К лучшему ли (СИ) - Фишер Лали

Посмотрев на него внимательнее, перед глазами сразу всплыл эпизод, когда он с диким ревом и отчаянной яростью в слепом взгляде вырывался из рук полицейский. В носу противно защипало, а глаза заслезились. Сердце сжалось в немом приступе боли. Мне совершенно не хотелось быть причиной его страданий. Мне хотелось видеть его умопомрачительную улыбку, предназначенную мне, тёплую, ласковую, как тогда в машине.

Макс словно уловил мою перемену настроения, несмотря на то, что я сдержала слезы, да и в палате не достаточно светло, чтобы можно было разглядеть мимику лица. Он осторожно лёг рядом со мной и, притянув к себе, нежно обнял.

— Я хочу, чтобы ты мне все рассказала. Но если ты себя плохо чувствуешь, я подожду. Маша, только правду.

Как же хорошо рядом с ним. Лучшее место на свете. Алисы не хватает. Завтра непременно её увижу.

Его ласковые поглаживания превращают мой мозг в желе. Разве при таких обстоятельствах можно что-то придумать.

— Да нечего особо рассказывать. Он просил поговорить. Я села в машину. Потом старый дом, пожар, ну а дальше ты знаешь, — я ведь не солгала? Подумаешь всего не рассказала, но это исключительно во благо его спокойствия да и моего тоже.

— Прости меня, что я так долго тебя искал.

Мне почему-то кажется, что он говорит не только про случай с похищением.

Только его вины ведь совершенно нет. Что же он за удивительный человек?

Глава 37 Мария, Максим

Мария

Утром пришел следователь. Мне было крайне неудобно отвечать на вопросы в присутствии Макса. Я даже попыталась его спровадить под разными предлогами, но он на меня так посмотрел, что я прикусила язык и больше на него не поднимала глаз.

Уже на следующий день я запросилась на выписку. И как бы ни уговаривала врача, он с твердостью снова и снова отказывал. А Макс вообще не желал мне помогать. Было ощущение, что ему нравится торчать сутками в больнице. Максимум он оставлял меня на час и то когда я спала, и снова возвращался. Притащил с собой ноутбук и даже работал в моей палате, сидя в кресле. Интересно, сколько он заплатил, чтобы был круглосуточный доступ.

Макс вообще очень сильно изменился. Нет, никуда не пропал его диктаторский норов, но я все больше чувствовала его заботу, ласку и лилейность. Во взгляде все чаще угадывалась нежность и теплота, а так же задумчивость. Он даже отказывал мне мягко и как-то трогательно, но настойчивость не потерял.

Он засыпал меня фруктами, ягодами и всем тем, что принято считать правильным питанием. Я умилялась, но больше недоумевала. Старалась деликатно отказаться от столь щедрых признаков внимания, мотивируя тем, что у меня все есть и мне всего хватает. Но это же Макс. И решения он по прежнему принимал единолично, хоть и интересовался моим мнением, что уже прогресс.

На пятый день меня наконец-то выписали. А на шестой мы полетели в мой родной город. Не скажу, что была крайне рада данному обстоятельству. И причин этому было несколько.

Летать я по-прежнему не люблю.

Наши отношения с Максом. Он больше ни разу не говорил о регистрации. Передумал? Тогда почему потащил нас за собой? Ещё и привёз к себе домой. И в качестве кого? Я хотела вернуться в нашу с мамой квартиру, но Максим даже слышать об этом не хотел. Его странное отношение вводило меня в ступор. Он вроде и смягчился по отношению ко мне, но в то же время контролировал каждый мой шаг: куда хожу, как одеваюсь, что и когда ем, как сплю. Иной раз он меня пугает. И я снова боюсь ошибиться. Ведь с Ильей тоже сначала ничего не предвещало беды.

И предстоящая встреча с Евгением. Как воспримет он эту новость? Как отреагирует Алиса? Смогут ли они найти общий язык? И каким образом все это отразится на неокрепшей детской психике?

Все эти вопросы меня ежеминутного изводили и лишали покоя. Я чувствовала, что скоро превращусь в невротика и так больше продолжаться не может. Твёрдо приняв решения непременно сегодня поговорить с Максом и все выяснить. Было просто жизненно необходимо прояснить ситуацию и расставить приоритеты.

Кинув взгляд на часы — половина шестого, я поставила противень с картофелем и индейкой в духовку. Макс обещал приехать к семи вечера.

Максим

Более менее выдохнуть свободно удалось только тогда, когда я привёз их в свою квартиру. Только тогда я понял, что краски в мою жизнь не только вернулись, но и заиграли новыми гранями.

Моя всегда тихая и скучная серая квартира наполнилась любимыми голосами моих девчонок, детскими игрушками и другими безделушками. Я на столько к ним привык за эти две недели, что кажется в них и есть смысл моей жизнь. Хотя нет, не кажется. Так и есть.

Каждый раз, когда я вижу забытую Алисой игрушку на диване в гостиной я умиляюсь и улыбаюсь как идиот. Несмотря на то, что Маша строго блюдёт за порядком, маленькая принцесса нет, нет да бросит что-нибудь из своего розового царства. Алиса быстро освоилась в своей новой комнате. Надо кстати там ремонт сделать и как можно быстрее.

А вот Мария все время на стороже. Я вижу, что она пока не чувствует себя дома. И это меня озадачивает. Так и норовит вернуться в свою квартиру. Глупенькая. Да никогда в жизни я этого не позволю.

Но среди всего этого благополучия, меня беспокоили три вопроса: Женя и две новости, которые я должен рассказать Марии. Мне вообще не хочется ему ни о чем говорить. У меня дикое желание схватить их в охапку и уехать куда-нибудь, чтобы были только мы. Умом я понимаю, что так нельзя, но все остальное говорит совершенно о другом. Но с Женькой я в любом случае разберусь, а вот какую реакцию ждать от Марии — большой вопрос. Я очень надеюсь, что она простит мне мою вольность.

Из мыслей меня выдернул резкий вызов мобильного. Женя.

— Всё в силе? — спросил я, отвечая брату.

— Да, я уже освободился и планирую выезжать. Только я не понял почему у тебя, может лучше в баре посидим? Выпьем?

— Нет, Женя. У меня. Я тоже скоро буду. Если ты приедешь первым, то подожди меня у подъезда. Не поднимайся, — зная, что у брата есть ключи от моей квартиры, решил предупредить. Он хоть и пользовался ими крайне редко, но чем черт не шутит. Лучше сказать.

— Да я и не думал. Подожди, ты не один что ли? — м-да, в голосе брата слышится сильное удивление с оттенком недоверия. Что ж будет дальше?

— Скоро буду, — быстро отключаюсь и выбегаю из кабинета. Мне бы очень не хотелось, чтобы они встретились без меня.

Весь путь я не находил себе места. Крепче обычного сжимал руль и превышал скорость, чего давно себе не позволял.

Дорога заняла пятнадцать минут. Паркуюсь и оглядываюсь, ища брата. Похоже я прибыл первым.

Перевёл дыхание, беря себя в руки, возвращая ясность ума и хладнокровие. Они мне впереди ой как понадобятся. Вышел из машины, как тут же передо мной затормозило такси.

— Давно не виделись, — не без труда выбравшись из салона, Женя подал мне руку. — Здорово! Ты где пропадал все это время? Знаешь, я как-то не привык работать за двоих.

— Были неотложные дела, — уклончиво ответил я, пропуская брата в подъезд.

— Не те ли дела, что сейчас в квартире? — усмехнувшись, поинтересовался Женя.

Кивнув, я нажал на кнопку своего этажа в лифте. Сердце застучало быстрее. Мне было совершенно не до смеха. Да и Женя сейчас тоже потеряет весь запал веселья.

Притормозив его перед своей дверью, я сказал:

— Жень, я тебя очень прошу, чтобы ты сейчас не увидел, поменьше эмоций и владей собой, ладно? — и я нажал звонок.

Женя вытаращил на меня глаза и пробормотал что-то невнятное, криво улыбнулся.

Глава 38

Я непроизвольно затаил дыхание, когда услышал звук отпирающегося замка.

Маша, увидев меня, мягко улыбнулась, но как только перевела взгляд мне за спину, широко распахнула глаза и замерла, уставившись на брата. Вот коза, даже в глазок не посмотрела. Надо ей напомнить, как следует открывать дверь.

Я намеренно не стал её предупреждать о его приходе. Лишнее волнение Марии ни к чему. Его, разумеется, не удалось избежать вовсе, но из двух зол, я выбрал меньшее.