Вечный слушатель. Семь столетий европейской поэзии в переводах Евгения Витковского - Антология

Алхимик

Он — решето, куда толику жита бросив,Не соберешь вовек ни зерен, ни колосьев;Он дятел, мыслящий, стуча в дубовый столб,Что уж на этот раз получится продолб;Подовой кормленый одер при круподерне,Вертящий жернова чем дольше, тем покорней;По следу ложному бредущий следопыт;Пробел в Писании, что всеми позабыт;Искатель отблесков презренного металла;Фельдмаршал золота, чья армия отстала;Мот, состояния пускающий в трубу,Голодный день и ночь, но верящий в судьбу;Таинственный колдун; убогий горемыка;Монетного двора, как он твердит, владыка.С Творцом Вселенной он желает быть в паю:Невмочь унять ему амбицию свою,Но, обрети он власть, к чему стремится крайне,Могущество свое держал бы в страшной тайне;Немало сделал он находок по пути,Но ищет только то, чего нельзя найти;Одной мечтою он терзаем, самой давней:Чем дичь сомнительней — охотник тем стремглавней,Лишь цель завидеть бы — а дальше, черт возьми,Чтоб залучить ее, уж лег бы он костьми!Заснет ли на ночь он, на самый краткий миг ли,Когда горит огонь и нечто зреет в тигле,Вот — уголь полыхнул, расплав остеклянел,Извлечь бы золото — да и всего-то дел,Искомое — в песке, в горячей корке шлака:Как выделить его — не знает он, однако.Спасенье — в языке: сей якорь штормовойРаскачивать ему пред князем не впервой,Ругаясь и клянясь, в карман за словом лазя,Он алчет получить субсидию от князя;Разок получится, похуже на другой,Придет он третий раз, опять же за деньгой,Прошений таковых исход вполне обычен:Получит щедро он пинков и зуботычин,И побредет домой, размыслив: «Там найдуВ реторте — золото, на очаге — еду».Жены — простыл и след, за то, чем живы дети,Где спят и что едят — папаша не в ответе, —А он — напал на след, он ворошит залу;На старости же он отыщется в углуПриюта: скорбного для тех, кто слаб рассудком,Где могут не кормить порой по целым суткам.Иного должен ли заслуживать концаДерзнувший пренебречь законами Творца?

Истовый проповедник

Он — комиссионер незримого товара:Неведом таковой, но похваляем яро;Кухмистер Божьих яств; посыльничий Небес;Левит из христиан: страж, сквозь житейский лесВедущий тех, кто слеп; зерно Господней соли;Гранильщик грубых душ, мятущихся в юдоли;Бич всякого греха; рыбарь мирских морей;Тамбурмажор любви; зазывщик в эмпирей;Трапезник при кресте; столп, зримый издалече —Из облак и огня; толковник Божьей речи;Будитель, гонит в сон внушений чьих нажим;Прибежище своим; посмешище чужим.Цветиста речь его, но это знак печали:Глаголать бы Творцу, а твари бы молчали;Слова его текут легко и без конца —Лишь повторяет он внушения Творца;Коль благо он сулит — то слушатели рады,Напротив, сердится на иеремиады,Чуть он клеймить начнет недолжные дела —Достанется ему обильная хула.Он вынужден пленять ласкательною ложью;Лицеприятствует, но лишь во славу Божью;Ученость числит он наивностью ума.Подобен люд — скоту, однако не весьма,Люд — все же верует. Он бережет скрижалиЗаветов, и следит, чтоб люди прилежалиСим славным светочам: их пламень всякий мигСтруится в пасть его, в зеницы, на язык;Он всюду видит ков и мудрствованья книжны:Мир полон суеты, его красы — облыжны,Суть дым они и слизь, все, до последних вплоть —Кто ни творил бы их, а хоть бы и Господь.Он истово смирен, ему сие не трудно,Друг друга дух и плоть в нем борют обоюдно,Питая кротостью и взор его, и глас;Он в должный час суров, и весел в должный час;Ему сойдет за храм бедняцкое жилище;Там проповедь его — возвышенней и чище,Чем где б то ни было: там горе — на виду,Там должно врачевать страданья и нужду.Державоправие не сеет в нем восторга,Сие — удел князей; молвь рыночного торгаПроходит стороной, — от только должен ждать,Не поползет ли вдруг хула на благодать;И, если видит, что правители державыЗабыли Господа и на судах неправы,Он должен возопить: Изменники-князья!Не вам, но Господу благопослушен я!Он словопрений чужд, не поражен злоречьем,Его на диспуты завлечь от века нечем:Где спор идет пустой — там он привык молчать;Он Истину и Мир взыскует повенчать;Коль ссорятся сии супруги в праздной злобе —Он держит руки их, свести пытаясь обеВ единство хлипкое: о, пусть произойдетЛюбое бедствие, но только не развод!Владыка ревностный Израилева стада,Дай нам вкусить плодов божественного сада,В дни жатвы пастырь твой да услужит добру,Да укрепит и нас, и лепоту в миру!

Рядовой солдат

Он — верная слега державного затвора;Творитель вдовьих слез; ремесленник разора;Профессор ужаса; миссионер ножа;Законом признанный маэстро грабежа;Природный собственник пожитков супостата,Взъем и добор добра свершающий завзято;Последыш тех, кто шел за Моисеем вслед,Тельца златого жрец с библейски древних лет;Во стане — голубок, вне стана — злобный боров;Арапник мужиков; коса людских просторов.Пять розог у него растут взамен перстов,Он дня алчбы алкать по месяцам готов;В докуку жизнь ему, он всюду ищет риска,От радости дрожит, поняв, что гибель близко,Коль он христианин — то лишь по временам,Он твердо выучил: «Долги остави нам», —Однако до конца не смог запомнить фразуИ полный «Отче наш» не прочитал ни разу.Кровопусканье в нем ярит больную дрожь;Насколько плох король, а может быть — хорош,Решают кошт и харч; при нем жена прицепомПлетется с детками и барахлом нелепым;Коль он отхватит куш — тогда его родняДля похвальбы пример имеет на три дня,Еще четыре дня у них довольно пищи;Коль он побывшится — они немедля нищи,Но им грозит еще и худшая напасть:Коль утеряет он в бою стопу иль пясть;К чему он — без ноги, при костыле к тому же?Уж как ни плох мертвец — и то калека хуже!Такие вслед ему пошлют во гроб словаГнилые отпрыски, презрители родства.Почет — не для него: едва ль рубакой смелымСолдата назовет начальник между делом.Иным прядильщикам идет кудель наград,Но даже похвалы не требует солдат;Из римских воинов кто памяти достойны?Лишь Сципион ходил в Пунические войны!Один погибнет зря — другого ждет успех.Лишь Александр живет из македонян всех!Шанс выжить в памяти и вычислять не надо:Один из тысячи, один из мириада.Из нас любой спешит, по мере сил смирен,К мгновенью, что грядет мгновеньям всем взамен.Угнаться можно ли, сии слова читая,За тем, кто яр в бою, но чья душа — святая?Однако же душа, озлоблена в миру,Склониться сможет ли в посмертный час — к добру?И, сколь ни горестно, однако в том присяга,Что лишь нежившему на этом свете — благо!

Мореход

Он — истый кот морей с походкой весопляса;От колыбельных лет брада — его прикраса;Потомок рода рыб, вот разве что без жабр;Энею родственник, поскольку столь же храбр;Искусный снастолюб — верней, рачитель снасти;Средь моря — василек, и синь, и сер отчасти;Волан в лапте ветров; при качке штормовойГость ада и небес; он — портулан живой;Наемный пилигрим, кому корысть в обычай;Отважный аргонавт, спешащий за добычей.Сколь нелегко профит ему приобрести,Всего имея шанс один из десяти;Весьма гордится он, имея самых страшныхШтук пять рубцов от пуль, и столько же — палашных;Чрез тернии сии, присущие морям,Ко злату путь ведет, безжалостен и прям,Ко званью шкипера и выгодам немалым,К распоряжению компасом и штурвалом.Честолюбивые он видит сны порой,Но слышит некий глас: «А ну вставай, герой,Ступай глядеть вперед!» — сон незаметно минет,Мечта покинет взор, но сердце не покинет.Коль флотовождь сражен безжалостной рукой,Ему преемствует из моряков такой,Кто больше ран несет, чьи всех важней заслуги,Кто мерз на севере и кто потел на юге,Кто знает запад и восток, кто всех смелейВедет Республику послушных кораблей.Он громом пушечным, разнесшимся далече,Велит идти на штурм, не бережа картечи,Дабы взгремела сталь, посыпались дабыНа неприятеля свинцовые бобы.Решимостью горя, в безумии порыва,Когда священный гнев клокочет справедливо,На гибель моряки идут — но недосугО страхе поминать флотовождю: вокругОн видит смельчаков! А если вражьей новойОсилен ратью он, речет моряк суровый:Матросу нипочем ни плен, ни кабала,Огня в крюйт-камеру! Посмотрим, чья взяла!Умрите, моряки, без робости во взорах!Теперь наш путь лежит чрез подожженный порох,Собою недругу соорудим очаг,Мы гибнем первыми — но следом гибнет враг!Тот счастлив, кто узрит брега родного края,Но столь же — кто врага ничтожит, умирая!Храбрец, постой! Закрыт божественный пределДля душ, отторгнувших самих себя от тел!Коль сгубишь плоть свою — душа не минет ада.О смелость мерзкая, гееннская привада!Коль долг стоять велит на боевом посту —Неужто выполнить сие невмоготу?Несущий караул — спешит ли прочь заране?Нет, час не пробил ваш, держитесь, христиане!Кому грядущее предугадать дано?Не пригубил бокал — так не хули вино!Кто знает, что сулит из тьмы грядущий случай?Не упасет ли Бог от смерти неминучей?Он в силах указать меж волн просторный путь,И море Чермное над недругом сомкнуть!Доверьтесь Господу — вас минет скорби чаша,Иначе прахом вся пойдет отвага ваша.Вы славный свой корабль пускаете ко днуС боязнью побывать хотя на миг в плену, —Спешите к смерти вы, от страха дерзновенны,Из малого огня — да в полымя геены!Голландцы, прок нашли, скажите вы, какой —Забыть про Божий страх, страшась хулы людской?Пред ликом Божиим возможно ли лукавить?К завету не убий найдешь ли, что прибавить?Коль от руки своей готов ты гордо пасть,То повод ли сие — кидаться черту в пасть?Разумнее — призвать терпенье напоследок,И жить: а смертный час придет и так, и эдак.

Крестьянин