Убийство на голубой яхте - Лесли Чартерис

— Что ты сказал? — спросил пораженный Мейсон.

— Я сказал, что по имеющимся у меня сведениям котенок, принадлежащий мисс Элен Кендал, в настоящее время находится в конторе окружного прокурора. Не представляю, что он с ним намеревается делать.

— А где он его взял? — снова спросил Мейсон.

— А вот этого-то я пока и не знаю. Большую часть сведений я раздобыл у ребят из газеты, как тебе известно, полиция тоже любит трепать языками. Мне сообщили, что сейчас прокурор допрашивает некоего Ланка, работавшего у Торов садовником.

Надо было видеть, как полетело в сторону одеяло, сигарета упала на столик, мимо пепельницы, а сам адвокат подскочил к телефону, с лихорадочной поспешностью набирая номер.

— Алло… алло… — кричал он. — Это ты, Герти? Где сейчас Делла? Она тебе не сообщала? Что?… Вообще не звонила? Ах, так! Тогда соедини меня поскорее с Джексоном… Алло, Джексон! У меня для вас срочное задание… Брось… брось немедленно все остальное и сразу же займись этим! Составь заявление в пользу Деллы Стрит о неправильном и совершенно незаконном ее аресте на основании Габиус Корпус акта. Постарайся сделать его всеобъемлющим — от самой мелкой кражи до поджога. Деллу явно задержали против ее воли. Они определенно допрашивали ее в отношении профессиональных сведений, которые она обязана держать в тайне как секретарь, работающий у адвоката. До настоящего времени ее не отпускают и не предъявляют ей никакого обвинения. Напиши, что она в состоянии внести залог, если, конечно, сумма будет умеренной. Потребуй ее немедленно освободить на основании Габиус Корпус акта. Только смотри, не забудь упомянуть, что деньги, внесенные под залог, будут немедленно истребованы обратно в законном порядке, сразу же после выяснения обстоятельств дела. Я все это подпишу и оформлю. Приступай немедленно к делу!

Мейсон с сердитым видом бросил трубку на рычаг, скинул на ходу пижаму, зашел в ванную комнату, чтобы принять душ, и почти сразу же выскочил оттуда, но уже завернутый в банную простыню.

Дрейк, видя всю эту стремительность действий адвоката и на время как бы утратив дар речи, с огромным изумлением наблюдал за лихорадочно мечущимся Мейсоном.

Наконец, видимо, его терпению пришел предел, и он сказал:

— Перри, у меня в машине имеется электробритва, работающая от аккумуляторов. Так что если ты очень торопишься в город, то спокойно можешь побриться по дороге.

Мейсон, не отвечая на эти слова, выхватил с лихорадочной поспешностью из стенного шкафа пальто, набросил его на плечи не застегиваясь, нахлобучил шляпу и крикнул:

— Идем! Живее, Пол, что ты там копаешься?

— Сначала ко мне в контору заедем, — сказал, несколько успокоившись, Мейсон. — Когда мне приходится иметь дело с помощником прокурора, то всегда полезнее иметь при себе наготове апелляцию о неправильном задержании, чтобы сунуть ее ему под нос, когда он станет слишком несговорчивым и ничего не пожелает слушать.

— А ты думаешь, Перри, что так и получится?

Мейсон поудобнее уселся в машине и, уже почти совсем успокаиваясь, сказал глядевшему на него слегка изумленному Полу Дрейку:

— Несомненно. Ну, где же твоя бритва?

Глава 20

Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, человек с могучими плечами, необъятной грудью и бычьей шеей. Но при всей своей грузности и кажущейся неуклюжести он иногда поражал окружающих быстротой движений, как это бывает у тех людей, которые привыкли всегда наперед рассчитывать каждый свой шаг, все досконально обдумывать и только потом приводить в исполнение.

«Раскачивался» этот человек очень медленно, зато потом, как бы набрав необходимый темп, шел напролом, исключая всякую возможность противоборствовать его решениям и желаниям. Знающие его адвокаты, все поголовно, уверяли, что лишь обвалившаяся каменная стена может, да и то не всегда, задержать его, когда он начинает обвинять того или иного подсудимого.

Впрочем, как уверяли злые языки, вместо каменной стены неоднократно выступал адвокат Перри Мейсон, и с не меньшим успехом. Вероятно, именно поэтому Гамильтон Бюргер считал Перри Мейсона не более и не менее, как своим личным, да к тому же еще и заклятым, врагом.

И сам Перри Мейсон совершенно не сомневался, какой прием его ожидает в этом учреждении, в которое он сейчас вынужден был направиться, чтобы выручить Деллу Стрит.

Гамильтон Бюргер сидел за своим массивным письменным столом, в таком же массивном кожаном кресле. Он смерил Мейсона с ног до головы своими холодными рыбьими глазами.

— Садитесь, — холодно и почти тоном приказа произнес он.

Мейсон опустился в кресло по другую сторону стола Бюргера и с выжиданием посмотрел на прокурора.

— Вы сами хотите поговорить со мной или я должен буду поговорить с вами? — спросил Мейсон, держась очень спокойно.

— Нет, я сам буду говорить с вами.

— Ну, что ж, валяйте. Может, так оно и лучше. Говорите сначала вы. Но когда вы закончите, я тоже скажу вам все, что хотел.

— Вы совершенно неортодоксальны во всех своих поступках. Ваши методы всегда рассчитаны на большую аудиторию зрителей, так как в них всегда слишком много красочности и даже некоего драматизма.

— Надо бы добавить к этому еще один эпитет, — сказал не без иронии Мейсон.

В глазах окружного прокурора тотчас же вспыхнул злой огонек, и он произнес почти шипящим голосом:

— Эффективные? Вы это хотите сказать? — спросил он. Мейсон кивнул.

— Но вот именно это-то меня и беспокоит всегда больше всего, — вдруг заявил Гамильтон Бюргер.

— Я рад, господин прокурор, что вы это признаете.

— Но вы совершенно неправильно поняли причины моего беспокойства, — холодно сказал прокурор. — Дело в том, что если ваши в высшей степени противозаконные методы расследования и защиты и дальше будут давать свои положительные результаты, то в этом случае и остальные адвокаты, следуя вашему губительному для закона примеру, начнут гоняться за внешним эффектом; идти напролом; вставлять палки в колеса полиции, мешая ей спокойно проводить тщательное расследование преступления; обходить законы… Я полагаю, что таких найдется слишком много…

— Вы, значит, считаете, что если я направляю действия полиции на правильное решение дела, то я «вставляю ей палки в колеса»?

— Вы прекрасно понимаете, что я говорю совершенно не об этом. Мы ведь никогда не судим невиновных. Поймите, Мейсон, я говорю не столько о том, что вы делаете, а о том, как вы делаете!

— И что же вам не нравится в моих методах?

— Вы не занимаетесь разбирательством порученных вам в суде дел. Вы даже не беседуете с клиентами в своем кабинете. Нет, вы этого никогда не делаете. Вы просто носитесь повсюду, собираете улики, необходимые вам для данного дела, по принципу «хватай, что только можно», отказываетесь делиться своими сведениями с полицией…

— Одну минуточку, господин прокурор, — прервал его Мейсон довольно бесцеремонным образом. — А разве полиция делится со мной добытыми ею сведениями?

Гамильтон Бюргер пропустил мимо ушей сказанное адвокатом, а тот тем временем вопросительно смотрел на него.

Прокурор, несколько подумав, сказал:

— Были времена, и это вам хорошо известно, когда я работал заодно с вами, считая, что вы тоже будете помогать мне при случае. Но, как я убедился, конец всегда бывал один и тот же: масса блеска, сплошная показуха, фокусы типа цирковых трюков, когда из пустой шляпы вытаскивают живого кролика.

— Но что же делать, если тот кролик, которого я ищу, находится в этой шляпе? Почему же мне и не вытащить его?

— Да потому, что вы сами и делаете эту шляпу! Вы всегда идете различными обходными путями и обводите полицию вокруг пальца. А теперь я перехожу от общих слов к конкретным примерам.

— Это будет более действенным, господин прокурор.

— Вот вчера вы обнаружили весьма ценного, я бы даже сказал, главного свидетеля по делу об убийстве. Если бы у полиции своевременно были показания этого свидетеля, она в очень скором времени могла бы покончить с этой трудной задачей. Но, к сожалению, ей не было дано такой возможности. Вы со своей секретаршей Деллой Стрит попросту похитили этого важного свидетеля из-под носа у полиции.

— Вы имеете в виду Ланка? — спросил Мейсон.

— Да, я действительно имею в виду мистера Ланка.

— Продолжайте.

— Вы отвезли его в отель и спрятали там. Вы сделали все возможное, чтобы полиция не обнаружила его. Но он был найден.

— Ну и что же случилось? Если этот свидетель так важен для обвинения, оно пускай действует, и дело будет закончено.

— Боюсь, что теперь это не так-то просто.

— Почему же?

— Мы обнаружили некоторые дополнительные факты, до сих пор нам не известные, связанные с исчезновением Франклина Тора.