Молодой маг Хедин - Ник Перумов

Тогда я произносил гордые и самонадеянные слова, но в глубине души знал – многое… гм, да, многое проистекает именно от нашего разрыва с Си.

Она оставалась близкой и далёкой, всё вместе. Мы встречались в Замке Всех Древних; в Джибулистан я сам заказал себе дорогу. А когда оказывались вместе в зале совета, в книгохранилище, в трапезной – улыбались друг другу, Сигрлинн почти всегда подходила первой, кивала, заговаривала о пустяках. Я не знал, что делать и как отвечать, терялся и краснел, сам не знаю почему. Сигрлинн начинала язвить, тонко, не без яда. Подшучивать и вышучивать она умела всегда – а я не понимал, зачем она это делает…

И да, она оставалась Светлой. Свет был всюду в ней и вокруг неё, и, быть может, оттого мне ещё больше хотелось овладеть тайнами «ничейной» Тьмы.

Но Хрофт и в самом деле указывал дорогу. А ещё её указывал и Ракот. Уже тогда, как я понимаю теперь, он задумал небывалое, «предерзейшее» – свергнуть Молодых Богов.

Зачем ему это потребовалось? – даже сейчас, множество веков спустя, Ракот по-прежнему говорил об этом без всякой охоты. Мол, чего ворошить прошлое, тем более неуспешное?

Но я понимаю, что моего названого брата завораживала и манила грандиозность, небывалость задачи. Молодые Боги не сделали ему ничего особенно плохого, разве что в один прекрасный день постарались положить предел его особо рьяным изысканиям в близких к Хаосу областях. Собственно говоря, с этого и началось так называемое «Первое Восстание» Ракота, название не совсем верное, потому что никакого отдельного «Второго Восстания» не было; так стали называть то всеобщее наступление, в которое перешёл новоявленный Владыка Тьмы, отразив первый натиск на свою цитадель. Именно тогда, в те дни, он и добился наибольших успехов, трижды штурмовал Обетованное, но на последний рывок сил уже не хватило – или же и не могло хватить изначально.

Но речь об этом ещё впереди.)

Он говорил хорошо и горячо, молодой маг Хедин. Тьма, тьма, тьма – постоянно повторялось в его речи. А Отец Дружин невольно думал в тот миг о великом волке, Фенрире, что скрылся где-то в междумирье и затаился, ожидая своего часа. У злосчастного сына Локи, несостоявшегося убийцы бога О́дина, хватило соображения не жрать всё вокруг себя, привлекая внимание новых хозяев Упорядоченного. Конечно, Локи – «не ас и не ван», но асы приняли его, он сам, собственными силами сделался богом огня, пламя признало его власть над собой, но оно же и сделалось частью его натуры.

Истинный маг Ракот стремительно шёл по тому же пути. Власть над первозданной стихией завораживает, и ты сам не замечаешь, как, повелевая ею, становишься с нею единым целым.

Тьма поведёт Ракота одной-единственной дорогой. Она не может не бороться со светом, ибо их борьба – один из перводвигателей сущего. Но Ракот, его судьба, его война, ещё не начавшаяся, но неизбежная, – не более чем средство. Ракот не может победить, как Свет не может победить Тьму, а та – Свет. Однако те, кто связывает себя с тем или иным, проиграть вполне могут.

Впрочем, Ракот – всего лишь орудие. Хедин же – оружие. Оружие единственное и главное, и ошибки тут невозможны.

– Тьма Тьмою, – проворчал, поднимаясь, Отец Дружин и брякнул обратно на стол тяжеленную пивную кружку. – Сдаётся мне, нас опять с тобой ждёт странствие.

Теперь, когда было сказано главное, верхом на Слейпнире, дороги сделались куда короче. Бог О́дин и маг Хедин вдвоём отправились на дальний юг, туда, где начинались дороги, ведущие за пределы Большого Хьёрварда, вниз, к великому Дну Миров.

(Комментарий Хедина: это не так. В каком месте покидать мир – совершенно безразлично, Межреальность имеет свои тропы.)

Им годились не всякие пути. Не всякие – но лишь те, по которым Тьма расползлась особенно далеко. Словно древесные жилы, тянулись эти тропы вниз, к забытому богами Дну, и оттуда поднимался, сочась по капле, вековечный мрак.

(Комментарий Хедина: а, теперь понятно. Это так и назвалось – «тёмными дорогами», и я долго считал их лишь досужей выдумкой людских шаманов и колдунов, пока сам не оказался на них. Это лишь укрепляло меня в решимости моей «познать Тьму» и…

И как я понимаю, я и впрямь шагал прямо по пути, угодному Старому Хрофту. Не самое приятное осознание, должен признаться. Я долго ему сопротивлялся, написал множество комментариев выше, споря больше с собой, чем с хитроумным богом О́дином, оказавшимся под стать Локи, своему меньшему брату, пусть и названому.

Он показывал мне демонов, чудовищ, иных, порождённых Тьмой, и чем больше я смотрел, то острее ощущал обречённость Ракота и его дела. Я поделился со Старым Хрофтом своими тревогами, но тот лишь пожал плечами.

– Не становись меж истинным воином и его судьбой. Ни он, ни Рок не возблагодарят тебя за это.

– Он мой названый брат!

– Как и все остальные Истинные маги. Но сделаешь ли ты то же самое для других из твоего Поколения?

– Нет, – пришлось признать мне.

– Тогда отойди в сторону и не мешай ему. Воин следует только собственным путём.

Красивые слова. Я-нынешний знаю им цену; я-тогдашний дрогнул и уступил.)

Залитые Тьмой дороги сливались и раздваивались, упирались в бездонные, заполненные мрачным огнём пропасти. Через бездны тянулись длинные, невесть как держащиеся мосты безо всяких опор – одни лишь вытянувшиеся с края на край арки. Здесь властвовал сильный, здесь не знали иного закона, кроме силы и жестокости.

– Кипящий Котёл вечно извергает Тьму, первородную субстанцию. Однако в его окрестностях она хоть и могущественна, но мягка и податлива. Окунись в неё, чародей Хедин, задай ей свои вопросы. Быть может, она и ответит.

– Вопросы задаются не так, – сурово возразил Истинный Маг. – И нам нет нужды спускаться к самому Кипящему Котлу. Боюсь, что этим путём уже прошёл мой друг и названый брат Ракот, а такая дорога открывается только одному.

– Хитро, – покачал головой Старый Хрофт. – Но разве ты не видишь, сколько дармовой силы пропадает тут, растрачивается даром? Я не ведаю дел твоего друга и брата, но могу сказать – Тьмы хватит на всех.

(Комментарий Хедина: Отец Дружин несколько слукавил – о делах Ракота он-то как раз был осведомлён весьма неплохо.)

– И вновь не соглашусь с тобой, почтенный Хрофт. У Тьмы, как и у Света, может быть только один хозяин, только один владыка. Меня эта честь не прельщает. Могущество первородной Тьмы и впрямь огромно, но Свет ей ничуть не уступает. Ввязываться в их борьбу – это не путь Истинного Мага. Мы – Великий Предел, мы – граница. Брать лучшее с обеих сторон и обращать к… ко… всеобщему благу – вот наша дорога.

– Но Тьма наступает, – возразил Отец Дружин. – Она растекается по сущему. Почему Молодые Боги ничего не сделают?

– Они и не должны, – пожал плечами Хедин. – Тьма – естественная часть великой совокупности миров. Как и Свет, она не может не быть. Не может не распространяться. Какие-то обитаемые земли неизбежно окажутся под её тенью. Таков естественный порядок вещей. Он задан богами, но он справедлив.

– Я видел, во что превращаются «обитаемые земли», что угодили под великую тень, – не отступал Отец Дружин. – Тебя бы не обрадовала эта картина, Истинный Маг.

– Каждый может сражаться за лучшую долю, – как по писанному отчеканил Хедин. – Ямерт не воспрещает этого. Напротив…

– Что «напротив»? Он покровительствует тем, кто берёт свою судьбу в собственные руки? Не сказал бы, маг Хедин, не сказал бы.

– Докажи.

– И докажу. Следуй за мной.

По уже ведомой дороге они спускались всё ниже, к тем самым местам, где уже успели побывать бог О́дин и Истинный Маг Ракот.

Знакомый мир, залитый тенями, бессолнечный и холодный. И те же племена, но уже не столь жалкие. В стойбищах пылают огромные негасимые костры, и не похоже, что топливом для них служили одни лишь окрестные деревца, чахлые и примученные. Хотя и они на глаз Хрофта казались теперь и повыше, и попышнее.

– Что хотел ты показать мне здесь? – неподдельно удивился Хедин. – Я повидал уже множество дикарских племён. Чем отличаются эти? У них какие-то особенно сильные шаманы?

– И это тоже, – кивнул Старый Хрофт. Его добровольный ученик стал с совершенно несвойственным Истинным Магам вниманием относиться к заклятиям смертных. – Но главное здесь – власть Тьмы. Эти миры забыты Ямертом и его братьями. Никто здесь никому не покровительствует, как нетрудно заметить.

Отец Дружин чуть было не добавил «кроме твоего названого брата Ракота», но вовремя остановился.

Хедин сощурился.

– Уж не хочет ли сказать почтенный Хрофт, что покровительствовать здешним племенам следует мне? Но это не есть долг Великого Предела. Всех не облагодетельствуешь.