Молодой маг Хедин - Ник Перумов

Я, «Познавший Тьму», никогда, будучи Истинным Магом, не дерзал творить ничего подобного тому, на что осмелился Ракот. И всё это время Молодые Боги ничего не замечали? Или замечали, но не придавали значения?

Или замечали, придавали значение, но в ту пору относились к Закону Равновесия с куда бо́льшим уважением, чем когда настал мой черёд? Или это мне только кажется?)

Дорога дальше «вниз» от строящейся крепости сделалась куда труднее. Сумрак словно сочился сквозь сущее, становилось трудно дышать, будто в задымлённом лесу. Старый Хрофт вдруг ощутил себя и впрямь старым, очень старым и смертным. Настигшее его родню на Боргильдовом поле вдруг встало за плечом, задышало в затылок, леденя плечи и шею.

Здесь, в нижних мирах, сущее исполосовано огромными разломами, зияющими безднами. Здесь то, что именовалось в Митгарде Адовыми Кругами, обитель чудовищ и охотничьи угодья редких смельчаков.

Отец Дружин видел марширующие рати. Видел взметающиеся из бездны исполинские столпы «кипящей темноты», как он это бы назвал. Мрак пришёл в движение, Кипящий Котёл, как сказали бы норны, «исторгает силу».

У этой силы находилось сердце. Истинный Маг Ракот, подобравший к ней ключи и ничуть не скрывавший обретённых способностей.

Что это – небывалые самоуверенность и глупость или, напротив, тонкий расчёт? Сильные мира сего скорее заподозрят того, кто скрывает свои намерения или по крайней мере прячет их. Ракот не прятал ничего. Он овладевал силою Тьмы и тешился ею. Пока его воинства не казались особо многочисленными, и миры оставались как они есть, твердыни и крепости Истинный Маг строил в Межреальности. То есть в дела смертных не вмешивался, во всяком случае, напрямую. Тех же, что пошли к нему на службу, кто строил стены и возводил башни, вполне можно было назвать сделавшими это по доброй воле, без принуждения.

Немало времени потратил Отец Дружин, спускаясь всё ниже, к корням Мирового Древа, пока наконец не достиг тёмной цитадели Ракота.

(Комментарий Хедина: тёмная цитадель Ракота, от которой «по всему сущему расползается страх, ужас и леденящая ненависть ко всему светлому и доброму». Как же, такое не забывается. Правда, Отец Дружин не стал подробно описывать дорогу, так что это могла оказаться и одна из пограничных крепостей.)

Чёрные башни вонзались в тёмно-фиолетовое небо. Оранжевое пламя бесчисленных светилен отгоняло мрак, но ровно настолько, чтобы слуги Истинного мага, самых причудливых обличий, но все как на подбор – предпочитающие ночь дню, могли справляться с возложенным на них.

Здесь Отца Дружин встретила многочисленная стража. Вычурные доспехи, все усаженные бесполезными в бою, но устрашающе выглядящими шипами, шлемы, больше предназначенные пугать других, чем защищать своих носителей. Оружие под стать – скопище лезвий, клювов, крюков, копейных наконечников, чуть ли не пил и серпов.

Старый Хрофт ухмыльнулся, погладив свой собственный меч, такой простой – цвета доброго старого золота.

Ему загородили путь – он шёл пешком, предусмотрительно оставив Слейпнира позади. В грудь нацелился острый сонм чёрного железа; Отец Дружин поднял руку, заговорив на старом наречии, бывшем в ходу у обитавших в Митгарде не-людей.

Как ни странно, его поняли. Сопя и отдуваясь, некое создание – двуногое, но куда ниже и плечистей обычного человека, сгорбленное так, что длинные руки почти волочились по земле, – повело его в глубь крепости. Никто не подумал его обыскивать или требовать отдать оружие.

Острая, словно кость, главная башня крепости поднималась на сотни и сотни локтей, но Старому Хрофту не пришлось пересчитывать ногами бесчисленные ступени. Каменная площадка воспарила над внутренним двором, стремительно поднимаясь ввысь, к самой крыше и опоясывавшей балюстраде.

Маг Ракот ничуть не изменился. Буйная грива чёрных волос, гордая посадка головы, расправленные плечи и алый плащ за ними, развевающийся сам по себе, безо всякого ветра. Скрестив руки на груди, Истинный Маг стоял у перил, взирая на царящую внизу суету.

– Приветствую тебя, почтенный хозяин, – Хрофт заговорил на языке Хьёрварда, которым владел Хедин. – Благодарю за пропуск в твои владения.

– Не стоит, почтенный гость, – отрывисто кивнул Ракот, взглянув на Хрофта и вновь вернувшись к созерцанию творящегося внизу. – Я не делаю секрета из моих деяний.

Он так и сказал – деяний.

– Садись и ешь, коль голоден, и пей, коль тебя мучает жажда.

Старый Хрофт помнил эту обрядовую фразу. Он сам сказал так Гулльвейг, тысячи лет назад.

Имени его Ракот так и спросил.

– Благодарю за ласку и почту за честь, – поклонился Отец Дружин.

За столом Ракот поднял простой серебряный кубок.

– За тебя, гость.

– За тебя, хозяин. Имя моё…

– Я знаю, – перебил Ракот. – Тебя прозывают Хрофтом.

– Верно.

– Меня звать Ракотом. Что привело тебя ко мне, достойный Хрофт? Я слышал, ты силён. Чего ищешь ты здесь, в глубинах сущего, и не могу ли я помочь тебе в твоих поисках?

Как ответить прямодушному хозяину? Хитрить, изворачиваться, лгать? За годы Отец Дружин научился и этому. Но с этим Истинным Магом более, чем с кем-либо, не хотелось натягивать личину.

(Комментарий Хедина: а со мной, получается, натягивать личину было можно?! Хотя… тот факт, что Хрофт вручил мне этот манускрипт, как раз и говорит об обратном. Или о том, что он раскаивается в содеянном.)

– Слухи о твоих трудах разошлись широко по Митгарду. У меня не так много занятий, любопытство – моя последняя отрада.

– Ты хочешь знать, чем я тут занят? – расхохотался Ракот. Залпом допил вино и вновь наполнил бокал, но на сей раз чистой водой.

Его даже не занимает, не подослан ли я Молодыми Богами, подумал Старый Хрофт.

– Я заставляю Тьму склониться перед моей волей, – жёстко сказал Ракот, выпрямляясь и сжимая кулак. – Она оставлена была бесхозной, ничейной, пустой. Мы знали лишь свет, хотя и прозываемся Великим Пределом. Это… неправильно. Такая сила не должна пропадать под спудом, не должна оставаться без водителя, без хозяина.

– Это достойная цель, почтенный Ракот. Но что дальше?

– Дальше? – вновь расхохотался Истинный Маг. – Никто не знает, что будет дальше. Пока что мне надо вести войну – слишком много всяких тварей и тварюшек кормились от Тьмы – подобно тому, как клещи или оводы кормятся кровью зверей куда крупнее и благороднее. Их пришлось призвать к порядку, – он хищно усмехнулся. – Я люблю сражаться, почтенный Хрофт, ради славы в том числе. Иные из этих существ оказались достойными соперниками. Разумеется, сейчас я бы не стал марать о них руки, выходя на поединок в своей полной мощи.

– Так, значит, твоя крепость…

– Эта и другие – против тех, что оспаривают мою власть надо Тьмою.

– Но кто они? Просто неразумные твари, чудовища или…

– Или, – с прежней жёсткостью сказал Ракот. – Те, кто встаёт у меня на пути, отнюдь не неразумны. По большей части. Однако они просто жрали Тьму, сосали её силу, ничего не давая взамен.

– Твои слова туманны, почтенный Ракот. В моём мире обитает множество существ, что сосут кровь других, однако и они являются частью великой цепи, в свою очередь служа пищей для других. Быть может, и эти «пожиратели Тьмы» не совсем бесполезны?

Ракот помолчал, поставил кубок на низкий стол, сжал могучие кулаки.

– Тьма – это не кровь обычных зверей или даже смертных, почтенный Хрофт. Тьма – это Тьма, первородная субстанция, дающая силы колдунам и магам, в том числе и тем, кому она совершенно не пользительна. От неё жиреют те, кто любит человечье мясо, кто пожирает слабейших, мучает их единственно для собственного уродливого удовольствия. Встать у них на пути – долг того, кто почитает себя Великим Пределом. Но, как я понял, ты желаешь убедиться? Узреть всё собственными глазами? Отлично! Отправимся вместе, и я покажу тебе своих врагов.

(Комментарий Хедина: прелюбопытно. Ракот мало рассказывал мне о первой поре своего восстания, когда оно ещё даже так не называлось. Он отдалился тогда, много времени проводя вдали от Замка Всех Древних. Во время редких встреч мне он тогда казался мрачным и озабоченным, и сперва я, на правах друга, пытался расспрашивать, но Ракот или отделывался шутками, или просто отмахивался. Поколение становилось ему всё менее и менее интересно, он забыл даже о книгохранилищах Замка; а ведь копаться там некогда было его излюбленным занятием.)

Описывать битвы и многочисленных чудовищ, встретившихся им на пути, Старый Хрофт не стал. Битвы как битвы, чудовища как чудовища. Они не брезговали человечиной, но Тьма была для них всем остальным. Истинный Маг подчинял себе мрак с твёрдостью завоевателя, и привыкшим к дармовой кормёжке тварям это не нравилось.

Ракот, однако, вступал и в миры, оказавшиеся поблизости. Мрачные, малосолнечные, изобилующие огненными вулканами и холодными льдистыми морями. Тьма властвовала здесь, разлитая повсюду, омрачая небеса, поглощая тепло.