откровенной позе, да еще с блестящим шлангом, запихнутым в задницу, она смотрелась настолько эротично, что у меня случился стояк.

— Готов? — хихикнула Наташка, покосившись на мои брюки.

— Я-то всегда готов, — хмыкнул я, — А ты?

— Ну, и я тоже, — подобралась она.

Я шлепнул ее по упругой попке.

— Ты как мой «жигуль» на заправке. Сколько заливать бензина?

— Полный бак!

— Поехали, — сказал я и переключил смеситель.

Шум льющейся в раковину воды разом стих, и в наступившей тишине я услышал, как застонала Наташка, в жопу которой хлынула струя из шланга.

— Этот стон у нас песней зовется? — ехидно поинтересовался я.

— Дурашка, тебя бы так…

— Как ощущения?

— Как, как… Надуваюсь!

Какое-то время она лишь сосредоточенно смотрела перед собой и тяжело дышала. Но довольно быстро эти вздохи стали переходить в стоны.

— Эй! Ты в порядке?

Она повернула ко мне красное от натуги лицо.

— О-о-о! Это реально круто!

— Долго сможешь терпеть?

Она закусила губу и выразительно мотнула головой.

— У тебя живот раздуло, — сообщил я.

Наташка нашла в себе силы улыбнуться и нежно погладить округлившееся пузико.

— Ух ты, как арбузик! Хочешь потрогать?

Я потрогал. Живот был тугим и круглым; чувствовалось, как внутри него шумит вода. Внезапно Наташка скривилась в гримасе боли.

— Всё, больше не могу!!! Вытаскивай!

Я взялся было за шланг, но сообразил, что, если рвану его резко наружу, то непременно пораню ей кишки. Потерявшая гибкость в талии Наташка запаниковала.

— Кочетов! Я сейчас лопну!!!

— Да тихо ты! Не видишь, я воду закручиваю?

— Фу ты, слава богу!

Тяжело дыша, она оттерла со лба пот и попыталась встать на ноги.

— Ты, главное, не суетись, — осадил я ее, — И не брызгайся!

— Как я могу не брызгаться?! Оно само из меня хлещет!

Уворачиваясь от бьющих в лицо струй, я сантиметр за сантиметром стал извлекать гибкую хромированную кишку из недр своей подруги. Наташка послушно терпела. Но когда все закончилась, дала такого стрекача в туалет, что на вешалке заколыхались полотенца.

С толчка она не слезала минут десять, оглашая его звуками, от которых было неловко перед соседями.

— Ты была бесподобна, Богатырева, — выразил я свое восхищение, когда она, пошатываясь, вышла из сортира, — Такая стойкость!

— Да уж, Кочетов… Эту клизму я долго не забуду!

— Понравилось?

— В следующий раз больше холодной добавляй. Ты меня чуть не сварил.

— Может, повторим?

— Нет уж, хорошего понемножку!

— Вообще-то, это была твоя затея, — напомнил я.

— Вообще-то мы вроде как трахаться собирались, — напомнила она.

— Ага. В попу.

Наступила секундная пауза.

— Побаливает попа-то! — поморщилась Наташка, — Впрочем, если тебе так хочется…

Готовность подруги к самопожертвованию тронула меня до глубины души, и я подло решил ею воспользоваться.

— Рули в койку, Богатырева! Вазелин у тебя далеко?

Когда она, опустившись на локти и колени, вновь подставила мне беззащитное очко, мне хотелось петь. Теперь не бездушный шланг от душа, теперь я сам! Жарить девку в тесную дырку попки вообще куда приятнее, чем беспонтово полоскать дружка в ее хлюпающем передке. Так что с таким смаком я не трахался давно. Я вёл себя, как насильник, забывший жалость. Я её не трахал, я её ДРАЛ! Бедная Наташка аж завывала — все-таки член у меня не маленький, и пихать его в жопу разрешает далеко не каждая девчонка. Но моя Наташка честно отработала номер. И лишь выдоив меня до последней капли, со стоном отвалила, оставшись истекать мутной жижей из растянутого ануса…

— Перевернись на спину, — толкнул я ее в бок, слезая из кровати, — А то еще, не ровен час, папой меня сделаешь.

— Ну ты и скотина, Кочетов! — уткнувшись в подушку, всхлипнула Наташка.

— Чего сразу скотина? — огрызнулся я, натягивая брюки, — Просто были случаи, когда из жопы в пизду затекало.

— Ну и скотина же ты! — повторила Наташка.

— Я тебе что, больно сделал? Чего ты взъелась?

— Ладно, проехали, — махнула рукой она, — Дай сигарету!

Пока я одевался, она грустно дымила, роняя пепел на пол.

— В следующую субботу придешь?

— Не знаю, как получится…

— Можно будет поиграть гестапо. Что скажешь?

— Давай.

— Я буду подпольщицей, а ты будешь меня пытать.

— Как?

— Придумай. Ты же мужчина!

Я молча зашнуровывал ботинки.

— У меня наручники есть, — сообщила Наташка, — Настоящие.

— Что еще? — не поднимая головы, спросил я.

— Кожаная плетка, собачий ошейник, противогаз…

— Противогаз?

— Им душить можно, — пояснила Наташка, — У меня отчим военный, принес когда-то.

Я вспомнил, как сам в армии издевался над салагами, затыкая им фильтрующие коробки перед марш-бросками.

— О кей, душа моя. В следующий раз примеришь.

— А чего не сейчас? — изменившимся голосом спросила Наташка.

Я поднял голову и обмер. Вместо Наташки на меня в упор смотрела пучеглазая слоновья морда.

— Тьфу ты, предупреждать надо! — икнув, дернул я её за гофрированный хобот, — С тобой заикой станешь.

Как ни странно, противогаз Наташке шел. Ну, не в том смысле, что она была страшнее, чем он, но голышом в этой жутковатого вида маске она смотрелась чертовски пикантно.

— Ты что-то про наручники говорила?

Не снимая противогаза, Наташка, кинулась рыться по ящикам.

— Ура, вот они! — радостно гугукнула она вскоре, потрясая никелированными милицейскими браслетами.

— Ключи есть?

— Ага.

Я завел ей обе руки за спину и бережно защелкнул браслеты у неё на запястьях. Потом взял на руки и понес в спальню. Наташка громко сопела мне в лицо. Я положил её на кровать и связал ноги ремнем. Она не сопротивлялась, ожидая продолжения. Но вместо этого я посмотрел на часы и направился к двери.

— Эй, ты куда? — испуганно промычало чучело в противогазе.

— Извини, мне пора бежать. Запудрила ты мне мозги своими играми!

— А как же я?!!

— А ты будешь лежать здесь и ждать. Ключики-то — вот они!

— Скотина! — завыла Наташка, гусеницей извиваясь на кровати, — Меня отчим убьет!

— Я не понимаю, что ты там мычишь.

— Развяжи меня!

— Пока. Не скучай.

Я вернулся через десять минут с двумя бутылками шампанского. Наташка встретила меня радостным хрюканьем.

— Думала, я тебя бросил? — чмокнул я ее в морщинистый резиновый лоб, — Не дождешься!

Первую бутылку я вылил ей прямо в хобот, и пока она судорожно кашляла, захлебываясь дорогущим брютом, вдумчиво смотрел на нее, прихлебывая из своего бокала. Когда хлопнула вторая бутылка, Наташка в ужасе отпрянула, думая, что я намерен повторить трюк. Тогда я сорвал с нее маску и расцеловал залитое шампанским распаренное красное лицо. От него нестерпимо воняло резиной, косметика расплылась, в глазах стояли слезы, но в тот момент Наташка показалось мне самой желанной девушкой на свете.

— Не плачь, любовь моя! Пей!

Наташка с обожанием посмотрела на меня и в три глотка осушила поднесенный к губам фужер.

— А теперь закуси!

Наташка послушно зачмокала, и через минуту я со стоном кончил ей в рот.