Athanasy: История болезни - Мавликаев Михаил

Теперь стоило только потерять концентрацию, и сознание медленно дрейфовало из головы; оно равнодушно смотрело со стороны на Джосайю Кавиани, который становился чужим телом без души и разума, продолжающим функционировать только по инерции.

– К Вам посетители, господин Кавиани, – сказал Бомануар, очнувшись от раздумий.

– Меня нет дома, – буркнул я, накрывая голову подушкой.

– У визитёра доступ Департамента Заботы и Защиты. Дверь разблокирована.

– Ты что, вызвал кланков, чтобы в меня завтрак запихать?!

Ответить Бомануар не успел – от двери послышался стук тяжёлых ботинок и мерзкий перестук пластиковых щитков.

Я уселся на кровати и невольно выставил перед собой подушку – больше в качестве психологической поддержки, чем реальной обороны.

– Младший сержант Драйден, – представился кланк, – доброе утро.

Услышав знакомое имя, я чуть опустил подушку:

– Младш… Это не Вы приходили за мной, чтобы отвести меня в Министерство Демографии?

– Спасибо, что помните меня. Это было довольно давно.

– Д-да, наверное…

На секунду повисла тишина того самого особого сорта неловкости, когда оба собеседника не знают, на каком уровне знакомства они должны продолжить общение.

Внезапно кланк совершил невероятное – он опустил дубинку и пристегнул её к поясу, выпустив из рук.

После чего произошло совсем немыслимое. Сержант Драйден снял шлем-маску.

Я вздохнул одновременно от удивления и смутного разочарования – под шлемом оказалось неожиданно молодое, но помимо этого совершенно обычное человеческое лицо: короткие светлые волосы; нос картошкой, натёртый маской и оттого чуть покрасневший; серые, выцветшие почти до белизны глаза.

«Мы ровесники, – зазвенело в голове осознание. – Мы могли бы учиться вместе, играть вместе».

– Можно?.. – он кивнул на табуретку, стоящую у входа.

Несколько мгновений я лихорадочно соображал, зачем кланку может понадобиться моя табуретка, но потом облегчённо выдохнул:

– Да, конечно, присаживайтесь.

Издав целую музыкальную партию, состоящую из скрипа ботинок и перестука броневых пластин, кланк уселся, после чего яростно потёр переносицу.

– Господин Кавиани… – неуверенно сказал он, – тут такое дело…

Вдруг я пожалел, что так долго откладывал завтрак. Когда нервничает даже кланк, обычным гражданам остаётся только паниковать, и от этой паники в желудке открылась голодная дыра.

Драйден продолжил:

– Мне тут пришёл счёт на оплату… налог… кх-хм. На Заботу и Защиту.

– Да?

– Два раза пришёл. Ну я два раза и оплатил.

– Кланки платят налоги? Ой, простите, полицейские.

– Ничего, я привык. Да, платят. Вот я и подумал… Раз уж Вы работаете в Министерстве… Можно ли отменить второй платёж?

– А-а, так вот в чём дело! – со смешком облегчения сказал я. – Не беспокойтесь, отменять ничего не нужно, лишние платежи не являются преступлением.

– Да, но… – младший сержант снова потёр и без того красный нос. – Мне бы деньги вернуть. А то подписку на питание в этом месяце не смогу оплатить…

Я чуть потряс головой, пытаясь вернуться обратно в реальность из своего мира тайн и ереси. Да, всё верно – для обычных людей игра в экономику всё ещё имеет значение. Молодому и розовощёкому сержанту не стоит знать, что этот налог я могу вернуть, просто изменив число в одной строчке таблицы.

– Постараюсь в этом разобраться, – со всей возможной серьёзностью ответил я. – Конечно, придётся отправлять запросы, оформлять документы… Для этого мне нужно сначала добраться до рабочего места.

Кланк радостно улыбнулся и вскочил с табуретки:

– Да, спасибо, отлично! Вас как раз вызывает господин министр, пойдёмте.

– Э-э… Министр?

– Да, господин Ода приглашает Вас на завтрак. Именно поэтому я здесь.

– А. Один момент, мне нужно собраться, – с лёгким разочарованием ответил я.

Стоило только на мгновение поверить, что я важен сам по себе, как Город тут же напомнил мне моё место. Впрочем, тут есть и хорошие стороны. Отказ от домашнего завтрака оказался правильным решением. Я победил, а Бомануар проиграл.

Надеюсь, он не слишком расстроился.

Драйден мерно вышагивал впереди. Он натянул маску обратно, снова превратившись в безликого, грозного кланка; но теперь я знал, кто скрывается под шлемом, и это разрушало оковы привычного страха. Возможно, если я ускорю шаг и поравняюсь с ним, то смогу даже заговорить… Но не стоит так часто испытывать на прочность благоволение Франка-Спасителя.

Снова этот марш по улицам под пустым и равнодушным взглядом окон-зрачков. В отличие от домов, редкие прохожие были совсем не равнодушны: кто-то привычно и с лёгким стыдом отводил глаза, уставившись вдаль; некоторые косились в мою сторону с сожалением и сочувствием. Попались и те, кто смотрел на меня возмущённо, почти гневно. Забавно. Наверное, у них было на это право – одно только моё знание о Теневой Машине заслуживало возмущения. Но прохожие этого не знали – они видели только человека, которого сопровождает кланк, и этого было достаточно, чтобы вынести вердикт.

Я поёжился, невольно ускоряя шаг. Мир вывернулся наизнанку – когда-то я боялся этого самого кланка, а теперь нервничаю от взглядов простых граждан.

Как оказалось, кланк обладал той же неведомой магией, что и Гален – он безошибочно нашёл кабинет министра в череде одинаковых безымянных дверей на одном из бесчисленных этажей. Нет никаких тропинок, протоптанных в ворсе коридорного ковра, никаких путеводных царапин на стенах или дверной ручке.

Одна из немногих тайн, всё ещё скрытых от меня. Неужели Фудзиро Ода постоянно перемещается из кабинета в кабинет, запутывая неведомых врагов? Или в каждом из кабинетов сидит по одинаковому министру? Теперь я уже ничему не удивлюсь.

Драйден проделал уже знакомый ритуал осторожного постукивания, после чего приоткрыл дверь. Голый череп маски медленно кивнул мне на прощание и отвернулся в сторону. Выдав по привычке бесполезную нервную улыбку, я шагнул в кабинет.

Снова это оскорбительно роскошное пиршество; ноздри тут же забил вязкий и жирный запах, одновременно аппетитный и отвратительный. Фудзиро Ода всё так же сидел за обеденным столом, полным мясных блюд, – словно он и не двигался с тех самых пор, когда я видел его в последний раз. Я невольно поискал взглядом на столе котлету, которую не доел тогда Гален.

– Кавиани… – негромко проговорил министр. – Уф-ф… Садись, садись скорей. Ты выглядишь очень голодным.

Осторожно присев на скамью, я взял вилку и замер в нерешительности. Разнообразное изобилие блюд объединяла одна черта – ни одно из них не подходило в качестве завтрака. Если я закину в пустой желудок что-то настолько жирное и тяжёлое, то меня тут же стошнит.

С той стороны стола раздался скрипящий хруст – Ода принялся неторопливо перетирать зубами-пеньками очередную полоску мяса. Крупные капли пота, тут же проступившие на его сером лице, заставляли сомневаться в происхождении звука. Возможно, это хрустели суставы и сухожилия уставшей челюсти.

Спустя несколько долгих, мучительных минут, наполненных натужным жеванием, министр наконец отложил вилку и посмотрел на меня:

– Кавиани… Ты же неглупый… уф-ф… человек. Должен был догадаться, что это не просто завтрак. Почему ты не задаёшь вопросы?

– В прошлый раз Вы два раза похвалили меня за то, что я молчаливый.

– Два раза… Даже посчитал.

– Не нужно быть математиком, чтобы досчитать до двух.

Я улыбнулся так широко, как только мог. Похоже, моя жалкая попытка заразить Оду шутливым настроением удалась – он помедлил, после чего обнажил два ряда одинаковых, крупных зубов в жутковатой гримасе и сказал:

– Вопреки распространённому мнению, уф-ф… Скромность – это негативная черта. Я рад, что ты это понял, Кавиани.

Министр схватился за подлокотники кресла с такой силой, что заскрипела кожа. Встав со своего места, он принялся неторопливо прохаживаться по ту сторону стола, то скрываясь за пирамидками посуды и особенно крупными кусками жаркого, то появляясь снова.