Бродяга, Плутовка и Аристократ - Александр Фарсов

да и он прекрасно понимал, что его присутствие там излишне. Гильмеш стоял позади всех. Подле него с зонтом расположился Гамлет. Николай сам организовал церемонию, наплевав на традицию. В Артеи редко, кого хранили именно так: вкапывая пепел в землю и оставляя надгробие. Обычно имена записывались на общую могильную плиту, а прах забирали либо домой, либо отдавали Церкви. Но Николай распорядился, чтобы этого мальчика похоронили по-особенному. Роза нависла нал могилой, рыдая. Она упала на грязную землю, стуча по ней кулаками.

— Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ. ГИЛЬМЕШ! — кричала она. — Как ты мог такое допустить? Я ведь доверила тебе своего мальчика… Нейтан… Нейтан!

Роза прильнула к могиле, и словами не описать её горя. Это была не пустота, не гнев и не горечь. И даже не помесь этих чувств. То, что она испытывала, было чем-то пожирающим и сжигающим дотла. Словно кусок бумаги подожгли в самой сердцевине, и тлен медленно расползался до краёв.

Операция, которую Гильмеш обещал провести, прошла неудачно. Нейт умер вскоре после неё в период реабилитации. Тело ребенка не выдержало такого долгой хирургической процедуры, длившейся 17 часов. Николай решил оперировать и руку, и ногу вместе, чтобы ускорить процесс. Однако он не предусмотрел, что мальчик слишком ослаб духовно и физически после произошедшего. Его пульс остановился через два мучительных дня, где Нейт боролся за жизнь, как мог.

Гриша и Лотти стояли рядом, они держались за руки, крепко-крепко вцепившись друг в друга. Глаза Шарлотты покраснели, она уже не могла плакать, проплакала последние три дня. Она чувствовала лишь ком в горле, он мешал дышать, нормально мыслить и горевать. Осознание до сих пор не пришло к ней. Григорий же был стоек, но было видно, как он сдерживается. Как стискивает зубы, смотря на Гильмеша. Как сверкают его глаза, и как затухают стоит коснуться могильной плиты. Эли держала над ними зонт. Она с ненавистью, с неестественной для неё злобой смотрела на Розу. И никакая горечь матери не смягчала её сердце.

«Если бы только она присушилась к чувствам Нейта, то этого бы не произошло».

— Гриша, знаешь, — внезапно заговорила Лотти, — я вроде как любила Нейта.

Он обнял её.

— Знаю. Тебе не удавалось это скрывать.

— Я так скучаю, Гриш… Так скучаю…

Когда церемония закончилась, Гриша сел в Атмос и уехал. После этого он не возвращался в Рабочий район целых пять лет. Потеря лучшего друга стала сильным ударом для него, который бьёт по нему так же сильно даже спустя время. Пусть Гильмеш прилюдно извинился перед всеми за свою ошибку, Дангель его не простил. Жгучая ненависть поглотила его, отныне его обожаемый кумир окончательно исчез.

— Ты в порядке? — поинтересовался Симон, когда тот сел в транспорт.

— Смерть — это естественный ход вещей. Мне грустно, но я вернусь в норму.

— Будем надеяться. Нат рассказала мне о том, что тебя сильно испугало хобби Кости. Я уже наказал его. Приношу свои извинения. Хах… снова. Я оказался никудышным отцом, раз позволял ему такое.

Дангель никак не ответил. Ни опроверг, ни подтвердил. Он пропустил все его слова мимо ушей, его сейчас для не было, ничего не было.

Вернувшись в поместье, Гриша целый день не выходил из комнаты. Он отказывался от еды, ни с кем не разговаривал, только читал. Распластавшись на кровати, он погрузился в книгу «Структура наказания».

«Делами особой важности занимается специальное подразделение органов правосудия и правопорядка, именуемое КСС (Контора Сохранения Спокойствия). Её сформировала семья Зайн Такира в 134 году. Необходимость создания особой организации была связана с попыткой покушения на главу высшей палаты — Артемия Двар Слуцкого.

Контора представляет собой троичную структуру: управляющее бюро, аналитическое бюро и детективное бюро. Последнее занимается непосредственно сыскной деятельностью».

— Контору называют организацией специального назначения, — читал он вслух, — так как её привлекают для расследования дел государственной важности. Так выискивание политических преступников; лиц, совершивших неправомерные действия против представитель аристократического класса; и раскрытие противозаконных террористических или иных экстремистских организаций, которые скрывают свои намерения на публике — является юрисдикцией конторы. Организациями с открытым характером экстремисткой деятельности занимаются другие надлежащие органы.

Дверь его комнаты приоткрылась. Натали тихим шагом зашла к нему и села рядом, а Гриша даже не почуял неладного.

— Какую сложную литературу Вы читаете, молодой человек, — произнесла она.

— А? Натали?! Когда ты вошла?

— Да вот только что. Ты ничего не ел сегодня, не проголодался случаем?

— Я не хочу, — скрываясь под книгой, ответил.

— Да ну? Живот то вон урчит.

Он покраснел.

— Отец рассказал, что случилось… Соболезную. Этот Нейт, он был твоим другом, да?

— Лучшим другом. Он был удивительным, его ждало великое будущее.

— Надо же. Расскажи о нём подробнее, — попросила Нат, по-доброму улыбнувшись.

И в течение часа Гриша говорил о Нейте, не переставая. С небывалым восторгом он вспоминал огромное количество историй, что с ними приключились. Думая о прошлом, он всегда улыбался, но когда реальность возвращала его в настоящее, радость уходила с его лица. Видя это, Нат нежно приобняла его и поцеловала в лоб. Время было уже позднее, все в доме спали, кроме них. Как и всегда, ночью тишина одолевала закоулки особняка.

— Не расстраивайся слишком сильно. Того, что было не вернуть. Если ты его помнишь, значит, он жив как минимум в твоём сердце. А теперь ложись спать. В твоём возрасте сон очень важен.

Она выключила свет и собиралась уходить, как Гриша окликнул её:

— Нат… ты можешь сегодня поспать со мной? Мне одиноко…

Натали игриво сверкнула глазами и облизнулась.

— Как можно отказать такому красивому мальчику.

***

В это же время в приюте Святого Норта Роза сидела в своём кабинете вся растерянная и отчаявшееся. Она осознавала свою вину за всё, что произошло. Мрачные мысли крутились в её голове. Противоречие её поступков с результатом не давали ей покоя.

«Я хотела, как лучше… Хотела сделать добрый поступок, поэтому отдала Нейта Гильмешу. В надежде, что ему там станет лучше, а теперь он мёртв. Поняв ошибку с Нейтам, я решила поступить с Гришей, как поступала всегда. Я прислушалась к его мнению, пусть Эли и говорила мне, что так не стоит делать. И вот Гриша политический инструмент моего врага. Я не понимаю… не понимаю… поступив по совести или закону, я всё равно осталась не удел. Господи, какие планы строишь Ты там, на что Ты отнял у меня Нейта и Гришу? Я лишь человек и мне не осознать всего величия замыслов Твоих, но дай мне хотя бы приблизиться на шаг к понимаю цели Твоей…