Бронелетчики. Кровь на снегу - Игорь Карде

Разумеется, за выполнение задания храбреца ждет награда. Какая именно – решит руководство дивизии, но ясно, что это будет как минимум медаль. Может быть, даже орден. И еще героя непременно отпустят домой, недельки на две-три, чтобы хорошо погулял и похвастался наградой… Итак, кто первый?

Все дружно подняли руки – каждому хотелось быть героем. Поднял руку и Иван Мешков – тоже вызвался. А почему нет? После вчерашнего боя у него появилась какая-то отчаянная уверенность: с ним все будет хорошо, ничего плохого не случится. Поймал, что называется, кураж. Ивану очень захотелось вернуться в деревню с медалью. Чтобы быть достойным деда, Трофима Харитоновича. И отца, получившего за храбрость целых два Георгиевских креста.

Это была семейная традиция Мешковых – возвращаться с войны с наградами. Прадед, Харитон Аникеевич, получил за Шипку тяжелую серебряную медаль, которая хранилась у них дома в расписной деревянной шкатулке. Вместе со свадебными украшениями прабабки – как самая ценная вещь. Пока не пропала во время очередного пожара…

Дед, Трофим Харитонович, тоже отличился, заслужил на японской бронзовую медаль. Хоть сам в боях в Маньчжурии не участвовал (служил в тыловых частях), но все же был отмечен. Ему вручили темный бронзовый кругляш со странным знаком – какой-то глаз в треугольнике и с лучами. Это на одной стороне медали, а на другой – надпись: «Да вознесет вас Господь в свое время». Это как раз было понятно…

Дед носил медаль во время праздников и торжеств. Нацеплял на грудь и гордо ходил по деревне, чтобы все видели и завидовали. В смутные революционные времена ее конфисковали – как и отцовские Георгиевские кресты, но память осталась. В деревне все знали: Мешковы – храбрые вояки и никогда без награды с войны не возвращаются. А он, Иван, что, хуже других? Разве он – не мешковской породы? Вот и решил доказать…

Злобин еще раз внимательно осмотрел красноармейцев и остановил свой выбор на Иване – понравилось выражение его лица: сосредоточенное, спокойное и решительное. То, что надо. Кивнул – подходите. Другого бойца, Николая Павлова, назначил вторым номером – для подстраховки.

Вместе с добровольцами он прошел на конюшню, где хранилось оружие (к счастью, финские диверсанты не догадались туда заглянуть, а то бы им досталось такое…), достал из запасов газовые гранаты и объяснил, как ими пользоваться. В принципе ничего сложного: дернул за кольцо, вытянул чеку, закинул в трубу. Главное – не медлить, действовать быстро. И осторожно, чтобы самому не попасть под ядовитую струю. Газ, когда гранаты сработают, повалит изо всех щелей дома… В общем, пять минут страха, а слава – на всю жизнь. Иван и Николай дружно кивнули – все понятно, мы готовы.

– Ну, ладно, – решил Злобин, – тогда вперед. А мы вас прикроем, не сомневайтесь, не дадим финнам высунуться…

Майор вручил каждому по две гранаты (чтобы с запасом) и проводил к амбару, откуда Ивану и Николаю предстояло скрытно подобраться к дому, где засели финны… И выполнить поручение.

Глава четырнадцатая

Страшно, а ползти надо. Сам ведь вызвался… И то – разве он не Мешков, разве не будущий герой? Нет, врешь, всем докажет, что герой, чтобы никто и не сомневался…

Снег набился за пазуху и за воротник – попробуй ползти по-пластунски в тяжелом, неудобном ватнике! А с валенками вообще беда – придется, видимо, их снимать, иначе по обледенелому торцу наверх не влезть. Да еще винтовка эта тяжелая, но надо тянуть за собой…

Иван чуть отдышался и пополз дальше, стараясь держать голову как можно ниже и быть вообще незаметным. Из дома активно стреляли – финны стойко держали оборону и на всякий случай густо поливали двор свинцом. Запас патронов был большой, до вечера точно хватит…

Однако выстрелы их были не слишком точными – прицелиться как следует не давали. Красноармейцы, спрятавшись за постройками во дворе, вели по окнам беглый огонь, прикрывая Ивана и Николая. Тот, кстати, тоже оказался храбрецом, полз сразу же за Мешковым, не отставал.

Иван змейкой проскользнул вдоль амбара, сделал бросок и очутился у поленницы. Под ее прикрытием преодолел еще несколько метров. Вот и стена, сложенная из толстых бревен, совсем близко. Но впереди – открытое пространство, как бы его проскочить? Обернулся в сторону майора Злобина, который внимательно следил за ситуацией, показал рукой на ближайшее окно. Тот понял, кивнул.

– Всем огонь по правому крайнему окну! – приказал Злобин бойцам.

Красноармейцы усилили обстрел, пули так и защелкали по стенам и оконной раме. Финны перестали отвечать, укрылись в глубине комнаты. Майор махнул рукой – давай!

Иван приподнялся и рыбкой нырнул вперед. Кажется, удачно, не зацепило. За ним кинулся и Николай. Вот, наконец, и торец. Иван скинул валенки, размотал портянки и в одних носках (трофейных, найденных среди финских вещей) полез наверх. Винтовку свою оставил Николаю, телогрейку и варежки тоже – разделся, чтобы легче было забираться. Гранаты засунул сзади за ремень. Холодно, конечно, но иначе никак, в валенках и ватнике по стене не залезешь…

Руки скользили по ледяным бревнам, приходилось подниматься очень медленно и осторожно. Но вот, наконец, и крыша, вся покрытая снегом. Иван лег на живот и пополз вперед. И тут же съехал обратно – скат был очень крутой. Финны строили дома с высокими, острыми крышами, чтобы снег зимой сам скатывался вниз. Правильно, конечно, так и надо в здешних условиях… Но забираться наверх по такой крыше намного труднее, чем на наши, на русские избы. Иван отдышался и попробовал еще раз – не получается. И тут почувствовал, что его сзади кто-то толкает. Оглянулся – а это Николай, он тоже залез на крышу.

– Давай помогу, – предложил Павлов, – ты ползи вперед, а я тебе упор делать буду…

Иван кивнул – ладно. Николай подставил ладони, Иван уперся в них ступнями, оттолкнулся и продвинулся немного вперед. Павлов тут же лег на его место и вытянулся на всю длину. Иван снова уперся в подставленные руки и преодолел еще метр.

Николай вытянул руки вперед, насколько мог, и снова толкнул Ивана – тот рванулся и каким-то чудом зацепился кончиками пальцев за конек крыши. Подтянулся, сел сверху и с видом победителя посмотрел на своих товарищей, толпившихся за амбаром. Смотрите-ка, залез, смог!

Иван заметил, что майор Злобин подает ему знак – бросай, мол, скорее гранаты, не тяни время. Так и сделаем. Осторожно, не торопясь, подобрался к кирпичной трубе, заглянул внутрь. Дыма не было – с утра камин не топили. Финнам было не то того…

Так, что там говорил товарищ майор? Взять в левую руку гранату, правой выдернуть кольцо и кинуть в трубу. Ничего сложного…

Две газовые гранаты, одна за другой, полетели в камин. Иван не стал дожидаться, пока они сработают, скатился с конька прямо к Николаю. Вместе они спрыгнули с крыши в большой сугроб, залегли у стены, стали ждать.

Сначала ничего не происходило, но потом внутри избы послышались какие-то сдавленные крики, надрывный кашель и, наконец, в разбитое окно высунулся один финн. Он отчаянно тёр глаза руками и жадно глотал свежий воздух. И через пару секунд скрылся.

Майор Злобин крикнул: «Не стрелять, брать живыми!» Красноармейцы прекратили обстрел. Через минуту из дверей на крыльцо выскочили два диверсанта, дружно подняли руки и показали, что сдаются. А что им еще оставалось делать? Непонятный едкий газ слепил глаза, невозможно было дышать… Диверсантов тут же обезоружили и скрутили.

Однако лейтенант Руннель, в отличие от других, сдаваться не спешил. Он предпринял последнюю, самую отчаянную попытку вырваться из окружения: нырнул рыбкой в окно и оказался в том же самом месте, где сидели Иван с Николаем. Вскочил, собираясь бежать, но тут заметил лежащего рядом Мешкова. И направил на него пистолет…

Иван среагировал мгновенно, даже не успев подумать или испугаться: изо всей силы пнул лейтенанта ногой. Благо, тот стоял совсем близко. Просто сработал инстинкт, приобретенный в мальчишеских драках…

Руннель от неожиданности попятился, оступился, потерял равновесие и упал на спину. Иван не стал ждать, пока он поднимется, а кошкой прыгнул сверху. Прижал к земле и схватил за руки, не давая возможности выстрелить. Финн попытался сбросить Мешкова… Они сцепились и покатились по снегу.

Иван от природы был шустрым, подвижным парнем, не раз боролся у себя в деревне со сверстниками и почти всегда побеждал – за счет быстроты и ловкости. К тому же сейчас он был без верхней одежды и даже без валенок, что давало дополнительное преимущество – свободу действий…

Но лейтенант Руннель значительно превосходил его в силе и опыте: он прошел специальную подготовку и знал много приемов борьбы. Да и физически был очень крепок – настоящий бугай. К тому же отчаянье и слепая ярость придавали ему дополнительные силы. Ивану долго не продержаться…