Я хочу стать Вампиром… - Янина Первозванная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эфрат подошла еще ближе и встала у стены, так, чтобы видеть его лицо.
— Откуда у тебя таки невероятные глаза? Они похожи на застывший янтарь.
— Мадам говорит всем, что это искры божественного пламени.
— А что думаешь ты?
— А вы видите здесь бога, мсье? — он обвел взглядом комнату.
Эфрат беззвучно рассмеялась.
— Как тебя зовут?
— Меня зовут Раз. А вас?
— Эфрат, — коротко ответила она, — и не бойся, сегодня ты не умрешь.
Для каждой подобной ночи она выбирала из гардероба один и тот же набор одежды: порванные джинсы, футболку, клетчатую красно-черную рубашку и старые кеды. Многие думают, что охотиться проще всего в короткой юбке и незначительной майке на босу грудь, но это не так. Проще всего охотиться, когда люди уверены в том, что ты маленькая беззащитная девочка, которая спешит вернуться домой и случайно оказалась на пустой, плохо освещенной улице. Эфрат наблюдала за движением ветра сквозь ветви деревьев. Ветер жил в этом мире дольше, чем она, и знал намного больше, а еще он никогда не выдавал ее людям, и иногда ей даже казалось, что он ей помогает. Они давно дружили, ей нравилось, как ветер перебирает ее волосы, а еще он приносил с собой чужие мысли и воспоминания, истории, которые она слушала, когда оставалась одна. Но сейчас Эфрат была не одна.
Рахмиэль спал на кровати за ее спиной. С момента возвращения они не расставались ни на день, и уже порядком друг друга утомили, но это нравилось им обоим. Эфрат повернула голову и посмотрела на него через плечо — она готова была поклясться, что в воздухе чувствуется запах меда. Она подошла к кровати и осторожно, чтобы не разбудить Рахмиэля, присела на край. Чаще всего Эфрат засыпала, отвернувшись к стене, и настойчиво отбивалась от любых попыток Рахмиэля обнять ее, аргументировав это тем, что ей нужна свобода движения. Однажды она перестаралась, и Рахмиэлю пришлюсь снова пролететь пол комнаты, чтобы в итоге разбить антикварный кофейный столик своим приземлением. Эфрат пришлось заглаживать свою вину, и в ту ночь она впервые уснула, лежа у него на груди. Сейчас она наблюдала за его спокойным лицом и слушала тихое дыхание. В такие моменты, в тишине, которая принадлежала только им двоим, она переставала замечать мир за пределами комнаты, и все вокруг отходило на второй план.
Но пора было выдвигаться: ночь в самом разгаре, и ее будущая жертва уже идет по одной из пустынных улочек ночного города. Эфрат прикоснулась к щеке Рахмиэля, надеясь, что исходящий от нее холод уже стал для него привычным, и сейчас он не проснется. Было что-то успокаивающее в том, что он оставался здесь, и в том, что не задавал вопросов, находя на полу порванную и залитую кровью одежду.
— Спи, любимый, — тихо прошептала Эфрат, наклонившись над ним, чтобы поцеловать, едва касаясь губами. Затем поднялась и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Услышав щелчок дверной защелки, Рахмиэль открыл глаза. Он просыпался каждый раз, когда она уходила. Казалось бы, оставаясь в одиночестве в особняке, продуманном лучше бункера, можно спокойно наслаждаться жизнью. Но все, что занимало его мысли — это ее присутствие, и когда она уходила, становилось по-настоящему холодно. Эфрат настаивала, что у нее холодная кожа и что если он будет постоянно прижимать ее к себе, то так и не сможет заснуть, но засыпать удавалось только прижимая ее к себе. А сейчас оставалось только ждать, когда она вернется, бросит на пол одежду, которую завтра сожжет, и снова окажется рядом, чтобы проспать еще несколько часов до рассвета.
Ночной воздух был особенно приятен летом, ветер рассказывал Эфрат не только истории, он говорил, где и когда окажется ее следующая жертва. Люди называли его ветром смерти, будто он ходит за теми, кого выбрал или кто перешел ему дорогу. И вот сейчас она ускорила шаг, отсчитывая резиновыми подошвами мгновения, оставшиеся ее жертве, которая не заставила себя ждать. Одинокая фигура в тени деревьев, которую не заметил бы случайный прохожий, но Эфрат знала, где и как они прячутся. Опустив руки в карманы, она быстро зашагала по улице и, поравнявшись с фигурой, сделала вид, что не заметила его. Все шло, как она и ожидала: человек вскоре вышел из тени и последовал за ней, почти не скрывая своего присутствия. Эфрат ускорила шаг, и человек зашагал быстрее. Она знала, что за следующим поворотом направо будет узкая аллея из деревьев, уходившая в сторону от жилого квартала и почти не освещенную.
Эфрат быстро свернула в темноту, шаги за ее спиной замедлились, а затем послышались снова и вскоре перешли в бег. В следующий миг она почувствовала, как руки незнакомца сжались в кольцо вокруг ее тела. Это был ее любимый момент. Сколько самолюбования! Он даже не потрудился ее оглушить, абсолютно уверен, что справится, а может быть, просто хочет, чтобы жертва оставалась в сознании. Обычно Эфрат нравилось оттягивать момент, но сегодня хотелось быстрее вернуться домой, а потому она без малейшего усилия разорвала кольцо сжавших ее рук и развернулась к незнакомцу.
Сквозь ветви деревьев на ее лицо падал тусклый свет. Эфрат с шипением обнажила клыки и одним прыжком бросилась на застывшего человека. Жизнь, теплящаяся в нем, лишь отдаленно напоминала ту силу, которая ее интересовала, но сегодня Эфрат не была особенно голодна. Чаще всего она просто разрывала их тело на несколько кусков и только убедившись, что их кровь не угрожает ей, впивалась зубами в сочное парное мясо. Ей больше всего нравилось отрывать им руки и смотреть как они бегут, заливая пульсирующими потоками крови все вокруг. Тогда она обгоняла их, чтобы заглянуть прямо в глаза. Каждый раз она пыталась увидеть хоть что-то, но всякий раз не находила ничего. Питаться такой кровью было не только противно, но даже вредно.
Но этот мужчина был другим. И подобный типаж ей тоже был знаком. Они носили дорогую одежду, которую бережно складывали и оставляли в припаркованной неподалеку машине. Где-то в багажнике всегда держали спортивную сумку, ведь никто не сможет обвинить вас в посещении спортзала, особенно если ваша репутация безупречна, а любые сомнения с легкостью разрешаются с помощью разного рода взаимных услуг и дорогих подарков.
Шипение перешло в приглушенный рык, и Эфрат, вцепившись мертвой хваткой в плечи все еще стоящего столбом человека, утопила
