Стеклянный Дворец - Амитав Гош

Невозможно было представить Отрэм-хаус без Долли, невозможно представить, что ее больше не будет в Ратнагири. Но всё лучше, чем смотреть, как она растрачивает себя. Нет, он обязан сделать это для нее. Савант встал на колени рядом с постелью и поднял руку.

Долли была в мятом ночном сари. Белая ткань лежала как вуаль на ее тонких руках и ногах. Савант вспомнил то мгновение, когда они сидели на его провисшей кровати с накинутым на переплетенные ноги окровавленным ланготом. Он уже собирался разбудить Долли, но рука замерла в воздухе. Мысль о том, чтобы жить без Долли, это просто безумие! Савант начал отходить к двери, но потом снова остановился. Нет, он обязан сделать это для нее.

Внезапно она открыла глаза.

- Ты! - Долли села, скрестив руки на груди.

Савант приложил палец к губам.

- Тише. Все спят. Быстро. Одевайся.

- Зачем?

- Он уезжает. Твой мужчина.

Ее глаза расширились в смятении.

- Так скоро?

- Да.

- Но ведь сегодня нет парохода. И не думаю, что в это время года он сможет уехать.

- Он нанял хори.

- Но наверное уже поздно?

- Нет. Они не отплывут, пока не станет светлее. Быстро. Ты должна его остановить. Слишком многое пошло для тебя не так, Долли. Больше это не повторится. Пошли. Быстро.

- Как?

- Я запрягу двуколку и отвезу тебя к Мандви. Быстро.

К тому времени, как она оделась, двуколка уже стояла снаружи, готовая отправиться. Савант запряг самую быструю лошадь, серую кобылу. Он протянул руку, чтобы помочь Долли подняться, и щелкнул кончиком хлыста, над головой кобылы. Двуколка дернулась вперед, зацокав вниз по холму, мимо полицейских казарм, тюрьмы и здания администрации. На базаре Джинджинака за коляской с завываниями бросилась свора собак. Задолго до приближения к пристани они увидели, как на хори поднимают якорь и с помощью весел выводят его в бухту.

- Моханбхай!

Он щелкнул хлыстом.

- Я не могу быстрее, Долли.

Когда они добрались до пристани, лодка уже отошла на приличное расстояние, приближаясь к выходу из бухты.

- Беги, Долли, беги! - Савант спрыгнул и схватил кобылу под уздцы. - Беги! Беги!

Долли побежала по пристани, махая руками, вдалеке лодка пыталась развернуться носом к выходу их бухты, чтобы проскользнуть через отмели и течения. Ее корма яростно вздымалась, по мере того как лодка приближалась к бушующим водам открытого моря. Через несколько минут она выйдет из бухты. Долли снова махнула рукой, и лишь когда она уже почти сдалась, нос хори начал разворачиваться в противоположную от моря сторону. Сделав круг по бухте, тяжелая лодка вернулась к набережной, к краю пристани. Хори высоко сидел в воде, и Раджкумар легко преодолел дистанцию между лодкой и досками пристани.

Он подошел к Долли, попыхивая черутой.

- Да?

Она почувствовала, как вспыхнула, кровь прилила к лицу.

- Мистер Раха, - сказала она, тщательно выбирая слова. - Течения в это время года очень опасны, а гостиница при почтовой станции забронирована на неделю. Нет смысла уезжать так поспешно.

- Но это ведь вы сказали...

- Да, но иногда есть разница между тем, что человек говорит, и тем, что он на самом деле думает.

Раджкумар очень медленно вытащил изо рта черуту, будто был оглушен и не верил своим ушам, а потом засмеялся и бросил ее высоко в воздух. Они смотрели на полет черуты, стоя рядом и смеясь, наблюдая, как она делает кувырок. Внезапно горящий кончик распался с дождем искр, словно на небесах устроили фейерверк.

Администратор выглядел довольным, когда Ума сообщила ему о том, что Раджкумар и Долли поженятся.

- Великолепно! - сказал он. - Великолепно!

Ума объяснила, что Долли хочет провести скромную церемонию, она была уверена, что королева сделает всё возможное, чтобы помешать свадьбе, если о ней узнает.

На этой радостной волне администратор внес несколько предложений. Почему бы не провести свадьбу в Резиденции? Он лично выдаст лицензию и сам проведет церемонию. А потом можно подать шампанское, только для них четверых. Ума должна убедиться, что сохранит последнюю партию бомбейского льда... В его голосе было столько энтузиазма, что Ума не могла сдержаться от чувства, что ее муж получает удовольствие от перспективы проводов Долли.

Назначенный день настал, и Ума сделала две гирлянды из бархатцев и жасмина. Она собственными руками сплела их из растущих в саду цветов. В конце гражданской церемонии в "полевой конторе" администратора Долли и Раджкумар одели друг на друга гирлянды, улыбаясь как дети.

Пара планировала провести брачную ночь в гостинице при почтовой станции, где остановился Раджкумар. С помощью Первой и Второй принцесс Долли тайком вытащила из Отрэм-хауса кое-какие вещи и узелок с одеждой. Первая принцесса дала ей сережки, а Вторая - нефритовый браслет. Они были счастливы за нее и уверены, что другие сестры тоже. Но пока, чтобы хранить новости в секрете, двум младшим принцессам ничего не сказали. Позже, когда всё будет подписано и скреплено печатью, Долли могла бы вернуться в Отрэм-хаус с новым мужем, чтобы отдать дань уважения.

Всё шло по плану, пока Долли и Раджкумару не пришло время поставить свои подписи. Ума была единственной возможной свидетельницей, а слуг Долли просить отказалась. Но тогда чудесным образом появилась в своем гаари миссис Камбатта, фотограф из Бомбея, вместе с кофрами и камерой. Раджкумар выбежал из дома, чтобы затащить ее внутрь. Она охотно согласилась стать свидетельницей, а потом все вышли в сад. Администратор попросил принести шампанское. С моря дул легкий бриз, а свет был мягким и золотистым.

Камера миссис Камбатты была превосходного качества: квадратный аппарат компании "Графлекс" 1901 года выпуска с однолинзовым отражателем, соединительным мехом и козырьком. Она была снабжена широкоугольным объективом компании "Глоуб", который прекрасно показал себя при съемке панорам. До того, как использовать первую пластину, миссис Камбатта потратила полчаса, работая с актинографическим экспонометром "Хантера и Дриффилда", рассматривая деления линейки и подкручивая калибровочный цилиндр в соответствии с текущим временем и широтой. Затем, поднятой рукой дав сигнал готовности, она быстро экспонировала несколько пластин, отходя от камеры, чтобы взглянуть на группу, прежде чем нажать на кнопку затвора Гери.

В сумерках Раджкумар и Долли собрали вещи. Ума одолжила им гаари Канходжи. По пути к гостинице Долли изменила решение.

- Давай поедем в Отрэм-хаус прямо сейчас, - сказала она Раджкумару. - поговорим с королевой, покончим с этим.

К тому времени, как они добрались, уже стемнело. В комнате короля горела лампа, а другая - в сторожке Саванта. Долли подумала, что принцессы внизу, сидят вокруг единственной лампы, чтобы сэкономить масло. Как они удивятся!

Ворота были заперты, и она попросила Канходжи постучать. Тот колотил минут пять, но ответа не последовало.

Долли подошла к окну сторожки и постучала по деревянным ставням.

- Моханбхай, - позвала она. - Открой ворота. Это я, Долли. Приехала попрощаться. Открой ворота.

Свет переместился из комнаты наружу, и парой минут спустя раздался шепот Саванта:

- Долли?

- Ты где, Моханбхай?

- Здесь, у столба ворот, - он вглядывался в щель между стеной и воротами. - Долли, мебия знает. Она велела мне тебя не впускать, не открывать ворота.

Долли вздохнула. Как она может покинуть Ратнагири, не попрощавшись с королем и королевой, с принцессами?

- Но ведь это я, Долли. Впусти меня.

- Не могу, Долли. Ты знаешь, что я бы открыл, если б мог. Но мебия в ярости. Ты знаешь, какой она может быть, когда злится.

Настала тишина, а потом над воротами появился узелок с одеждой.

- Мебия велела уложить кой-какие твои вещи, - сказал Савант. - Велела мне убедиться, что ты их получишь.

Долли позволила узелку упасть на землю.

- Моханбхай, впусти меня, - теперь она умоляла. - Всего на несколько минут. Только попрощаться.

- Не могу. Правда не могу. Мебия сказала, что выкинет меня, если я это сделаю, сказала, что даже имя твое слышать больше не хочет.

Долли заплакала, колотя по столбу.

- Не плачь, Долли, - посмотрел на нее через щель Савант. - мы будем по тебе скучать, все мы. Смотри, девочки машут тебе сверху.

Четыре принцессы стояли прижавшись друг к другу у окна наверху. Они махали ей, а она попыталась ответить, но ноги подкашивались. Долли с рыданиями упала на колени. Раджкумар поспешил ее поднять. Держа ее одной рукой, он подобрал узел с одеждой другой.

- Пойдем, Долли. Идем. Ничего не поделаешь, - он поднял ее и посадил в гаари.

- Чало, чало, джалди чало.

Когда они ехали мимо полицейских казарм и плаца, некоторые жены и дети констеблей вышли помахать на прощание. Похоже, все знали, что мисс Долли уезжает.

Долли помахала в ответ, яростно вытирая слезы с лица. Она не позволит украсть у себя последний взгляд на эту аллею - склонившиеся кокосовые пальмы, развевающийся над тюрьмой Юнион Джек на шесте с крюком, покосившиеся чайные в начале улицы. Это был ее дом, эта узкая улица с покрытыми мхом стенами из латерита. Она знала, что больше никогда этого не увидит.