БЕСПОЩАДНАЯ БОЙНЯ ВОСТОЧНОГО ФРОНТА - ВОЛЬФЗАНГЕР ВИЛЛИ

Вилли Вольфзангер оставил после себя редкий для двадцатитрехлетнего молодого человека об­ширный дневник. Большая его часть написана непо­средственно на войне. В маленький еженедельник он сумел поместить целую книгу из своих произве­дений. К 1942 году Вольфзангер написал около 400 стихотворений, 13 прозаических произведений, 250 писем. К этому времени он прочел 50 книг и проехал 11 000 километров по стране. В 1943 году он написал еще 300 стихотворений, 8 прозаических произведений, 300 писем. Он провел в пути еще 9000 километров и прочитал 50 книг. Письма Вольфзангера — это описание его бегства от воен­ных будней и их обработка. Параллельно с сочине­ниями о войне он пишет стихотворения о любви. Он доволен, «рад и счастлив тому, что имеет возмож­ность писать». Вольфзангер настоятельно требует от матери подтверждения, что отправленные ей письма доходят до адресата, и часто делится сооб­ражениями, как доставлять ее почту к нему возмож­но быстрее: «Пожалуйста, посылай письма авиапо­чтой (обязательно с двумя марками)». Он отправля­ет длинные списки с перечнем книг, которые ему необходимы и которые наверняка имеются в его родном городе Дуйсбурге. Отчетливые следы само­го внимательного прочтения присылаемой литера­туры сохранились на страницах его военных рукопи­сей. Например, на полях книги Эрнста Юнгерса он пишет: «Пришел в восторг». Но заказывает также и Шопенгауэра, Рильке, французских моралистов и томик Лаотса «Верный путь к себе».

Его мать сохранила письма сына, присланные через почтовый ящик полевой почты. Во время вой­ны их время от времени доставляли в Дуйсбург из Баварии. Часть писем была утеряна, но двоюродной сестре Вольфзангера — Ханнелоре, которая живет сегодня в городке на Боденском озере, многое уда­лось сохранить. Она всегда заботилась о нем, ос­тавшемся в возрасте семнадцати лет без отца с ов­довевшей матерью. После ее смерти она унаследо­вала коробку с тысячью листами рукописей своего двоюродного брата. Лишь много лет спустя она взя­ла на себя труд взяться за неупорядоченные и час­тично с трудом дешифрованные рукописи, разо­брать и прочитать их. Большинство писем и рукопи­сей находились в очень плохом состоянии: чернила выцвели, почерк неясный. В 2002 году Ханнелора начинает поиски эпистолярного наследия Вольф­зангера, послав запросы более чем в 70 учрежде­ний, беспокоясь о том, чтобы оно не пропало после ее смерти. Она пишет в университеты и издательст­ва и изредка получает ответы. Только благодаря вни­мательному отношению редактора «Штерна» Ште-фании Корте, с которой удалось наладить контакт, вышла в свет эта книга.

С самого начала Вилли Вольфзангер надеялся, что его работы — а именно военная книга — будут опубликованы. Он беспокоился, что издатели, нахо­дящиеся далеко от фронта, не найдут для себя ин­тересной публикацию его записок, хотя с полити­ческой точки зрения они были совершенно без­обидными. С горьким юмором он подводит в конце 1942 года некий баланс: «Если я никак не показал себя в литературе, то все же даже при отсутствии особого расположения ко мне два издательства предоставили свои страницы для моей изнасило­ванной музы».

Тем не менее остается спорным вопрос, дово­лен ли был бы Вилли Вольфзангер публикацией своей военной книги в ее современной форме. В ней явно не хватает конца. Остается много неяс­ностей. Методика повествования не однозначна. Некоторые переходы еще сырые, окончательно не оформленные. За несколько недель до смерти Вольфзангер отсылает фрагменты своей рукописи домой, имея в виду, что с их помощью сумеет позд­нее доработать книгу. К сожалению, эти фрагменты в основной своей части не сохранились. Сущест­венны лишь «дополнения» к тексту, где автор опи­сывает первые месяцы со дня его появления на тер­ритории России в 1941 году. Они имеются только во фрагментах. Однако их литературное качест­во говорит о том, что Вольфзангер уже нашел не­обходимую форму своего повествования. В апре­ле 1944 года, в следующий отпуск, он, описывая свое пребывание в военном госпитале, формулиру­ет свою «основную задачу»: окончательно довести текст, придав ему необходимую форму после обра­ботки черновой части рукописи. В других письмах он называет свои заметки «недоделанной построй­кой». Вольфзангер жалеет, что все необходимые за­писи, имеющиеся в его распоряжении, не захватил, отправляясь в отпуск. Многие главы книги записы­вались ночью, так как Вольфзангер был вынужден соблюдать строгий распорядок дня, установленный на фронте. Он часто по много раз переписывает от­дельные части рукописи, прерывает записи и окан­чивает их позднее. Вольфзангер сам пишет об этом так: «Россия. Приключения. Отъезд. Начато 16.12., готово 17.12.43; возвращение домой, 4-й отъезд. Путь к катастрофе 18.12 начато, 20.12 окончено; в болотах брянских лесов 20.12 начато, 23.12 окон­чено; бегство 23.12». Письмо от декабря 1943 года содержит подробные указания, касающиеся его ра­бот:

«Сегодня, в понедельник, закончил описание моих переживаний первого и третьего возвращения домой. Это должна быть военная книга «Россия. Приключения. Отъезд». Работа огромная. Я должен собрать много материала и привести его в порядок. И все же я уже сделал кое-что. В первую зиму даже два раза переписал заметки в своем дневнике, об­работал стихотворения и воспоминания. Но позд­нее мне придется обратиться за помощью также еще и ко многим письмам, которые я писал. Для многих частей я, к счастью, сохранил события в сво­ей памяти (к счастью, по-прежнему отличной). Я не знаю, как мне обозначить свое произведение. Это и не роман, и не дневник, и не перечень фактических данных. Вероятно, ему можно дать заголовок «По­каяние». Это действительно покаяние, которое вы­явилось в моих поисках определения войны и поли­тики, которые я не приемлю. Я не хочу никого осуж­дать, пусть за это говорят приводимые мною факты и мои собственные переживания. Иногда я сожа­лею, что не имею всего материала в руках, но, мо­жет быть, это и к лучшему, так как я имею возмож­ность непредвзято высказываться о происходящих событиях...

(Далее строка неразборчива.)

Более точных данных я не привожу, если напи­санное ясно и без них».

Закончив первый фрагмент, он сразу же берет­ся за его переработку. Только описывая свои пере­живания в Ярославе поздним летом 1941 года, он перерабатывает их четыре раза. Вольфзангер наде­ялся полностью завершить свою работу в начале 1944 года. «Я даже не знаю точно, какую форму при­мет моя книга и в каком стиле мне ее оформить. По­ка все написанное еще фрагментарно». Затем он решается, очевидно, дополнить книгу оживленной перепиской со своим другом Георгом, который слу­жил в Норвегии, а после войны стал журналистом. Эти письма должны были послужить окончательно­му оформлению общей идеи книги. Кроме того, Вольфзангер нашел в это время форму, в которую собирался облечь свою книгу. 28 марта 1944 года, будучи в отпуске, он радостно сообщает об этом своим родителям: «Наконец я нашел лучшую форму для книги и ясную структуру, в которую необходимо облечь мое произведение. Если бы я имел здесь материал, я мог бы закончить все сразу. Но именно этого я и не хочу. Я оставляю для себя еще время и, может быть, еще раз перепишу все заново. Продви­нуться вперед мне очень помогли критические за­мечания Георга на мою рукопись». Из заголовка Вольфзангера «Покаяние» следовало теперь, что «книга должна быть более или менее независима от хронологического описания событий, а опираться на их реальность и на восприятие глазами поэта». Он уже знал, что днем позже «расширит свое изло­жение». В феврале 1944 года уже готовую рукопись он сократит и расширит ее за счет изложения воен­ных событий, в которых принимал участие.

Вольфзангер, как писатель, проявляет себя да­же в небольших заметках. Это относится, напри­мер, к его переписке с Георгом, с которым он об­щался многие годы. При этом он пишет, что его друг не верит в его призвание как поэта и делает ему серьезные замечания, советуя описывать свои переживания реалистично и правдиво. И считает, что кое-что нужно переписать заново. Георг крити­кует также некоторые автобиографические страни­цы из работы Вольфзангера: когда он взял их в ру­ки, то испугался и при всем их очаровании положил обратно на стол. «Когда пелена спадает, уходит в сторону квинтэссенция вопроса, и не остается ни­чего, кроме насмешливых замечаний». Георг пред­полагает, что друг после этих слов может не подать ему руки, но его замечание: «это истинная прав­да». Затем он продолжает: «Стоит ли все же гово­рить тебе эту правду? Но если я, к примеру, вос­принимаю твой текст как «игру» или «улыбку Марсе­

*Трокад Марсель (1830—1850) — доктор медицины из Кастилии, автор юмористической книги «Источник Ре­бекки».

ля Трокадато*» должен спросить себя, к чему все это? У меня не останется ничего, кроме чувства пустоты. Если смысл нашего искусства в том, чтобы воспевать ничего не значащие детали, то в чем он заключается?» Это разногласие относится, правда, не к данной рукописи Вольфзангера, а характеризу­ет тот спор между друзьями, который они, веро­ятно, вели и по другим работам Вольфзангера. Во­енное поколение могло бы оценить «Покаяние» Вольфзангера как исповедь в его слабости и отчая­нии. Поэтому книга подлежала некоторой транс­формации и обработке, как, в общем-то, это и сле­дует из замечаний на ее фрагменты Георга. Сего­дня нас поражает тон переписки друзей, глубокая серьезность, с которой обсуждаются различные во­просы, и язык, который предполагает, как само со­бой разумеющееся, поэтические задатки у обоих молодых людей. Тем не менее слова Георга каса­ются сути личной катастрофы Вольфзангера и его военных переживаний. Вилли пишет: «Если ты воз­ражаешь мне, то должен прямо сказать: да, мой друг, я ничего не могу тебе ответить, так как не счи­таю возможным обсуждать с тобой эти проблемы. Я считаю нужным видеть жизнь в ее самом отврати­тельном обличье. Я знаю также, что в настоящий момент она вызывает у меня брезгливость. Но этот мой вывод для меня не окончателен. Поэтому я молчу как поэт». Но Вольфзангер не молчал. Он ос­тавался верным своему первоначально выраженно­му кредо: изображать в своем «Покаянии» все дета­ли происходящего и свои собственные пережива­ния. И именно благодаря подлинности его повест­вования оно приобретает такую силу и мощь.