Коппола. Семья, изменившая кинематограф - Айан Натан

«Крестного отца» с авансом в 1 миллион долларов. В этот день весь Голливуд услышал треск – это обрушился существовавший потолок контрактов. Характерно, что уже через несколько часов после подписания Копполе позвонили из офиса компании Warner Brothers и попросили все-таки вернуть те 300 000 долларов, которые он им все еще был должен.

По словам биографа Майкла Шумахера, объявление о гонораре в 1 миллион долларов было сделано в рекламных целях – на самом деле стороны в этот момент еще продолжали переговоры. В итоге Коппола получил 250 000 долларов как режиссер, 200 000 долларов как соавтор сценария (вместе с Пьюзо), 50 000 долларов за продюсирование и 13 процентов от общей суммы кассовых сборов. Были выполнены и все его требования, в частности Эванс не только не появился на съемочной площадке – ему даже не показали сценарий картины. Фильм получил простое название «Крестный отец 2» («The Godfather Part II»), хотя в отделе маркетинга кинокомпании посчитали, что таким названием зрители будут сбиты с толку и решат, что это всего лишь вторая половина того фильма, который они уже видели. Так, собственно говоря, и произошло.

Напомним, что в то время термин «сиквел» был еще не очень популярен. Конечно, персонажи некоторых фильмов возвращались к зрителям – так, на экранах продолжались приключения героев «Одинокого рейнджера» и «Эббота и Костелло». Но игра с порядковыми числительными в названиях фильмов началась только с Копполы.

Фрэнис поставил и еще одно условие: он должен сохранить свою психику в нормальном состоянии, а для этого ему нужно сначала поставить фильм «Разговор». Блюдорн согласился и на это – видимо, ему очень хотелось кока-колы…

В общем, когда все требования Копполы были выполнены, «Крестный отец 2» стал сильно напоминать его личный кинопроект стоимостью 12 миллионов долларов.

Коппола не зря так настаивал на том, чтобы вставить в название фильма Part II. Он никогда не мог заставить себя быть обычным – от конформизма у него сразу возникал зуд до самых костей. Ему было неинтересно просто рассказать историю о том, как Майкл Корлеоне консолидировал свою власть, перейдя – вопреки отцовским наказам – к наркотикам и азартным играм, как он безраздельно властвовал во главе семьи и как это властвование завершилось неизбежным падением. Он хотел сделать что-то более «оперное» и структурно продуманное, создать сагу, которая пройдет через годы.

Ради этого он решил рассказывать в фильме сразу две истории, делать одновременно сиквел и приквел, переплетая рассказ о происхождении Вито, взятый из книги Пьюзо, с описанием морального падения Майкла. Как объяснял Коппола, «это будут две параллельные истории о двух поколениях и о двух людях, которые проходят через одни и те же моменты в своей жизни – у обоих есть маленькие дети, оба учатся справляться с властью». Иными словами, Коппола сравнивал сына с отцом.

Впрочем, мы можем легко сделать вывод о присутствии в фильме и третьей истории о третьем участнике, который переживает те же моменты своей жизни и тоже имеет дело с властью и семьей. Речь идет о Копполе.

«Смелость второй части «Крестного отца» заключается в том, что она расширяет масштаб и углубляет смысл первого фильма», – с восхищением писала в журнале New Yorker Полин Кейл.

Теперь он мог показать все, что ему не позволили в первом «Крестном отце»: приезд Вито в Америку, его молодую семью, его приход к власти на фоне хаотичного бурления Нью-Йорка. В истории Майкла – проникновение на Кубу, обман комиссии Сената, искоренение предательства. Проще говоря, у Копполы появилась возможность расширить свою метафору о том, что организованная преступность, не названная в фильме мафией, олицетворяет собой большой бизнес и Америку в целом.

«Хотя мафия была сицилийским феноменом, – отмечал режиссер, – подлинный ее расцвет был невозможен нигде, кроме как на американской почве».

В поисках потенциальных сцен и идей для фильма Коппола отпустил свое воображение в свободный полет. В результате в новой картине упрочились связи Майкла с его итальянским прошлым; Фредо женился на кинозвезде, похожей на Рэкел Уэлч; Конни второй раз вышла замуж; Майкл стал диабетиком. Коппола все больше и больше отклонялся от текста романа, приближая новый фильм к реалиям послевоенной Америки, которая оказала влияние и на его собственную жизнь. Пьюзо оставался соавтором сценария, но в основу этого сценария легли воспоминания Копполы.

Он составил список всех персонажей «Крестного отца», которые остались живы, наметил родословную семейства, подсчитал, сколько лет было детям в 1958 году. Он решил, что Аль Пачино продолжит исполнение роли Майкла, а Дайан Китон (Кэй) и Джон Казале (обреченный Фредо) сыграют в новой истории более заметные роли. В фильм должны были вернуться Роберт Дювалл (Том Хаген), Талия Шайр (Конни) и Ричард Брайт (убийца Аль Нери).

Эти режиссерские решения создали препятствия, которые можно назвать «синдромом “Крестного отца”». Прежде всего, никто из этих актеров не собирался подписывать контракт на съемки в сиквеле. Многие из них были возмущены тем, что не получили справедливой оплаты за свои роли в первом «Крестном отце». Оскорбленный предложением гонорара в 100 000 долларов, наотрез отказался возвращаться в картину Аль Пачино.

Уговорить Аль Пачино смог только Коппола. Он встретился с актером, усадил его в кресло, рассказал о своих задумках, вселил в него надежду на большую кассу – и все это со страстью и напором. В результате Аль Пачино был вынужден согласиться – всего лишь за какие-то 600 000 долларов и 10 процентов от общей суммы кассовых сборов. Правда, всего через несколько дней после начала съемок он потребовал полностью переписать свою роль, и Коппола выполнил эту работу в трехдневный срок. Чем-то это было похоже на возвращение к «Безумию 13»…

Все планы снять Марлона Брандо без морщин и краски для волос в роли молодого Вито были разрушены отказом актера вернуться в картину. Переговоры с Paramount не увенчались успехом: Брандо отмечал, что до сих пор чувствует определенную горечь от того, как с ним обошлись на съемках первого фильма (читай: мало заплатили).

Но нет худа без добра: получив отказ Брандо, Коппола обратился к Роберту Де Ниро. Изначально он пробовался как Сонни, и тогда его игра Копполе понравилась. Но он все еще оставался относительно неизвестным актером, игравшим в основном роли нервных придурков, а Вито таким не был. Чтобы убедить своего друга, в Сан-Франциско прилетел с копией своего фильма «Злые улицы» Мартин Скорсезе. Коппола был очарован игрой Де Ниро. Это могло сработать! К тому же Де Ниро не обязательно должен был напоминать молодого Брандо, ему скорее