Там, где мы служили... - Олег Верещагин

«А Майкл? — подумал он, перешагивая через глыбу камня. — Майкл — тот смог бы… Его пытали огнём, а он молчал… Мне тоже хочется быть таким — но я…»

— Выходи, суки! — заорали слева в развалинах. Витька узнал голос Ника и взлетел на гребень осыпавшейся стены, держа автомат наготове. Ник орал возле полузасыпанного входа в подвал, держа пулемёт наперевес. — Выходи! Не хотите, да?! Майкл, тащи свою пушку!

Из дыры послышались крики, и наружу полезли махди. Это были не солдаты — старик какой-то, две девчонки с явными признаками мутаций, старуха, ещё какое-то существо вроде бы с… ребёнком?.. на руках… Они сгрудились у дыры, прячась друг за друга. Старик, протягивая навстречу Нику руки, что-то горячо говорил, приседал, лицо тряслось, а в глазах холодными плёночками леденел ужас…

— По подвалам прячетесь, твари?! — крикнул Ник. Витька ещё ни разу не видел у канадца такого лица. — Жить хотите?! Дышать хотите?! Ножками топать по земле, да?! Ввввот вам!!!

«Печенег» глухо взревел, выплёвывая огонь в упор. Старика бросило в кучу остальных. Свинец разрывал тела, мешал их друг с другом и с битой глиной стены…

Оцепенев, Витька увидел, как во двор бомбой ворвался Джек. Со страшным лицом он заревел:

— Отставить!!! — и обеими руками пригнул ствол пулемёта в землю, хотя было уже поздно.

— Пусти! — рыкнул Ник и резким, сильным движением ствола буквально отшвырнул капрала. Джек устоял на ногах, сжал кулаки. Канадец оскалился, пригнулся… Но во двор вбежал Эрих, бросился между сцепившимися, уперся им обоим в грудь расставленными руками. Немец широко, не вполне естественно, улыбался — так, что даже дёсны было видно отлично:

— Тихо! Тихо, тихо, тихо, вы что, ребята?! Вы что? Стоп. Хватит.

Джек сделал шаг назад, мотнул головой и пролязгал:

— Ланс!..

Ник тоже отступил, пристукнул прикладом пулемёта оземь, вздёрнул подбородок:

— Капрал!..

Джек чуть повернул голову, заметил Витьку, так и окаменевшего на стене, заорал:

— Ты чего здесь?! Пошёл отсюда!

— Е-есть… — выдавил Витька и неловко спрыгнул обратно, буквально столкнувшись с Жозефом, который тащил — точнее, пинал впереди себя — полумёртвого от страха пленного.

— Осторожней, — буркнул валлон. — Чего там?

— Да-а… — Витька вытер лицо ладонью. — Так… Это твой?

— Мой, — Жозеф ввалил махди ещё один пинок, тот ляпнулся лицом в стену. — В песок зарылся… — он выругался по-своему. — Жить хочет. Эй, — он стволом «двушки» развернул пленного к себе, перешёл на лингва-франка, — жить хочешь? Ну, скажи?

Махди что-то забормотал — жалкое, подтверждающее. Жозеф внимательно его слушал, потому выхватил пистолет:

— Добро пожаловать в ад! — и, приставив оружие ко лбу махди молниеносным движением, выкрикнул: — Бах!

Пистолет дёрнулся в его руке — даже Витьке показалось, что выстрел был, он вздрогнул. А у пленного закатились глаза, он сполз по стене наземь. На мешковатых грязных штанах расплылось тёмное пятно. Витька сморщился:

— Зачем ты так?

Жозеф дёрнул плечом, пнул махди под рёбра сапогом. Тот открыл мутные глаза, тихо захрипел, увидев надо собой лицо Жозефа и направленный в лоб всё тот же «брен тен».

— Ты умер! — засмеялся валлон. — Ты умер, ты на том свете — опля, видишь?! На том свете тоже есть мы, парни из Рот! Бах!

Махди завыл, повернулся на живот и начал слепо тыкаться в низ стены, словно стараясь укрыться в невидимой трещинке или норке. При этом он выл, выл и раз за разом обгаживался…

— Спятил, — Жозеф сплюнул. — А ну и ладно, добра-то… Пошли.

— Он что, сошёл с ума? — Витька спросил это сдавленно, с трудом отводя взгляд от корчащегося в пыли существа.

— Они трусы, — брезгливо ответил валлон. — А вот прятался он в сушильне. Там мясо сушёное висит. Много. Их же собственное мясо… — он хлопнул Витьку по плечу: — Пошли…

…Пленных сгоняли к остаткам храма. Их оказалось много, даже слишком, пожалуй — а кое-где ещё стреляли. На площади уже готовился взлетать вертолёт с погруженным ив него «двухсотыми» — четыре — и «трёхсотыми» — двое, если считать и Петра. (Побитых, поцарапанных, ушибленных было намного больше, но это всё ранениями не считалось, надёжная броня хорошо уберегала солдат.) Болгарин уже находился в наркотическом забытьи, но всё отделение всё равно стояло вокруг его носилок, пока их не погрузили и высокий сержант с красным крестом на шлеме и куртке не разогнал всех прочь от «вертушки».

В уцелевшем доме, тут же, у площади, Скобенюк развернул штаб — и Витька впервые в жизни увидел настоящий форсированный допрос. Его вёл Джек — тот самый Джек, который едва не подрался с Ником из-за расстрела местных. И теперь он, Джек, делал вещи, которые и в страшном сне не всякому приснятся. Сопровождалось это вопросами — Скобенюк задавал их совершенно обыденым, будничным тоном, и это было ещё страшней. Витька не выдержал и потихоньку ушёл за развалины и дальше — в улицу, без какой-либо цели.

Ближе к околице оказалось почти тихо. В отдалении стреляли, но это странно не мешало тишине. С лесной опушки тянуло ветерком — тёплым, пропитанным запахом леса… Витька прислонился к уцелевшей стене и замер так, бездумно глядя на лесную зелень. Ему хотелось сбросить шлем и РЖ, они ужасно давили, словно были сделаны не из пилемы и крамики с титаном, а из стали, и вдобавок — на пару размеров меньше нужного…

Витька вздохнул, пошевелился, оттолкнулся от стены и вернулся в улицу. Но не успел он сделать и десятка шагов, как до его слуха донеслись странные звуки — шуршание, стоны, что-то ещё непонятное совсем… Первое, что пришло мальчишке в голову — наверное, привалило раненого. Он вслушался, определяя, откуда доносится всё это и, взяв наизготовку автомат, скакнул за груду щебня.

И застыл, бесшумно и растерянно опустив оружие. Он чувствовал, как загораются уши, а рот пересыхает — катастрофически. В голове зашумело…

Перед ним был двор, с трёх сторон огороженный стенами, засыпанный обломками и пылью, с рухнувшим поперёк старым деревом. Вокруг колодцалежали оружие, снаряжение, форма… А на двух расстеленных куртках по эти самые странные звуки ритмично двигались тела парня и девчонки. Витька видел широкую мускулистую спину, рыжие волосы парня, широко раскинутые, напряжённые ноги девушки…

И ещё кое-что, на что смотреть было стыдно. Нельзя.

Витька приказывал себе уйти… но не мог сдвинуться с места. Он ничего не ощущал, он не хотел подглядывать — просто ноги приросли к земле намертво. Девчонка вдруг тихо закричала, парень прогнулся, издав невнятный звук… а потом опустился снова, и Витька услышал, как он дышит, и в этом дыхании были слова:

— Живы… живы… живы… — а девушка гладила его обеими руками по рыжему ёжику волос — руками со сбитыми пальцами.

А подальше, у стены, среди осыпи серых кусков глины, лежали такие же серые, в чёрной полузасохшей крови, трупы. Четверо махди — с оружием, скошенные в упор густым огнём.

Там была смерть.

Здесь, в трёх шагах — жизнь, радующаяся тому, что жива.

Парень сел, подогнув под себя ноги и опираясь на руку. Девчонка легла удобней, устроив голову на его коленях. Теперь Витька узнал их — они были из 3-го взвода…

…Майкл нашёл его, когда Витька брёл по улице. С разбегу остановившись, Майкл выдохнул:

— Ух! Ну куда ты делся?!

— А что? — искренне удивился Витька. Майкл пошёл рядом:

— А то, что я подумал — ну как тебя прикололи где в тёмном углу?

— В этом? — Витька ткнул пальцем в закуток, образованный стеной и завалом. — Нет. Как видишь, я цел. Только очень хочу пить.

9

Наступление завершалось успешно. Потери оказались в несколько раз меньше расчётных — в недавних боях, видимо, погибло на самом деле большинство «синих беретов», а махди без них мало чего стоили. Форты Каменная Стена и Стрела никто не пытался штурмовать — сами по себе, без взятого Большого Шлема, они не представляли особой угрозы для наступающих на столицу «бандитского государства» частей…

До наступления Дан Юханссон, рядовой-помощник пулемётчика 1-го ударного отделения 6-го штурмового взвода роты «Волгоград» был вполне обычным солдатом с опытом двух рейдов. Ни у кого не было никаких оснований для сомнений в его надёжности.

Взвод его взял штурмом деревню за линией фронта — обычную деревню. Взял без потерь. Дан и его старший, капрал Мортен Хульвирра, со своим пулемётом выдвинулись за околицу, в боевое охранение…

…Он отошёл по своим делам на пару шагов. И буквально столкнулся с двумя «синими беретами», которые шагнули из-за кустов, поднимая автоматы.

За несколько секунд Дан успел подумать о многом. Понять, что надо по крайней мере крикнуть — на это времени и возможностей хватит. Успел открыть рот.

И промолчать.