К лучшему ли (СИ) - Фишер Лали

— Арская Мария Андреевна. А ты не думал, что я могу не хотеть твою фамилию? И замуж за тебя могу не хотеть? А? Ну что ты молчишь?

Я, конечно, понимал, что в Марии говорит обида и накал эмоций даёт о себе знать. Но ей удалось меня задеть, хоть я и понимал, что сказала она неправду.

— Ты зря нервничаешь.

Маша резко оторвалась от окна и подошла к столу. Взяла открытую за ужином бутылку вина и бокал. Выхватываю у неё из ледяных рук бутылку и выливаю в раковину. Мария часто дышит и еле сдерживается, чтобы не запустить бокалом в меня, судя по тому как она сжимает его.

Вновь подхожу к своей сумки и извлекаю из него таблетки. Ставлю банку перед ней.

— Лучше это выпей.

— Что это? Витамины для беременных? — я думал, что человеческие глаза не могут быть на столько большими. Ошибался.

— Макс, ты… Ты вообще нормальный? То есть ты захотел ребёнка. Нет, это, конечно, похвально, но… А я должна сразу брать и рожать? А если я не готова сейчас? Или вообще не хочу сейчас ребёнка? Ты вообще подумал об этом? Моё желание вообще не учитывается? Блин, ты хотя бы мог сначала со мной обсудить свои планы! Или… — Мария резко умолкла, перевела взгляд на таблетки, затем снова на меня, и снова на таблетки. Я потянулся к ней, чтобы наконец обнять её и успокоить, но она отскочила от меня, как от прокаженного. — Отдай мне мою выписку.

— Маша, я тебя очень прошу, успокойся. Тише. Иди ко мне, — сделал я шаг к ней навстречу. Она вскинула руки и сказала не своим голосом.

— Принеси мне мою выписку!

Глава 41 Мария

Как? Разве такое возможно? Без меня меня замуж выдали! Нет, это что-то за гранью моего понимания. Ну почему у нас все решают связи и деньги?! А как же честность и человечность? Ну это ладно, фиг с ним, с этим браком. Развестись в случае чего не долго. Хотя с таким как Макс разве можно развестись, если он не захочет. Опять же деньги и связи. Ещё и…

Макс возвращается и протягивает мне выписку. Дрожащими руками беру лист и читаю сопутствующий диагноз.

Беременность, четыре — пять недель. Смотрю на анализы крови — ХГЧ повышен.

Офигеть! Вот к чему приводит незащищённый секс и долгое воздержание.

Он ведь теперь меня ни за что в жизни не отпустит.

— Когда ты узнал? — поднимаю глаза и встречаюсь со спокойным чёрным взглядом на невозмутимо лице.

Как мне хочется сейчас его ударить, чтобы показал мне хоть какие-нибудь эмоции. А то меня трясет от злости, негодования и бессилия. А он просто стоит и смотрит, словно его это вообще не касается.

— Через несколько часов, после того как тебя привезли в больницу.

— Вот почему ты себя ведёшь так. Макс, а тебе не приходило в голову, что это не твой ребёнок? — жестоко? Знаю. Но мне нужно было услышать его ответ.

— Приходило, — на его лице не дрогнул ни один мускул. Только взгляд стал темнее и тяжелее. Да, подавлять мы умеем.

— И?

— Ты мне скажи, Маша. Это мой ребёнок? — подошёл вплотную, неотрывно удерживая мой взгляд.

Устало выдохнув, я тяжело опустилась на стул. Сегодня бесконечно трудный день.

— Твой, — ответила, поднялась и ушла в ванную. Мне нужно было остаться одной и все обдумать.

Заперлась, разделась и встала под тёплые упругие струи воды.

Как же хорошо! Ещё бы очистить голову от тяжёлых мыслей. Внезапно напала апатия и полное безразличие ко всему. Я думаю, это усталость и нервы.

Вылезая из душа, я невольно задержала взгляд на своём животе в зеркале. Плоский. Ещё ничего не выдаёт того, что там зародилась маленькая жизнь. Положила ладонь на низ живота. Ничего. Ничего не чувствую. Мне надо просто привыкнуть к этой мысли. Осознать. Хочу ли я этого ребёнка? Мне трудно ответить на этот вопрос. Я ведь ещё даже не поняла, что уже не одна. Но одно я знаю точно, не откажусь от него ни за что.

И Макс. Странный. Он ведь не мог не думать о том, что ребёнок может быть не от него. И он не мог знать, что я не спала с Ильей. Однако, ничего мне не сказал, не предъявил. Целую неделю знал и молчал.

— Маша, выходи, — вернул меня тихий его голос.

Не хочу. Ничего не хочу. Хочу пойти к дочери, обнять её маленькое тельце, зарыться в волосы и ни о чем не думая уснуть.

— Маша, открой. Давай не будем Алису будить.

Как-то сегодняшняя встреча с Женей померла на фоне всех остальных последних новостей. М-да, все познаётся в сравнении.

Не спеша с держателя сняла халат, закуталась. Вытерла волосы и открыла дверь.

Макс стоит и смотрит на меня, как всегда, своим выдержанным, внимательным взглядом. Прошла мимо него. Потянувшись к двери, ведущей в комнату Алисы, я почувствовала, как Макс осторожно и трепетно обнял меня сзади, удерживая на месте.

— Останься со мной, пожалуйста, — тихо попросил он меня, уткнувшись в шею. Попросил. Ещё одна новость. Обычно он говорит, что нужно делать, приказывает. А тут, оказывается, умеет просить.

Дыхание перехватило, сердце ускоренно затрепыхало, а по всему телу медленно накатывали импульсы трепета, скапливаясь клубками жара в груди и животе. Я замерла, прислушиваясь к своим ощущения. Ну вот угораздило же меня…

Не встречая моего сопротивления, Макс легко и плавно подхватил меня на руки и отнёс в спальню. Посадил к себе на колени и, слегка покачиваясь, стал медленно гладить по волосам и спине.

— Маша, скажи мне, чего ты боишься? — его тихий голос, с лёгкой хрипотцой, призывал меня прижаться к нему сильнее.

— Тебя.

Он напрягся, и без того тугие мышцы под его рубашкой стали словно каменные.

— Поясни.

— Макс, ты подавляешь меня, лишаешь воли и права выбора. Ты сильный, властный, не терпящий возражения человек. Ты даже спорить не умеешь, потому что априори привык к тому, что все тебе подчиняются. Не знаю, как уж ты это делаешь. А я слабая и тихая. Боюсь того, что ты меня поработишь. Что полностью растворюсь в твоих приказах, желаниях, амбициях. Я боюсь рядом с тобой потерять себя.

Все то время, что я говорила, он не шелохнулся. Застыл, словно каменное изваяние. Я даже испугалась, что снова наговорила лишнего. Но ведь это правда, а значит не лишнее. И нам нужно научиться разговаривать друг с другом.

— Ты так говоришь, потому что не знаешь, что для меня значишь.

— А как я могу это знать, если ты совершенно не проявляешь никаких эмоций? Ты всегда надменно спокоен. И меня это бесит, — я снова разозлилась, даже попыталась встать с его колен, но Макс удержал и тихо, но так красиво… засмеялся. Это был второй раз. Первый, в ночь перед нападением Ильи. Но тогда он смеялся по другому, с издевкой.

— Ты смеёшься? Блин, я даже не знаю, что мне сейчас делать: злиться, что ты не воспринимаешь мои слова всерьез или радоваться, что ты все же таки способен чувствовать?

— Маша, да, я согласен, что иной раз поступал резко. Но ты не оставила мне выбора. Во-первых, я был зол, что ты пропала на почти четыре года. Четыре чёртовых года! Маша, это немыслимо долго! И ты даже не представляешь, чего мне стоило тебя найти. Во-вторых, ты замуж собиралась и не замечала меня в упор. Мне пришлось действовать радикально. Что касается регистрации брака, то ты сама подписала согласие на союз со мной, просто не знала этого. На вторые сутки в больнице, вместе с остальными медицинскими бумагами. Подло? Да, подло. Но я больше не мог ждать. Мне нужны были официальные права на Вас с Алисой. Мне было так спокойней. Если ты хочешь свадьбу и праздника, то мы обязательно устроим. Не рассказал о беременности? Я боялся. Боялся, что ты не захочешь ребёнка. Боялся, что ты разнервничаешься и произойдут какие-нибудь осложнения. Врач строго запретил тебе волноваться. И в третьих, я всегда воспринимаю тебя всерьёз. Да, я бываю требовательным, властным и характер у меня тяжёлый, но я больше всего на свете хочу заботиться о Вас.

Он говорил и говорил, а я и шевельнуться не смела. Дыхание затаила и ловила даже малейшие интонации его голоса. Пропускала через себя, внимала и оставляла в своём сердце. С каждым его словом мои сомнения и страхи рассеивались и на душе становилось легче и отраднее.