Сердце Рима - Макс Ридли Кроу

До того времени, как сделка свершится, ей предстояло узнать как можно больше о человеке, который прибыл из Королевства Пруссии. Собственно, за ним она и подсматривала, распластавшись на крыше, в тени от дымохода, и вооружившись подзорной трубой. В открытом окне дома напротив то и дело мелькал жилец. Он был немолод, около пятидесяти, сутулый и слегка одутловатый, с мясистым лицом. У него были волосы до плеч, всегда не слишком опрятные. Он много ел и читал, почти не покидал свои апартаменты.

На него указал Чапа: его люди выследили прибывшего на корабле германцев путника со скромным сопровождением в виде охраны из шести человек и юного темнокожего слуги. Несколько раз было замечено, как в дом приходит один мужчина: турок, одет неприметно, всегда прячет лицо за платком и капюшоном, будто боится быть узнанным. Вероятней всего, он известен в городе и не хочет привлекать ненужного внимания. Никто не видел, чтобы этот человек говорил с пруссом, но каждый раз, как скрытный незнакомец появлялся, окно постояльца закрывалось плотной шторой. Сам же германец ни разу не появлялся на людях, и Лорин так и не смогла заметить, чтобы он выходил из дома.

Не стоило ждать, что в Константинополь прибудет посол, министр или другая видная особа, приближенная к королю. Пруссия нынче слишком активно тратила свои резервы на войне, которую сама и начала. Противостояние величайших колониальных держав – Великобритании, Франции, Испании – за новые земли, богатые золотом, началось практически с семейной распри. В предыдущих войнах Пруссия отобрала у Австрии Силезию – богатейшую провинцию, и, конечно, та не могла смириться с поражением. В то время, как Франция и Австрия продолжали привычно соперничать, Великобритания заключила договор с Пруссией, дабы просить союзника позаботиться о Ганновере – части английских земель на континенте. Французы в любой момент могли попытаться отобрать его. В то же время король Пруссии Фридрих понадеялся, что Англия, как союзник, убережет его от возможного конфликта со стороны Российской державы.

Печальный итог – в этот раз никто не угадал со своими чаяниями. В результате Фридриху пришлось иметь дело сразу с тремя женщинами, на что не каждый мужчина имеет сноровку: маркиза де Помпадур, фактически правящая Францией, Мария-Терезия, главенствующая в Австрии, и Елизавета – российская императрица. И огромная часть мира погрузилась в долгую изнурительную войну.

Лорин поправила платок, сползающий на лоб. Было жарко, но ветрено, и черепица не успевала раскаляться. Холод придет и сюда. Последние жаркие дни осени вскоре развеет сырым ветром с моря.

Сменив положение на более удобное, Лорин уже возвращалась к наблюдению, когда вдруг заметила одного человека внизу на дороге. Он шел сквозь толпу, как волк через лес. Сами того не понимая, люди расступались перед ним, смыкаясь за его спиной. На нем не было доспехов, за ним не спешили устрашающего вида воины. Едва ли этот незнакомец знал, какая сила заточена в нем. Замечал ли он, что под его шагами прогибается податливый мир? Лорин чуть слышно хмыкнула. Она много раз задавала Харди вопрос: что заставило его взять с собой маленькую девчонку и воспитать ее, как родную? Что он разглядел за копной спутанных волос, любопытным взглядом и дерзким нравом? Теперь она понимала, что означали его слова: «Есть люди, которые словно дым – их может быть много, но подует ветер и следа не останется. А есть люди, как пламя. В их силах давать и отбирать жизнь, изменять само устройство мира на свой лад. Такие люди – бесценны. Однажды они создали наш орден».

– Неужто кто-то из наших? – беззвучно спросила она саму себя, не заметив, что снова связала себя с Созидателями.

Что если Чапа был не единственным, кому поручили слежку за посланником Пруссии?

Незнакомец и впрямь скрывался: длинное узкое полотно было обмотано вокруг его головы на манер чалмы, а самый край закрывал нижнюю часть лица до глаз. Под плотным халатом темного цвета были едва различимы выступающие элементы спрятанного оружия. Одни ножны на бедре, вторые – на спине.

Он вошел в двери дома, где жил прусс. Как бы ни всматривалась Лорин в подзорную трубу, она не могла разглядеть ни то, как поднимался этот человек по лестнице, ни то, как попал в комнату того, за кем она следила. Шторы мгновенно опустились.

– Вот крысеныш, – Лорин огляделась.

Оживленная улица, солнечный день. Как ни старайся, незамеченной подкрасться к окну и заглянуть внутрь попросту невозможно. Оставалось ждать и молиться, чтобы незнакомец не оказался подосланным убийцей.

Довольно скоро тот самый человек вышел из дверей дома. Шторы на окне раскрылись, но Лорин не заметила самого посланника. Да и тот, кто теперь удалялся в темном халате и покрытой головой, был другим. Он изменился и в росте, и в осанке, а главное – утратил ту невидимую власть, что прежде расчищала ему путь. Теперь же он протискивался мимо торговцев, сжимаясь, словно боясь получить удар.

– Что за дешевый маскарад! – Лорин была возмущена таким поверхностным подходом. Конечно, стоило порадоваться, что за дело взялись люди без опыта, что облегчит ей работу, но что-то не давало ей покоя. Либо ее оппоненты совсем неопытны в такого рода делах, либо ее нарочно выманивают. И самое в этом неприятное, что Лорин не могла себе позволить игнорировать этот вызов. Даже если ее влекут в ловушку, нельзя упустить посланника.

Она сложила и спрятала подзорную трубу, на животе доползла до края. Между стеной дома, на крыше которого она находилась, и соседним был совсем небольшой промежуток. Она оттолкнулась от крыши и спрыгнула на открытый балкончик этажом ниже. Услышав взволнованный женский голос за плотной занавеской, Лорин перескочила через перила и зацепилась за оставленную ею же веревку. Сквозь кожу перчатки она почувствовала жжение в ладони, пока стремительно спускалась на землю.

Вылетев с задворок на улицу, она взгромоздилась на телегу, не слушая возмущенные вопли владельца, который как раз грузил купленный товар. Отмахнувшись от него, Лорин озиралась, пока не заметила удаляющуюся съежившуюся фигуру. Спрыгнув с телеги, не слушая льющуюся ей в спину брань, она поспешила за тонущим в толпе образом, чтобы вовсе не потерять его.

Ей пришлось перейти на бег, расталкивая прохожих. Кто-то схватил ее за локоть: не то намереваясь проучить, не то приняв за воришку, но Лорин высвободилась. Ей нельзя было упускать из вида прусса – она не сомневалась, что идет именно за ним. Уйдя в сторону от отряда янычар, чьи бёрки – войлочные колпаки – виднелись издалека, Лорин обошла дом, чтобы сократить расстояние до своей жертвы. Впрочем, о какой жертве речь? Пруссия не проиграет от подмены договора. Скорее, наоборот…

Она не увидела – почувствовала. Чужой взгляд прожигал ей спину. Это не было случайностью, чутье ни разу не подводило ее на охоте. А сейчас охотилась не только она, но и на нее. Приманка всё удалялась.

Не упустить его и не попасться – почти непосильная задача. Уйдя в тень переулка, Лорин сорвалась на бег. Едва не столкнулась с женщиной, полощущей белье в тазу. Перед тем, как выскочить на улицу, она обернулась. За развевающимися на ветру постиранными сорочками виднелась фигура бегущего человека.

Лорин вложила в ладонь рукоятку маленького ножа, который легко спрятался в рукаве.

Впереди мелькнул прусский посланник.

Она слышала торопливые шаги за спиной.

Ритмично отбивали шаг янычары, точно нож вспарывая толпу. Их выбритые лица с длинными усами были суровы и полны отрешенного достоинства.

Рука, намеревавшаяся схватить Лорин, сжалась, поймав воздух. Женщина успела прыгнуть в толпу прямо перед янычарами, и тотчас ускользнула с их пути на противоположную сторону улицы. Обернувшись, она не увидела того, кто за ней бежал. Видимо, он решил пропустить отряд, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания.

Лорин следовала за янычарами. Отряд в синих одеждах двигался по улице, будто волны накатывали на берег одна за другой. Дойти бы до перекрестка, а там – направо, где последний раз мелькнул халат прусского посланника. Оборачиваясь через плечо, она видела лишь смыкающуюся толпу. Где ее преследователь? Неужели все же испугался османских воинов? Она шла так близко к ним, что рисковала обратить на себя их гнев. Один всё время с подозрением косился на Лорин. В грязных обносках она могла сойти за воришку. Внезапно чужая рука сжала запястье. Лорин попыталась вывернуться, но захват переместился выше локтя. Тогда она направила за спину острый и тонкий, как шило, нож, да только он вмиг очутился на земле, а обжигающая боль пронзила от стиснутого кулака до плеча. Лорин дернулась, с силой наступила на ногу своего противника, слепо ударила затылком и угодила тому в челюсть. Отряд янычар остановился и повернулся в их сторону, люди, что, казалось, не замечали происходящего, вмиг расступились, будто опасались запятнаться в чужой беде.