Знак единорога - Роджер Желязны

— Я запомнил, — сказал я.

— Да, — сказал он. — Но мне любопытно… У меня странное ощущение, что могу никогда больше тебя не увидеть. Как если бы я был одним из мелких персонажей в мелодраме, которого выпроваживают за кулисы, так и не дав узнать, как обернется дело.

— Могу понять твои ощущения, — сказал я. — Моя собственная роль иногда возбуждает во мне желание удавить автора. Но посмотри на это так: в историях редко кто живет согласно ожиданиям. Обычно герои — мерзкие мелкие твари, сводящие все к самым низменным мотивам поведения — когда дело доходит до развязки. Предположения и иллюзии зачастую лучше, чем осведомленность.

Билл улыбнулся.

— Ты всегда говоришь мне одно и то же, — сказал он, — но случается так, что ты испытываешь мои добродетели. Некоторые из них…

— Как это мы перешли от отпечатков ног ко мне? — сказал я. — Я уж чуть было не рассказал тебе, как внезапно вспомнил о том, что подошел к дому ну точно тем же маршрутом, что и уходил. Уходя, я, очевидно, стер следы прибытия.

— Неплохо, — сказал он. — И тот, кто напал на тебя, двигался тем же маршрутом?

— Должно быть.

— Совсем хорошо, — признал Билл. — Ты знаешь, как разбудить умеренное сомнение. Но я по-прежнему чувствую, что сочетание улик указывает на нечто зловеще-таинственное.

— Зловеще-таинственное? Нет. Своеобразное, наверное. Вопрос в интерпретации.

— Или семантики. Ты читал полицейский доклад о несчастном случае с тобой?

— Нет. А ты?

— Угу. Что, если твой случай более чем своеобразен? Дашь ли ты теперь позволение на слова, которые я использовал: «зловеще-таинственный»?

— Ладно.

— …И ответишь на один вопрос?

— Не знаю…

— Простой ответ: «да» или «нет». Вот и все.

— О’кей, идет. И в чем вопрос?

— Вопрос в том, что они полумили рапорт о несчастном случае, и на место происшествия выехала патрульная машина. Там полиция обнаружила странно прикинутого человека, оказывающего тебе первую помощь. Он заявил, что вытащил тебя из разбитой машины, упавшей в озеро. В это можно было легко поверить: он был мокрым насквозь. Среднего роста, легкого сложения, волосы рыжие. Он был одет в зеленую амуницию, которую, как сказал один из офицеров, словно взяли из фильмов о Робин Гуде. Он отказался назвать себя, проехать с ними в участок или сделать какое-либо заявление. Когда полицейские стали настаивать, он свистнул, и рысью явился белый конь. Он запрыгнул коню на спину и умчался прочь. Больше его не видели.

Я засмеялся. Было больно, но я не мог остановиться.

— Будь я проклят! — сказал я. — События начинают обретать смысл.

Билл мгновение пялился на меня. Затем:

— Да ну? — сказал он.

— Да вроде как. Ради того, что я узнал сегодня, стоило оказаться подколотым и вернуться сюда.

— Тебе удалось все разложить по полочкам в должном порядке, — сказал он, массируя подбородок.

— Да, так. И я начинаю видеть некоторую систему там, где раньше не видел ничего. Эта система стоит сделанной мной предоплаты, хоть все случилось и неумышленно.

— И все из-за парня на белой лошади?

— Отчасти, отчасти… Билл, я собираюсь вскоре свалить отсюда.

— Какое-то время некуда тебе собираться.

— И все-таки… эти бумаги, которые ты упоминал… Думаю, лучше подписать их сегодня.

— Хорошо. Я привезу их после полудня. Но я не хочу, чтобы ты натворил глупостей.

— Сейчас я стал осторожнее, — сказал я, — поверь мне.

— Надеюсь, — сказал он, захлопывая «дипломат» и поднимаясь. — Ну, отдыхай. Я выясню все с врачом и перешлю сегодня документы.

— Спасибо еще раз.

Я пожал ему руку.

— Кстати, — сказал Билл, — ты согласился ответить на вопрос….

— Согласился, разве? На какой?

— Ты человек? — спросил он с невыразительной миной на лице, по-прежнему сжимая мою руку.

Я начал было ухмыляться, затем бросил.

— Не знаю. Мне… мне нравится так думать. Но на самом деле я не… Ну конечно же человек! Это глупо… О дьявол! Ты и вправду имел в виду именно это, да? И я сказал, что буду честен…

Я пожевал губу и мгновение размышлял. Затем:

— Я так не думаю, — сказал я.

— И я не думаю, — сказал он и улыбнулся. — На самом деле для меня разницы нет никакой, но вдруг она есть для тебя… знать, что кто-то знает, что ты — иной, и этому кому-то все равно.

— Это я тоже запомню, — сказал я.

— Ну… еще увидимся.

— Наверняка.

IX

Это случилось, как только ушел коп из управления полиции штата… Гораздо позже, днем. Я лежал, чувствуя себя лучше и чувствуя еще лучше оттого, что чувствую себя лучше. Лежал, раздумывая о том, с каким риском связана жизнь в Янтаре. Нас с Брэндом уложили при помощи любимого семейного оружия. И неизвестно, кому пришлось хуже. Вероятно, ему. Клинок мог зацепить ему почку, а Брэнд не в том состоянии, чтобы так бурно отмечать свое возвращение.

До того как пришел клерк Билла с бумагами на подпись, я успел дважды проковылять по комнате туда и обратно. Мне было необходимо оценить свои возможности. Так всегда. Раз уж я обладал способностью выздоравливать в несколько раз быстрее, чем те, кто окружали меня в этой тени, я чувствовал, что обязан встать и немного прогуляться, чтобы подбодрить их, показать, что и любой из них сможет сделать то же самое через, скажем, дня полтора, ну, может быть, два. Я понял, что ходить могу. Движения причиняли боль, и в первый раз у меня сильно закружилась голова, а на второй — уже меньше. Хоть что-то. Так что я лежал, чувствуя себя значительно лучше.

Много дюжин раз обмахивался я веером Козырей, раскладывая личные пасьянсы, читая двусмысленное будущее в череде знакомых лиц. И каждый раз я сдерживался, подавляя желание созвониться с Рэндомом, пересказать ему, что случилось, расспросить, как развиваются события. Позже, повторял я себе. Каждый дополнительный час, что проспят они там, — два с половиной часа для тебя здесь, и это эквивалент семи-восьми часов для смертных здесь же. Обожди. Думай. Восстанавливайся.

Так тянулось до после обеда, — как раз когда небо вновь начало темнеть, меня ударило, словно кулаком. Я уже рассказал добротно накрахмаленному юнцу из полицейского управления обо всем, что намеревался рассказать. У меня не было ни малейшего понятия, поверил он мне или нет, но он был вежлив и долго не задержался. И на деле, с того момента, как он ушел, и до того, как пошел накат, минула всего пара мгновений.

Возлегая и чувствуя себя все лучше, я ждал, когда рядом остановится доктор Бэйли и проверит, в здравом ли я уме. Возлегая там, переваривая все, что рассказал мне Билл, стараясь подогнать эти фрагменты к тому, о чем я знал или догадывался…