Литературно-художественный альманах «Дружба», № 4 - Александр Чуркин

— Теперь тоже разные встречи бывают в горах, — закончил свой рассказ Владимир Семенович. — Никогда не надо забывать, — и при этом он посмотрел на Костю, — что здесь на Памире сходятся границы трех государств: Афганистана, Китая и Советского Союза… Да Индия недалеко… близко Иран…

Это всё, конечно, говорилось в назидание ему, Косте, и поэтому молодой гидролог спросил с иронией:

— Разве здесь еще есть басмачи?

— Зачем басмачи?.. Завистников у нас много! Доверять с первого слова никому нельзя.

«Уж я-то сразу узнаю любого диверсанта!» — подумал молодой человек, но вслух ничего не сказал.

Когда пришел Саид, его приняли радушно, угостили и оставили ночевать. Но после ужина Владимир Семенович что-то сказал Григорию Ивановичу. Тот кивнул в ответ, и, когда все улеглись спать, он один остался сидеть у костра, покуривая трубку. Под утро Костя на минутку проснулся и увидел, что Григорий Иванович спит, а у костра сидит радист Петр Петрович — их четвертый товарищ. Утром, должно быть, сторожил Владимир Семенович. Теперь Костя был уверен, что начальник отряда только притворялся спящим, когда они с горцем закусывали на дорогу.

«Так высоко в горах нет ни диких барсов, ни волков. Кого же боялся Владимир Семенович? — подумал Костя. — Может быть, он не доверял пришедшему горцу? Может быть, поэтому и меня не хотел с ним отпускать?»

А теперь этот неизвестный горец идет впереди и он, Костя, спешит за ним, хотя не знает, кто он и куда хочет его вести.

— Далеко надо идти? — спросил он у Саида.

— Не очень.

— Почему же вы так спешите?

— Надо торопиться, чтобы пройти реку до того, как снег начнет таять. Солнце взойдет, вода сильно поднимется и может сбить с ног человека.

«Преувеличивает», — подумал молодой гидролог, продолжая идти за охотником.

Неожиданно наверху засияли ярким блеском снежные вершины. Взошло солнце, и его лучи разорвали облако, дремавшее в долине. Оно заколыхалось и стало быстро клочьями подниматься вверх, как будто куда-то спешило. Смоченные росой розы оживили мрачные темные скалы.

Саид и Костя продолжали идти в сторону бурного потока в конце долины. Над ними сияли снежные вершины, а внизу, ниже долины, всё было покрыто клубящимися облаками.

Наконец они дошли до реки, пересекавшей им путь несколькими рукавами. Зеленая лужайка кончилась, и мутная бурорыжая вода с ревом неслась по скалистым перекатам. Слышался грохот камней, увлекаемых течением. Оно было так стремительно, что иногда тащило с собой громадные гранитные глыбы. Наскакивая на уступы скал, вода пенилась и взлетала вверх белыми столбами брызг.

Охотник смело, не останавливаясь, прыгал с камня на камень. Костя старался от него не отставать и, не глядя на воду, ставил ноги на те камни, которые выбирал горец. Когда они перешли поток, Саид на минуту остановился.

— Часа через два здесь нельзя будет пройти без лошади. Сила такая, что не удержишься! Снесет!.. Если пойдешь назад, иди, когда воды будет меньше. — Саид посмотрел на молодого человека с усмешкой, искривившей его стянутое шрамами лицо.

— Не беспокойтесь, Саид-ака. Я привык к горным потокам, — ответил Костя.

Пройдя несколько шагов среди сплошного камнелома, они перешли еще два рукава той же реки, и горец повел молодого гидролога по тропинке, которая круто поднималась в горы. Потом тропинка свернула по краю пропасти, в глубине которой шумел и пенился горный поток, потом повернула в сторону и закончилась широкой щелью, такой темной и глубокой, что пропасть казалась бездонной. Через щель были перекинуты две жерди, переплетенные ветками. Этот мост шатался из стороны в сторону и качался сверху вниз, словно приседая, пока по нему проходил горец. Но Костя, не задумываясь, пошел вслед за ним, хотя сердце его сжималось от страха и он боялся смотреть вниз, чтобы не закружилась голова.

За мостом тропинка стала настолько узкой, что по ней с трудом мог пройти один человек. Она то поднималась вверх так круто, что, казалось, по ней совсем нельзя будет взобраться, то спускалась вниз. Костя шел, прижимаясь к отвесной стене, цепляясь за уступы скал. Ему казалось, что они идут невыносимо долго, но он ни за что не сознался бы в своем страхе. А тропинка всё круче врезалась в мрачные горные массивы.

Наконец они вошли в небольшую горную долину, где среди острых камней и скал росла трава, яркие альпийские цветы и низкий кустарник. Пройдя несколько шагов, Саид остановился.

— Вот здесь речка, которую ты без меня не скоро бы нашел, — сказал он и наклонился, раздвигая кусты.

Костя подошел ближе. Они стояли на краю глубокого ущелья или пропасти, на дне которой шумела вода. Противоположный край был далеко, и моста через ущелье не было.

— Я привел тебя, а теперь мне надо в другую сторону, — сказал горец. — Давай помогу спуститься!

— Что вы! Я и сам могу. Не первый раз в горах! — самоуверенно ответил молодой человек.

— Тогда прощай! — и охотник ушел не оборачиваясь.

Костя не стал тратить времени. Быстро обвязал себя вокруг пояса веревкой, другой конец привязал к выступу скалы и стал спускаться на дно пропасти.

«Хорошо, что есть веревка, — подумал он, опустившись больше чем на половину, — здесь зацепиться совершенно не за что».

Ущелье суживалось книзу. Его стены были отвесные, гладкие, без выступов и кустов. Костя перебирал руками натянутую, как струна, веревку. Шум потока внизу всё усиливался, и край ущелья был уже далеко вверху над головой.

«Кажется, скоро конец, только бы хватило веревки!» — подумал Костя и тут же почувствовал, что стремглав летит вниз.

Перед глазами промелькнула серая стена, голубое небо, какой-то куст, задержавший его на секунду. Потом сильный удар — и гидролог оказался на дне бурного ледяного потока.

Всё это произошло так быстро, что молодой человек не сразу сообразил, что случилось. Но холодная вода быстро заставила его выбраться на сухое место. К счастью, Костя упал там, где не было острых камней и где ненадолго на дне бурного потока образовалась песчаная отмель. Но тело болело, руки были в крови, одежда промокла. Пришлось раздеться, чтобы просушить платье и обувь.

Всё высохло довольно быстро, потому что солнце стояло высоко и воздух на Памире вообще беден влагой. Вымокший хлеб, ружье и патроны Костя разложил на камнях; и, пока одевался, он вспомнил о веревке, которой был обвязан. Костя знал, что, раздеваясь, сбросил ее в воду, но найти на дне потока не смог. Повидимому, вода унесла веревку вместе с камнями, которые всё время перекатывались по дну.

«Жаль, что не проверил веревку; она, наверное, была гнилой, иначе не оборвалась бы! — подумал гидролог и перестал ее искать. — Все восхищаются опытностью Владимира Семеновича, а вот веревки-то он взял гнилые».

С этими мыслями Костя принялся за работу. Прежде всего он решил взять несколько проб воды. Но пробирки оказались разбитыми. Измерить сечение русла он тоже не мог, потому что при падении сломал рейку. Тогда он побрел вдоль потока, в поисках более удобного места для измерения скорости течения. Шел медленно, присматриваясь к воде, и вскоре заметил, что она прибывает и поток уже заливает почти всё ущелье. Повидимому, в горах снег стал таять очень быстро.

Скоро Костя устал и, вернувшись на старое место, закусил хлебом и мясом, запил холодной водой свой завтрак и приободрился. Обдумав создавшееся положение, он решил вернуться на станцию, а на следующий день, взяв новые пробирки и рейку, снова прийти в ущелье. Говорить товарищам о своем падении ему не хотелось. Ведь он не проверил веревку и один был во всем виноват.

Решив возвратиться, Костя снова побрел вдоль потока, чтобы найти выход из ущелья. Но с обеих сторон отвесными стенами поднимались скалы. В них почти не было трещин и кустов на близком расстоянии друг от друга, чтобы ухватиться руками. Путь наверх был отрезан.

Больше двух часов шел молодой гидролог, но отвесные стены не делались ниже. Воды прибавилось настолько, что всё ущелье было залито и ему приходилось прыгать по мокрым камням. Он устал и присел отдохнуть, но отдыхал недолго. Солнце скрылось за стеной ущелья, стало сыро, холодно, и молодой человек снова пошел вниз по течению.

Неожиданно он услыхал впереди какой-то шум. Этот шум становился всё сильнее с каждым шагом и постепенно превратился в оглушительный рев. Ущелье сделалось уже. Скользкие камни всё время вырывались из-под ног. Быстро темнело, и скоро Костя перестал что-либо видеть. Усталость давала себя знать. Тело ломило, болели избитые камнями ноги, и он почти не мог больше передвигаться. Тогда, нащупав среди потока плоский камень, Костя лег на него и почти тотчас заснул.

Проснулся молодой человек от яркого горячего солнца, которое светило ему прямо в лицо. Хотелось есть, но все запасы он съел еще накануне. Тогда он выпил немного холодной воды и осмотрелся. С двух сторон, суживаясь кверху, поднимались каменные стены ущелья, а прямо перед ним был обрыв и далеко впереди виднелись высокие снежные горы.