Город больной совести Книга 1 - Мария Смирнова

повеселевшие глаза на склонившегося над ним Рудика и еле сдержал себя, чтобы не броситься на него с объятиями.

Они быстро наметили план действий, и Витёк позвонил из телефона-автомата домой, сообщив, что уезжает на два дня по делам.

Забежав со служебного входа в магазин заказов, Рудик передал Витьку тяжеленный и разбухший от содержимого портфель и снова исчез за хитрой дверью. Через пять минут он вышел и, заговорщически отогнув ворот элегантного пальто, показал во внутреннем кармане горлышко бутылки его любимого коньяка, к которому пристрастился за границей и Витёк. Рудик лихо поймал такси и через десяток минут они выскочили на шоссе в сторону Китежгофа.

Два дня с Рудиком были нереальными. Наскучавшийся Витёк никак не мог удовлетвориться, чем удивил даже Рудика, который, похоже, не только не воздерживался в их разлуке, но и на «сухом пайке» с резиновой задницей не сидел. ( Далее фрагмент текста удалён по требованию издателя. Полная версия книги по индивидуальному запросу [email protected])

Рудик укатил на очередные гастроли, а Витёк вернулся домой уставшим, но довольным и даже прихватил по дороге у метро букетик цветов жене, от чего растроганная дурёха, чмокнув мужа в щёчку, даже не спросила где он был и что добыл. А через день прибыл курьер от тренера и передал на словах куда должен прибыть Витёк завтра и что должен прихватить с собой.

Степаныч пристроил его в городскую администрацию эскорт-чиновником нового градоначальника и провёл подробный инструктаж чем именно он будет полезен команде. Тренер умел организовать командную работу на результат, и Витёк чётко исполнял инструкцию. Он умел делать дела не выделяясь, как бы растворяясь в окружающем начальника пространстве, за что его ещё в школьные годы одноклассники прозвали «молью». Витёк был как всегда внимателен. Он быстро просчитал все слабости и привычки нового шефа. Пока его сослуживцы, толкаясь локтями, рвали задницы в попытке выслужиться или обратить на себя внимание, Витёк, вспомнив всё, что ему успели преподать в академии, добавив школу Степаныча и собственные наработки, изучал шефа. Он умел угадать и угодить настолько, что стал одним из привычных начальнику и жизненно важных предметов, когда надо незаметных, но всегда находящихся под рукой. Витёк даже не удивился, когда шеф предложил ему стать крёстным отцом его новорожденной дочери. Вообще-то верующим он никогда не был, но новые веяния диктовали новую моду и сам не крещёный Витёк, нацепив купленный в церковной лавке серебряный крестик на суровой нитке, поучаствовал в обряде. А что? Он него не убыло, а шеф теперь со всеми потрохами был в его власти и доверял ему куда больше, чем даже своей новой супруге, даме весьма и весьма привлекательной, да ещё и не совсем дуры, как его Наташка. Поскольку супруга шефа была одной из его слабостей, Витёк подкрался и к ней, потакая её запросам и прихотям. Через империю Степаныча он мог достать всё и скоро Полина вдувала в уши шефа, какой Витёк расторопный и незаменимый. Вид же играющего с их дочкой чиновника в дорогом костюме, который их чадо то описивало, то обливало молоком, то пачкало красками или мелками, умилял родителей до слёз.

Витёк давно и бесконтрольно не только таскал деньги из бюджета в империю Степаныча, подсовывая шефу на подпись нужные бумажки, но и протискивал контракты, одновременно зорко контролируя периметр, как это называл тренер, т.е. следил за окружением, что бы вовремя пресечь навет, смуту или вольнодумство. «Моль» стала всесильным «серым кардиналом» не выходя из тени градоначальника.

Вместе с Полиной Витёк понемногу перевоспитывал и шефа, приучая его к мысли, что хорошо жить не зазорно, а необходимо, что бы и себя за труды вознаградить и девочек своих любимых баловать. Сам же Витёк на службе был примером скромности и непритязательности. Единственное от чего он не мог отказаться, это от дорогих костюмов и не менее дорогой обуви, но, во-первых он пришёл в них на службу, а во-вторых, на их обновление его официальных доходов вполне хватало, ведь светил он на службе пару костюмов, пяток рубашек, пару галстуков, столько же шляп, да летние и зимние ботинки. Осеннее и зимнее пальто были ещё старыми, но вполне презентабельными, ведь им нигде было истрепаться. Ни модных с некоторого времени золотых цепей в палец толщиной , ни печаток и швейцарских часов, которыми обзавелись многие пацаны из команды тренера, демонстрируя достаток и вызывая зависть у остальных, у Витька не было. Часы ему купить хотелось, самые дорогие и престижные, но нельзя было светить теневые доходы, совсем нельзя. Только в ячейке Китежбанка у Витька лежало столько баксов, что хватило бы на пять таких часов, да и счёт в европейском банке, куда тренер аккуратно направлял его долю от империи, радовал своими ноликами, но пока надо было «не отсвечивать» ,и «моль» держался строго в тени шефа, подставляя того по-чёрному».

Потом Степаныч замахнулся на всю Китежградскую область и шеф легко стал губернатором, а вместе с ним тенью в региональную власть проскользнул и Витёк, и вот на новой должности он развернулся по полной. Империя тренера, прикрываемая губернатором, который об этом и знать не знал, накрыла титановой паутиной всё, на что упал глаз тренера и вызывало его интерес. С губернаторской «крышей» старого волка приходилось считаться всем молодым волкам и борзым шавкам, ведь их спокойную жизнь соответствующие органы власти могли закончить в любой момент, стоило Петруше, который теперь вместо Витька зорко бдил за периметром, маякнуть, а ему подсунуть шефу на подпись нужную бумажку и направить её исполнителю. Конечно недовольных дележом «пирога» было предостаточно, и кое-кто подкрался к столичным барыгам, соблазняя их новым рынком возможностей. Началась «схватка бульдогов под ковром», которую шеф проиграл, потому что со своим «чистоплюйством» не послушал совет Витька и не дал вовремя Петруше команду решить вопрос со смутьянами. А ведь тренер уже и талий приготовил и человечков в их окружение внедрил. Они опоздали, пока шеф «писю мял» в борьбе со своей совестью. Пришлось пожертвовать им, как сыгранной картой и в один из дней, перед допросом шефа в прокуратуре, Витёк угостил его свежесваренным кофе с любимым ямайским ромом, маскирующим горечь добавки. Прямо на ступеньках грозной конторы шеф упал и медики напрасно потратили свои знания и навыки, пытаясь вернуть его к жизни. Степаныч никогда не промахивался с дозой, чётко знал её и Витёк.

После похорон шефа Витёк оформил очередной отпуск с последующим увольнением и поехал в загородный пансионат вместе с Наташкой и дочкой, где их оставлял то на целый