Коппола. Семья, изменившая кинематограф - Айан Натан

Новая компания заключила договор с отелем Essex House, расположенным в самом центре Нью-Йорка, напротив Центрального парка. Блюдорн рассказал, что когда-то работал здесь швейцаром, а теперь владеет всем зданием. Он был похож на дона, раздающего милости. При первоначальном вложении капитала в компанию в 31 миллион долларов они могли снять любой фильм по своему выбору, если он будет стоить менее 3 миллионов долларов. Условия: полная автономия, распределение прибыли и неисключительные авторские права. «Уже за одну такую сделку должны давать “Оскар”», – пошутил Билли Уайлдер. К этому времени Блюдорн уже положил глаз на Майка Николса и Стэнли Кубрика – он хотел привлекать к работе независимых режиссеров, словно поставщиков кормов для кур.

Шел август 1972 года.

Позже Коппола утверждал, что он вступил в Directors Company только «из мести, по мафиозным причинам». Говоря более конкретно, он хотел отомстить компании Warner Brothers за отказ патронировать его студию Zoetrope. Кроме того, этот была попытка «всунуть ногу» в закрывающуюся дверь студии. Соглашаясь на создание новой структуры, Коппола поставил и еще одно условие: компания будет держаться подальше от Эванса. В результате Paramount была поставлена перед свершившимся фактом: новая компания была основана в соответствии с пожеланиями Копполы, а из-за этого сразу же возникло подозрение, что именно маэстро и является здесь крестным отцом, кукловодом, который будет дергать за все ниточки. «А это все равно что играть детскую песенку на скрипке Страдивари», – говорил ведущий продюсер Paramount Фрэнк Ябланс, уверенный в том, что новая студия будет выпускать не что иное, как низкопробные фильмы для невзыскательной публики.

Возможно, впрочем, что все эти сделки и строительство нового «гнезда» были для Копполы лишь средством избежать ответа на самый главный для него вопрос: кем он реально является сегодня, после выхода «Крестного отца»? Уже стали ходить слухи о сиквеле. И опять перед ним возникла извечная дилемма – искусство или коммерция? С помощью финансовых средств новой Directors Company он надеялся сдержать волну подобных вопросов.

Видимо, именно поэтому он отдал приоритет своему новому фильму «Разговор». Это был именно такой проект, которого боялся Ябланс: умное-преумное исследование о технологиях и паранойе, никак не ориентированное на создание ажиотажа у касс. Коппола продолжил свой путь с того места, где остановился.

Никто никогда не мог обвинить Блюдорна в том, что он не понимает ситуации. При этом он всегда хотел, чтобы его усилия были вознаграждены. Они встретились за обедом в ресторане Palm на Манхэттене по приглашению Блюдорна: сам влиятельный и вспыльчивый владелец компании Gulf & Western, Коппола и его отец Кармине. Австриец, проигнорировав практику обмена любезностями и болтовни ни о чем, сразу перешел к делу:

«Слушай, если у тебя есть лицензия на производство кока-колы – так делай кока-колу!»

Фактически это была цитата из учебника «Американский капитализм. Начальный курс»: главная проблема человека, заработавшего кучу денег, состоит в том, что ему хочется заработать еще больше денег. Paramount очень нужно было продолжение «Крестного отца», причем как можно быстрее. Больше гангстеров, больше членов семьи, больший исторический охват, больше Аль Пачино – словом, больше всего того, чему авторы первого фильма сопротивлялись на каждом шагу. Ну и конечно, больше Копполы. Что и требовалось доказать!

Процесс уже пошел. Эванс не сидел и не ждал прихотей творцов – он висел на телефоне, строил планы, маневрировал, искал новые пути и посыпал их золотым песком. Марио Пьюзо уже представил новый перспективный сценарий – заунывную работу под названием «Смерть Майкла Корлеоне».

Копполе возвращение к теме Корлеоне всегда казалось верхом безвкусицы. Он дал понять, что покончил с гангстерами навсегда. «Я шутил, что сделал бы это только в том случае, если бы мне разрешили снять фильм “Комики Эббот и Костелло знакомятся с крестным отцом”».

Он по-прежнему хотел заявить о себе как о художнике, но для этого нужно было держаться подальше от Голливуда. Был и еще один источник нежелания – страх. Как сделать второй топовый фильм уровня «золотого фонда»? Он знал, что если что-то пойдет не так, то «успех первого фильма спишут на Брандо или что-то в этом роде». С сиквелами нужно обращаться аккуратно: они могут разрушить не только ваше будущее, но и ваше прошлое.

Но Блюдорн был неудержим. Разве не он поддержал Копполу с первым фильмом? А ведь тогда Коппола был просто молодым хулиганистым режиссером, который снял дрянной фильм с Фредом Астером. Он поддерживал Копполу, даже когда Эванс и иже с ним хотели его уволить. Но на этот раз все будет иначе. Коппола может быть в этом уверен. Его пальцем никто не тронет. Да разве можно представить без него фильм о крестном отце?

Это замечание Блюдорна задело нужную струну – Коппола очень боялся потерять контроль над своим миром. Его эго взяло верх, и, как тонущий человек принимает объятия воды, он согласился. «Короче говоря, – вспоминал он, – это казалось мне такой ужасной идеей, что меня заинтриговала мысль, как бы ее осуществить». Иными словами, превратив мусор в искусство в своем первом успешном фильме, он решил, что теперь может творить чудеса постоянно: из мыльной оперы сделать лучшее «мыло» всех времен и народов, из самодеятельного театра скаутов – самую яркую театральную труппу страны и т. п.

Снять продолжение «Крестного отца» было настолько возмутительным предложением, что только он и мог попытаться его осуществить. И да, у него остались кое-какие незаконченные дела – например, от него ускользнула премия «Оскар» за лучшую режиссуру.

Правда, в этой беседе он сообщил Блюдорну только половину того, что хотел сделать. А хотел он продюсировать сиквел, курировать его и делиться своим драгоценным видением с достойным режиссером, которого он сам и поможет выбрать.

Три месяца спустя он это сделал, назвав имя Мартина Скорсезе.

«Только через мой труп!» – сразу завопил Эванс.

Так возник очередной тупик.

Вице-президент Paramount Питер Барт встретился с Копполой за завтраком, от души угостил его и стал убеждать, что режиссером нового фильма должен стать сам Коппола. «Посмотри: кто был звездой первого «Крестного отца»? Кто? Брандо? Аль Пачино? Нет, это был ты».

Коппола поморщился. Он возразил, что это будут два года страданий: опять этот большой, дорогой фильм со всем возможным давлением, и опять все эти люди будут указывать, что ему нужно делать.

«А если бы я дал вам миллион долларов, чтобы вы написали сценарий и поставили этот фильм, – сымпровизировал Барт, – то вы бы это сделали?»

Итак, 22 июня 1972 года Коппола побил мировой рекорд: он подписал контракт на постановку сиквела