Pasta per amore, или Макароны для Любы - Изольда Рыбкина

взять разрешение ректора, распечатать и развесить листовки по всем корпусам. И если последнее взяли на себя Пуля с Димасом, то все остальное предстояло сделать мне.

Почти весь день я провозился с этой проблемой, и, надо признать, несмотря на возникающие по ходу трудности, мне нравилось их решать. Появился какой-то неведомой мне ранее азарт. Действительно, раньше-то такими вопросами занимался Чацкий, и лишь с его скоропалительным отъездом я смог ощутить себя в новой для себя роли — организатора, или, как сейчас модно говорить, продюсера группы.

Вспоминал ли я о Любе за всеми делами? Вспоминал. Но нечасто. Да что там Люба! Я даже пообедать забыл! Вспомнил, что последний раз принимал пищу за завтраком с родителями, когда вернулся домой в восемь вечера. Звонить ей не стал, был вымотан этим днём, да и сразу после позднего ужина вырубился, едва успев принять душ.

На следующий день решил прямо с утра позвонить Любе, но снова круговерть подготовки к фестивалю закрутила меня, едва я открыл глаза. Несколько раз порывался ей позвонить или написать, но всякий раз отвлекался на очередной звонок или пришедшеее сообщение.

В одиннадцать мы назначили прослушивание на роль солиста группы. Подвальное помещение в одном из неосновных корпусов универа стало нашим местом сбора три года назад, когда Чацкий выбил у ректора разрешение его занять. С тех пор там немногое изменилось. Тот же старый диван, пожертвованный из дома ректора или кого-то из его родственников, несколько стульев, честно стыренных нашими слушателями из ближайших аудиторий, пустующих во время вечерних репетиций, и обычная парта, заваленная всяким хламом, вперемежку с чашками с засохшим кофе, которые отмываются только непосредственно перед тем, когда кто-то собирается из них выпить.

— Как тебе Мальвина? — спрашивает Пуля, практически сразу, как только я появляюсь на пороге нашей студии.

— Какая Мальвина? — непонимающе обвожу глазами помещение, но кроме Сани тут пока никого нет.

— Та девчонка с синими волосами, что вчера Цоя пела. Мне кажется, она бы нам подошла.

— Да, она неплохо исполнила, но в нескольких местах налажала, — девушка эффектная, но по мне, пусть она хоть с белой стеной сливается — главное, чтобы пела нормально, а та «Мальвина», как назвал её Пуля, сфальшивила довольно серьёзно, поэтому я сразу списал её со счетов ещё вчера. — Давай выводы сделаем после сегодняшнего прослушивания. Леголас будет, не знаешь?

Димка Леголас — наш клавишник, своё прозвище получил за сходство с одним из героев «Властелина колец». Парень редко бывает с нами в компаниях, но в том, что касается группы, участвует наравне со всеми.

— Будет, конечно, ты же знаешь его дисциплированность. А вот, похоже, и он.

В коридоре слышатся шаги, и я машинально поворачиваюсь на звук открываемой со скрипом двери. Собираюсь поприветствовать Димаса, но застываю с открытым ртом. Передо мной стоит не длинноволосый блондин. Мой взгляд утыкается в белый свитерок, чуть выше — серые глаза, которые спрятаны за большой круглой оправой очков. Я обескуражен, и только и могу вскрикнуть от неожиданности:

— Люба⁈

24

Люба

Первое желание — броситься к нему на шею и разрыдаться. Я так хочу, чтобы он обнял меня и сказал, что всё хорошо. Я не хочу вспоминать сегодняшний день, не хочу говорить о том, почему пришла сюда. Не хочу выяснять отношения. Может быть, это всё зарывание головы в песок, подобно тому, как это делают страусы в любой непонятной ситуации, но я в данный момент готова пойти даже на это.

Я делаю шаг к Марио, но замираю, увидев рыжего паренька, сидящего на диванчике и не сводящего с нас глаз.

— Привет, — говорю итальянцу и киваю его другу. — Я хотела с тобой поговорить. Ты занят сейчас?

В эту самую минуту позади меня слышатся голоса, и Марио, растерянно осматривающий меня, не успевает дать ответ — со всех сторон начинают раздаваться приветственные выкрики, смех. За считанные секунды вошедшая толпа оттеснила от меня итальянца, окружив последнего и начав засыпать его вопросами.

Марио несколько раз нашёл меня глазами, но, показав взглядом, что вырваться ему не получится, переключился на парней и девушек, которые сновали по всей студии, усаживаясь на свободные места и одновременно переговариваясь между собой. Я махнула рукой, давая понять, что понимаю и не претендую на его внимание сейчас, и вышла в коридор.

Идти домой я не могла. Стольких сил стоило мне сюда явиться, что казалось, будто и не осталось больше ни одного импульса, способного доставить меня обратно.

Коридор был тёмным и холодным, что вовсе неудивительно для подвального помещения. Здесь помимо студии, где репетировала музыкальная группа Марио, располагались какие-то мастерские, подсобки, где-то вроде бы был мини-спортзал, в котором несколько лет назад организовали тир. Оттуда сейчас доносились постоянные хлопки, что доставляло дополнительный дискомфорт моему и без того больному мозгу.

Я хорошо знала, где выход, — нужно было пройти прямо метров пятьдесят и свернуть за угол, но в моём состоянии этот путь казался бесконечным. И я пошла в обратном направлении. Чуть левее от двери в студию, где сейчас собралось человек пятнадцать, и некоторые продолжали туда пребывать, была небольшая ниша. Судя по всему, тут раньше была подсобка метр на метр для всякого инвентаря, но сейчас инвентарь отсутствовал как и дверь, от которой остались только петли, напоминающие о том, что она здесь когда-то была. Зато в этом маленьком помещении имелся один стул, словно бы специально поставленный для меня. Не пытаясь задумываться, кто его сюда принес и зачем, я рухнула на него и, откинувшись на стену, прикрыла глаза.

Передо мной начали снова всплывать эпизоды сегодняшнего утра. Входящий звонок с незнакомого номера. Женский голос, говоривший что-то о Марио, мои безрезультатные попытки вникнуть в суть и понять, чего от меня хотят.

— Я девушка Марио, овца! — эта фраза как-то сразу врезалась в сознание, замутненное после бессонной ночи, и прояснила цель раннего звонка. — Ты, бледная моль, достала уже тереться вокруг него!

«Так моль или всё же овца?» — хотела было спросить, но потом поняла, что зацепилась совсем не за те слова.

— Марио не говорил, что у него есть девушка, — почему-то я решила выдать именно это, хотя на языке крутилась масса других вопросов.

— Ты дура, что ли⁈ — пискляво завопила собеседница. — Я тебе в который раз повторяю: чтобы я тебя больше рядом с ним не видела! Ты кем