Прощаться не будем! - Александр Каренин

овладеть не большой деревушкой, где засели передовые части вермахта. Комбат отобрал для этой операции десяток человек, ровно половину уголовников и «фраеров». Тогда же я узнал, что Князь являлся паханом этого сброда, и тогда же меня осенила мысль, почему он ко мне с таким трепетом относиться, не подпуская своих головорезов, что бы те меня пришили.

Видно выжидает удобного момента, чтобы самому покончить со мной. И так нас выстроили на переднем крае окопа и послали, без всякого «Ура!» и прочего шума на зачистку. Иван бежал рядом со мной, а я боялся завести его к себе за спину. Этот страх прервался мгновенно после того как у нас под ногами стали рваться мины, которыми были усеяно все поле.

Бойцы нашего батальона в панике разлетелись кто куда. Мы продолжали бежать вперед, как вдруг громких хлопок прогремел сзади нас. Князь тут же взвизгнул и свалился навзничь перед немецкими позициями. Ему перебило правое предплечье, и чиркнуло осколком по стопе, пробив сапог.

Немцы вдруг открыли шквальный огонь из своих автоматов и пулеметов. Я резко свалился вперед, и перекатился в свежую от разрыва воронку. На поле боя стояли адские окрики. Каждый умолял о помощи. Пулемет бил точно рядом со мной, не давая возможности вылезти и вытащить раненых. Не много погодя, с фланга поднялась еще одна группа штрафников, уже во главе с Ададимовым. Немцы тут же переключились на них.

Воспользовавшись этим моментом, я перебежками, перекатами достиг места где лежал и истекал кровью Иван. Схватив его за поясной ремень, я оттащил его в воронку. Скинул с себя свой ремень и пережал ему артерию. От боли он потерял сознание. До наших окопов было метров двести. Весь этот сложный маршрут, под пулями и бомбежками я тащил его на себе, в конечном итоге передав его в местный санбат, где ему оказали помощь. За его деяния такой кровью он конечно же не искупил, и после выздоровления был повторно направлен в родной «батальон смерти». Это и поменяло его отношение ко мне.

В дальнейшем я заслужил уважение у «уголовного мира» так как в прошлом был медиком. В нашем батальоне я лечил практически всех, даже комбата. Доставал ему осколок, застрявший во лбу. Железный мужик. В предстоящих боях, «блатные» не пускали меня вперед в атаку, а держали до нужного момента. Таким образом, я и выживал в этих условиях, находясь рядом с Князем. Спустя время, в мае месяце нам предстояло крупное наступление на ряд населенных пунктов, взятие которых обеспечивало дальнейшее продвижение к границам СССР. И вот в первых числах мая комбат выстроил нас на позициях перед атакой:

— Граждане уголовники, хулиганы, политические и прочий сброд! Сегодня нам предстоит особая задача, занять высоту и удержать ее до подхода регулярных частей! К позициям подойдем тихо, даже возможно застанем врасплох. Там есть один бетонный ДОТ, он нам не даст житья. Поэтому идем максимально тихо. Саперы доложили, что мин на этом участке нет! Как только немцы засекут нас и откроют огонь, с наших позиций будет произведен артналет. Это нам небольшая поддержка будет. Всё! Всем занять позиции и ждать приказа!

Выслушав приказ, мы разошлись по окопам. За время перед наступлением, каждый занимался своим делом. Я курил махорку, Иван оттачивал свою малую лопатку, остальные перекидывались в карты, остальные, обняв свои винтовки думали о чем-то мирском.

— Лёха, ты на рожон ни лезь! Иди позади меня и все путем будет! — ни с того ни сего сказал мне Иван.

— Князь, все хотел спросить, почему ты пытаешься все время меня оберегать? — так же неожиданно спросил я.

— Да потому что ты нормальным пацаном оказался! Жизнь мне спас! А я это высоко ценю! — ответил Иван, улыбнувшись во весь свой рот.

— Никогда тебя таким не видел Князь, за всё это время!

— В общем ты меня понял! Вперед ни лезешь! — ответил он, и вдруг улыбка его резко сменилась суровый лицом.

Вдруг по цепочке пробежала команду «к бою!»

Мы надели каски и взвели стальные затворы на винтовках. Первым вылез из окопа Ададимов. Далее за ним последовали и мы. Меня охватывало какое-то странное предчувствие. Пройдя значительное расстояние, впереди показался тот самый ДОТ, который располагался на небольшой возвышенности, именуемой «Высотой 112,0».

***

Полдень. Немцы со своей педантичностью, принялись обедать. Это было нам на руку. Все было более чем хорошо. И когда до вражеских окопов оставалось всего сто метров, вдруг по нам открыли минометный огонь. Взрывной волной, отбрасывало тела наших бойцов в сторону вражеских позиций. Иван столкнул меня в воронку, от недавно разорвавшейся мины.

— Сиди, не высовывайся! — накрывая меня своим телом, сказал он.

Я слушался его во всем, потому что он умел выживать в различных условиях, учитывая его широкую жизненную биографию. Оказалось, что после того как он пырнул меня ножом, ему дали срок, который он еще не отбыл. На этапе его эшелон разбомбили немцы. Они с группой других заключенных бежали в леса. Воевали вместе с партизанами. Снова арест, за кражу продовольствия. Тюрьма и призыв на фронт в качестве штрафника. За это время получил невероятный авторитет среди уголовников. Жизнь конечно его круто вывернула, но он никогда ни сдается. Этому принципу он учил меня постоянно, после нашего воссоединения.

Так вот вернемся к бою. Половина нашего батальона полегла под минами. Комбат, укрывшись в соседнем рве, из ракетницы подал сигнал нашей артиллерии.

Иван приказал сидеть мне на месте, а сам вылез навстречу к Ададимову. Вдруг оживает еще одна пулеметная точка немцев. Трата-та-та, трата-тата. Его скашивает пулемет. Сделав еще несколько шагов в сторону Ададимова, он замертво падает лицом в грязь. Руки его разведены в стороны, ноги сомкнуты вместе. Из слегка дымящихся раневых отверстий спины и затылка, медленно вытекает темная кровь, мгновенно пропитывая гимнастерку. Только я собрался ринутся к нему на помощь, как наша артиллерия начала обстреливать позиции противника.

Немцы, услышав канонаду с противоположной стороны, спешно покинули свои окопы, на вторую линию обороны, которая находилась за ДОТом. Наши снаряды ложились точно в цель. Я решил не ждать момента и рискуя жизнью, вопреки просьбе Ивана, под огнем артиллерии пробраться в первую линию обороны.

Перепрыгнув через бруствер, я тут же залёг в нём. Так как я был не особо большого роста, заметить меня было трудно. Там в окопе, я наткнулся на ящик с динамитом, гранатами и оружием. Выбросив свою винтовку, я взял трофейный автомат, гранаты, и укрылся в окопе пока огонь не прекратиться.

Минут через десять,