Город больной совести Книга 1 - Мария Смирнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Витёк выполнял скрупулёзно советы мордоправов, как мысленно называл он имиджмейкеров, и его душещипательная речь в военной палатке заставила рыдать в умилении полстраны, как минимум. При такой «артподготовке» его фактически внесли на руках на царский трон, подтасовав слегка результаты, чтобы не споткнуться на втором туре с грамотным оппонентом. Уже влюблённый в Витька электорат отмахнулся от воя оппозиции о нечестности выборов, и Витёк уютно устроился на троне тритреклятого государства и приступил к осуществлению своего личного плана.
Созданная под Витька и его избрание Еловским партия быстро стала пополняться китежскими, которых полностью контролировал Степаныч, и, сначала они ощутимо щелкнули Евгения Александровича по его задранному носу, так сказать, по партийной линии, а потом на него со всех сторон стали сыпаться обвинения в торговле оружием, наркотиками и людьми. Петруша, занявший сразу после Витька пост руководителя всесильного ведомства , не только организовывал, так сказать, «огневую поддержку» выборов Витька, но и собрал немало дополнительной информации о деятельности Еловского и его подельников. Ушлый еврей сразу просёк фишку и удрал в Англию, откуда уже только бессильно тявкал, а караван Витька мерной поступью продолжил намеченный им путь.
Всё было просто замечательно, спокойно и величественно, но через пять месяцев после того, как Витёк уверенно взгромоздился на престол, случилась неприятность на учениях с одной подводной лодкой. Кланяться партнёрам и просить их о помощи было не по пацански, и моряки остались на глубине в братской могиле, пока лодку не притащили и их останки не разложили уже по индивидуальным урнам. Это происшествие Витёк личной бедой не посчитал, накладочка и только, но на надоевший ему уже вопрос , что именно случилось с подводной лодкой, он не сдержал эмоции и ответил с язвительной улыбкой этой иностранной бестолочи: «Она утонула». Огрёбся он и за фразу и за ухмылочку от Степаныча таких «люлей», что несколько лет подобных промахов уже не допускал, а, наоборот , усиленно старался соответствовать месту и должности, исправляя допущенный косяк и набивая до отказа пакет народной любви. Витёк без устали мотался по стране, устраивал прилюдную порку губернаторам и решал проблемы одного или максимум десятка людишек, пуская пыль в глаза всем остальным.
Напутствие тренера Витёк соблюдал неукоснительно, применяя всё чаще и чаще принцип Самого: «Нет человека- нет проблемы». При чём, окружив себя с самого первого дня людьми, ловящими каждый его жест и слово, внимательно отбирал он и пополнение, поэтому Витьку достаточно было лишь пару раз, не больше, высказаться в адрес досаждавшего или реально опасного ему оппонента, как подчинённые «секли фишку» и проблема ясным соколом летела в тюрьму или колонию и это в лучшем случае. Некоторым так не везло и их хоронили с почестями, народной скорбью, морем цветов и, конечно, обещанием властей всех мастей и волостей непременно найти и строго покарать убийцу. Одновременно с его частными разборками, жизни граждан от десятков до тысяч использовались для поддержания образа спасителя отечества и борца с террором, ведь что бы было с чем бороться, его надо было сначала предъявить в натуре и как можно страшнее…
Давно распался, рассортировался по заграницам, кладбищам или колониям круг Еловского, а общаг и богатства страны были перераспределены между командой тренера, но Витьку всё ещё спокойно не сиделось на троне. Не тот человечек был Еловский, чтобы смириться с таким унижением, да и у нескольких деловых из его круга срок осуждения подходил к концу, и Витёк почувствовал пятой точкой, что в его анус нацелилась арматура с приваренными по кругу гвоздями.
Начав свой третий, а по факту четвёртый срок царствования, Витёк решил не просто вырвать зубы у беснующегося старого, но ещё саблезубого тигра, а швырнуть его шкуру себе под ноги. И плевать он хотел на покаянное и такое жалкое письмо Еловского, которое ему передали через дипломатов. Он не поверил ни его раскаянию, ни фальшивым извинениям, совсем не поверил. Задумал жид пархатый, как есть задумал гнусь !
Ребятки Петруши исполнили всё четко и красиво, деловым добавили сроки по новым сфабрикованным обвинениям, и Витёк уже собрался расслабиться, как получил нокаутирующий удар в солнечное сплетение. Умер Степаныч, и одиночество, гулкое и звенящее, отгородило его от всего мира. Тишина страшная и ватная навалилась могильной плитой. Витёк до боли и беспросветного отчаяния ощутил себя полным сиротой.
Он вдруг с ужасом осознал, что со смертью тренера в этом мире больше нет ни рядом, ни около, ни в дали не единого существа, которое его любит, просто любит, ничего не только не требуя, но даже не прося взамен. Всем, абсолютно всем от него было что-то надо. Степаныч подарил ему не только отцовскую заботу, но и вылепил из чахлого и запуганного заморыша, сильного, хитрого, умного и успешного Витька, нет, не Витька, а Виктора Викторовича, отца народа и уважаемого мирового лидера.
Братаны с него ждут постоянных даров. Жена боится до дрожи и тихо ненавидит, для дочерей он лишь спонсор их бесконечных хотелок, не более. Рудик меняет его на первого встречного при каждом удобном случае и только фантастическим везением можно было объяснить то, что он в своей неразборчивости, не подцепил ещё срамной или смертельной болезни. Ну и всё.
Ушёл от него Степаныч, как некогда ушла мать, не попрощавшись даже.
Проводив тренера Витёк ,неожиданно для самого себя, вдруг загрустил по матери и ,когда тоска вынудила буквально завыть на луну, он подумал, что теперь может попытаться хотя бы узнать где она, не нуждается ли. Ему захотелось сделать что-то хорошее от себя, по своему желанию, а не для показухи или потому что так надо. Мать, если была жива эти тринадцать лет, не могла его не увидеть. Он искренне не понимал,
