Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев

Пеккьолли (секретарь ИКП) наговорил Лунькову (послу) о бешенном антисоветизме во Франции и о планах правых устроить миллионные кошачьи концерты Горбачеву, когда он приедет в Париж. Подозреваю шантаж. Не сговорились ли итальянцы с Марше и Ко сорвать визит Горбачева? Тот же Пеккьолли, выразив восторг по поводу деятельности Горбачева, устами Лунькова упрекает Международный отдел и его руководство за то, что они назвали итальянских коммунистов оппортунистами, хотя те «считают своим долгом указывать советским товарищам на отставание, регресс и проч. в советском обществе, и на отрицательные последствия этого для всего комдвижения». Луньков, конечно, капает на Международный отдел, может быть, и придумывает. В этом что-то есть.

О проблемах размывания рабочего класса в условиях НТР теперь уже послы пишут в Москву по «верху». Вспоминается федосеевско-трапезниковская кампания против меня десять лет назад.

Приехал Гремец. Виделся с Пономаревым. Показал ему проект коммюнике (по итогам предстоящей встречи Горбачев-Марше). Там перечисляются вопросы, по которым ФКП не согласна с КПСС. К моему удивлению Б. Н. не стал возмущаться, и говорит: «Вы нам все это изложите официально, а мы подумаем и, может быть, при встрече на высшем уровне учтем». Однако мне потом пришлось «конкретно» идти с Максимом по тексту. Смех и грех: по крупным претензиям, которые он изложил Пономареву и по которым я, в отличие от него, не стал молчать, он вместо того, чтобы настаивать, нагло заявил мне прямо противоположное тому, что он же и его Марше заявляли год, два назад, предупреждая нас не входить своими государственными интересами в конфликт с «революционной интернациональной солидарностью». Я насмешливо все это ему выкладывал, сопоставляя то, что они говорили раньше, и то, что говорят сейчас. Схлестнулись по поводу Боннского совещания «семерки» в мае 1985 года. Он даже заявил: либо КПСС согласится с их оценкой, либо не будет визита Марше. Испугал! Я ему говорю: «Максим, ты соображаешь, что говоришь? Ведь мы согласились на эту встречу с вашим генсеком в данный момент перед официальным визитом Горбачева в Париж исключительно по соображениям «интернациональной солидарности», хотя это сейчас нам вроде бы ни к чему. Он сбавил тон, просидели мы до 7 вечера и в общем остались довольны друг другом, может быть, потому, что я не уставал подхваливать его лично.

Отзывы писателей на «Детей Арбата». Я бы и сам то же самое написал. Нужно, нужно добиваться издания книги «во имя нашего нравственного здоровья». Думаю, подсунуть книгу Яковлеву, — в его новом качестве зав. отдела пропаганды ЦК. Посмотрим каков он будет антисталинист, когда придется брать ответственность на себя! У меня ощущение, что Горбачев пойдет на публикацию. Это было бы чем-то вроде «морального XX съезда» — поставить на Сталине последнюю точку.

Моему консультанту Ковальскому позвонил Аджубей (они раньше были знакомы). Сообщил, что написал письмо Горбачеву: мол, не печатают, 20 лет в духовной ссылке и т. п. Через четыре дня пришел ответ от Горбачева: больше так не будет, пишите, печатайтесь, работайте. Не означает ли это нового взгляда на Хрущева, некоторую его реабилитацию.

Читаю информацию по РСФСР. 200 000 000 кв. м. жилья нуждаются в неотложном ремонте или должны быть снесены. Не ликвидированы еще бараки. Водопровод и канализация перегружены, более 300 городов вообще их не имеет. Почти половина улиц и проездов в российских городах без твердого покрытия.

«Коммунист» заказал Гремецу статью, а при обсуждении на редколлегии ее завалили. Дело в том, что предстоит визит Горбачева в Париж, а у Гремеца в статье президент Миттеран — «реакционер».

Завтра заключительная встреча с английскими парламентариями. Боже, сколько возни с ними! А ведь для них это обычная политическая болтовня. Мне же приходится для Б. Н. готовить памятки с учетом всех вариантов возможной дискуссии. И чтоб в каждом была цитата из Горбачева. Для него брежневско-черненковский стиль продолжается.

По телевидению идет спектакль «Тевье молочник» Шолом Алейхема. И то, что это на весь мир, и то, что Ульянов в роли Тевье — общественное событие, это сдвиг; возможно, действительно, начинаем разбираться с еврейской проблемой. Она в сердце России, с ней не покончишь, не освободившись от всего прошлого. «Мы ведь не немцы какие-нибудь!» — как выразился давно еще по этому поводу герой одной повести.

Читал очень умную статью Ю. Афанасьева (историк, член редколлегии «Коммуниста») — о значении истории. Совсем недавно было бы невозможно представить себе такого интеллектуального разговора об истории в органе ЦК.

Не пошел на обед в посольство ФРГ по случаю прибытия Хорста Эмке (зам. председателя социал-демократической фракции в бундестаге). Мне там с ним обещали отдельный разговор на открытом воздухе. Надо было пойти, ведь завтра мне с этим Эмке придется беседовать уже официально. Пока не знаю, что я ему буду говорить.

Сотни шифровок, в том числе об окончании второго раунда в Женеве: продолжается треп, одно и то же по 15–18 страниц.

У Рейгана вырезали рак из прямой кишки, врачи объявили, что не уверены, что там чего-то не осталось. Не только у американцев, но и у меня как-то ослаб интерес к встрече на высшем уровне.

Передал Яковлеву «Детей Арбата». Интересно, чем это кончится?

На даче в Волынском сосредоточилась рабочая группа по Программе партии. «Картину мира» (вводный раздел) поручено подготовить Афанасьеву (главный редактор «Правды»), Косолапову и Федосееву. Умора! Легко предугадать, какую картинку они изобразят. Обидно и скучно, «ведь под Горбачева» можно было бы нарисовать, действительно, серьезную картину. в обрамлении философии новой внутренней и внешней политики.

Б. Н. отозвал меня из отпуска (я был в Юрмале), чтобы доводить материал к Отчетному докладу ЦК для XXYII съезда. Застал на даче Горького четырех своих консультантов и четырех ребят из МИДа во главе с Ковалевым, они должны были подготовить основу для внешнеполитического раздела. И то, что сделали мои ребята, и то, что сделали МИД'овцы, — примитивно и традиционно. Своих мне было крыть легко, а вот ковалевских труднее, тем более, что они были поставлены в автономное положение по своему разделу, и формально посягать на их текст я не имел право. В тайне от Ковалева я посадил трех своих консультантов Ермонского, Собакина, Соколова подготовить наш вариант. То, что подготовил Отдел ЦК по соцстранам — это нечто в духе той самой статьи «Владимирова», которая была подвергнута разгрому на ПБ. Соцсодружество там — осажденная крепость, и пафос раздела — свистать всех на верх перед разными империалистическими угрозами. Нажим на сплочение и единообразие в мыслях и делах. Ни слова о суверенности и самостоятельности. Равноправие только там, где про Китай, а ему из 14 страниц отведено пять строк. Весь текст в тоне поучений и постановки задач братским странам. Чуть ли не в каждой фразе «надо», «необходимо», «должно», «следует», «требуется» и т. п. Даже слово «творческое» (при использовании марксизма-ленинизма в национальных условиях) Рахманин приказал выкинуть.